Не мог не.

[biblio-inkvi]

Житие Ивана Васильевича 4 Грозного за авторством некоего А. Захарова.
Это прекрасно, ребят.

Глава 1. Вечерело над Москвой.
- А я тебе еще раз повторяю, не надо Милорадовичу голову рубить, - спорил Иван IV c Малютой Скуратовым.
...У Скуратова с вечера проснулось чувство природной жестокости и желание отрубить кому-нибудь чего-нибудь лишило его аппетита, но оставило чувство голода. Целый час, с семи до восьми вечера, размышлял Малюта над сложившийся ситуацией, но это не помогало. Причем не помогало не то чтобы как-то, а совсем. В конце концов (не люблю этой фразы, но так оно и было) Малюта пошел к царю с челобитной.
- Иван, - начал Скуратов, - Васильевич, - продолжил он, - давай Милорадовича посадим на кол.
- Эх-ти, - выдохнул царь, - что это вдруг тебя, - и искоса посмотрел на Малюту.
- Ну так, - не смогя ответить на вопрос, Малюта дернул рукой.
Это не осталось без внимания смышленного Ивана IV.
- Эк как тебя расперло, - не без удовольствия заметил он.
Малюта уперся взглядом в пол и постарался как мог.
- Я тебе вот, что скажу, - почти без паузы продолжил Иван Грозный, - есть против меланхолии парочка приемов. Первый - водочкой побаловаться.
- Не берет, - угрюмо вставил Скуратов.
- Совсем или как?- поинтересовался царь.
- Да никак, - с долей раздражения оправдывался Малюта, - только рожа мятая, да на песни тянет.
- Да-а, - задумался царь, - дело плохо. Остается еще одно конкретное средство. Перечитай мой друг "Женитьбу Фигаро".
- Спаси меня господи, - перекрестился Скуратов, - так ведь и сраму не оберешься. Давай лучше Милорадовича на кол посадим.
- На кол мы его сажать не будем, - серьезно возразил царь.
Малюта это понял слишком дословно и поспешил исправиться:
- Точно, точно, - с жаром зачастил он, - достаточно и голову рубануть.
Тут то и сказал Иван Грозный слова из начала главы.
Скуратов сначала даже опешил он неожиданности, но после того как он попешил еще немного, ничего не изменилось. С другой стороны царь не хотел обижать своего приспешника (в хорошем смысле этого слова) и разрешил ему подержать державу.
Малюта осторожно взял державу и, взвешивая ее на руке, как бы мимоходом заметил:
- Тяжелая какая, фунтов эдак на восемь потянет.
- А ты что думал, - довольно отвечал Иван Грозный, - нынче царям какие попало державы не делают. Вещь сам понимаешь незаменимая и поэтому производство ведется с пристрастием и отличается завидным качеством.
- Ну? - удивился Скуратов, - а скипетр тоже?
- Про скипетр и говорить не приходиться. Что это за царь без скипетра. Так, одна шапка Мономаха, в общем проходимец и..., - тут Иван Грозный бросился в уме подбирать нужное слово, однако на лице это не отразилось, как было с прищуром, так и стояло себе дальше.
- Кавалерист, - почтительно подсказал Малюта.
- Вот-вот, - согласился царь, - и даже хуже.
Наступила небольшая пауза, Малюта Скуратов смотрел в окно, а Иван Грозный решил напасть на Казань. Так прошло около трех часов.
- Кстати, - спохватился царь, - может партию в шахматы.
- Лучше в чапаевцы на щелбаны, - согласился Скуратов.
Позвали прислугу и начали забавляться. Если выигрывал Иван Грозный он давал прислуге щелбаны, а если выигрывал Скуратов, то щелбаны давали вдвоем.
Прислуга по этому поводу азартно болела за Ивана Грозного и подбадривала его дружным скандированием. Раздасадованный Малюта попробовал было давать щелбаны вне очереди, но царь сурово одернул эти поползновения. "Нечего мол государственное имущество попусту нервировать".
Тут весьма кстати подоспел ужин, в нем в частности находились - лебеди в маринаде обсыпанные шоколадом, обжаренные бананы с кетчупом, икра черная со взбитыми сливками и много всяких консервов, например тушенки и сгущенки. По традиции подали также селедку и соленные огурчики. За стол сели в следующем порядке - царь сел во главу стола поближе к грибочкам, Малюта сел по правую руку, поближе к царю, остальные придворные сели на стулья.
Обычно бояре и опричники весь день ошивались где попало, но под вечер все приходили в Грановитую палату. Халявный ужин безусловно экономил семейный бюджет, да к тому же здесь можно было позабавиться от души.
Забава состояла в следующем: опричники и бояре садились друг напротив друга и во время ужина перебрасывались скользкими замечаниями и огрызками.
Наибольшей удачей этого дня стало то, что опричник Шелепский с помощью канделябра надетого на шест сумел незаметно подпалить боярину Морозову бороду, отчего тот сильно поперхнулся и к восторгу присутствующих, скоропостижно скончался.
<>.
После ужина, как обычно, те кто помоложе стали плясать под народные песни, остальные подпевали как могли. Иван же Грозный незаметно стянул со стола сосиськи в собственном соку, якобы для царевны и пошел якобы почивать, якобы в спальню. На самом же деле сосиськи он решил припрятать себе на завтрак. Напоследок царь погрозил Малюте Скуратову, чтобы тот не трогал Милорадовича, а уж если трогал, то по-крайней мере не сильно.
Такое отношение Ивана Грозного к Милорадовичу объяснялось просто. Как-то поехал царь с сотоварищи каяться в Ново-Троицкий монастырь, что находиться в Подмосковье. Покаялись они там денек-другой, тут чувствует царь, что уже достаточно и решил по поводу отпущения грехов пикничок устроить, к тому же и батюшка не возражал. Но как назло в погребе монастыря не оказалось ни одной бутылки, только бочки, да и те с подсолнечным маслом. После бурного разбирательства и взаимных обвинений выяснилось, что все выпили в прошлый раз, а что не смогли выпить разбили или покидали в окна. К тому же монастырь как на грех оказался мужским, что конечно же плохо отразилось на самочувствии кающихся. Общую сумрачную картину дополняла погода, которая как нарочно стояла хорошая и словно призывала к человеческим чувствам и достоинствам.
В тот раз всех выручил Милорадович. Он откуда-то достал и закуски, и запивки, и девок гулящих, и пару работящих мужиков. Последних правда за ненабностью тут же пристрелили.
И вот теперь задумывая поход на Казань, Иван Грозный хорошо понимал, что услуги Милорадовича могут оказаться как нельзя кстати. Дальнозорко вглядываясь в глубины грядущих лет Иван Грозный нашел в них место подвигу, величию, славе и чему-то еще очень эпическому, присмотрел он также и теплое местечко, которое решил посетить в ближайшем будующем.
Так обуреваемый радужными перспективами споткнулся на лестнице царь московский, но не упал, а только выругался про себя в окно и проследовал дальше. Его величественная осанка тронулась вслед за ним, колыхаясь на легком дуновении ветра, исходящем из незаметных простому глазу трещин в стене и, незакрытых от любопытного взгляда царя, замочных скважин.
Вскоре царь очутился у своей спальни, которая предусморительно была закрыта на заcов.
- Тук, тук, - постучался Иван Грозный.
- Кто там? - нежно спросил женский голос.
- Это я царь, - сказал Грозный и в свою очередь переспросил, - а ты кто?
- А я царевна, - ответил все тот же голос.
Послышался звук открываемого засова. И в самом деле в спальне была царевна Марфуша.
- Заходи Вань, - просто сказала она.
- Никого не было? - поинтересовался царь.
- Да пару раз приходили за тобой опричники, я им сказала, что ты на работе.
- Правильно, - одобрил Иван Грозный и уже засыпая попросил, - разбуди завтра пол седьмого.
- Что так рано? - удивилась царевна.
Но Иван Грозный уже спал, наполняя окрестность московского Кремля веселым перезвончатым храпом. Царевна немного постояла в нерешительности, потом все-таки растолкала царя и словами: "Вань, а Вань", - стала ненавязчиво ему намекать, на что царь спросонья ответил:" Приходите завтра, я сейчас занят".
А Марфуша хоть и отвязалась, но с горечью подумала:"Он так много работает", и уже без горечи добавила:"Феминист проклятый".

Глава 2. Шагом марш!
Проснувшись рано утром Иван Грозный открыл глаза и в тот же момент поток света хлынул в его глаза, сужая зрачки и наполняя мозг сознанием утренней прохлады.
- Василич, - вдруг раздалось с улицы.
"Это меня зовут", - решил Иван Грозный и посмотрел в окно. Там никого не было. "Ослышался", - подумал царь и хотел было успокоиться, но тут снова прогремело:
- Василич.
Не на шутку встревоженный Иван Грозный спросил осторожно:
- А ты кто такой.
- Я утренний глюк, - ответил голос.
- А что тебе надо? - успокоился царь.
- Спички есть? - спросил глюк.
- Не курю, - сердито сказал Грозный.
- Да мне в ухе почесать, - обиделся глюк и исчез.
"Ничего себе денек начался", - думал царь поглаживая бороду одной рукой, в то время как другая занималась чисткой зубов. А планы на сегодня были весьма глобальные и сулили много. Первым пунктом стояло обсуждение новых инициатив Ивана Грозного на собрании бояр. Вторым пунктом стояло либо обезглавливание тех же самых бояр, либо принятие боярами царских инициатив.
По уже сложившейся традиции сбор был назначен на девять часов утра в Грановитой палате. Так что время поджимало, и Иван Грозный постарался поспешить. Он шел легко и расковано, временами переходя на припрыжку. Но войдя в зал заседаний царь сразу же уловил какое-то ненормальное стечение обстоятельств. Бояре сидели хмурые, а на прямой и открытый царский взгляд опускали глаза или сводили их к переносице. Малюта
Скуратов стоял в глубине зала и казался настолько озабоченным, что его лицо приняло весьма редкий в наших краях лиловый оттенок. "Милорадович", - мелькнула было мысль. Однако Милорадович был тут же и даже в полном здравии.
Иван Грозный привычным жестом бросился в трон. И выдержав небольшую паузу (для солидности) начал свое выступление с вопроса:
- Ну что, паразиты, допрыгались?
И долгим-долгим взглядом вперся в первого попавшегося. От неожиданности первый попавшийся усомнился в своих жизненных принципах и перспективах придворной карьеры. Но царь всевидящим оком уже скользил дальше, цепко выхватывая из толпы экономические выгоды и перспективы развития сельской молодежи.
Тут слово взял боярин Шуйский.
- Не вели казнить, вели слово молвить, - следуя тогдашнему этикету начал боярин и даже не дождавшись ответа продолжил, - приехали давеча к нам послы испанские.
- Когда это давеча? - перебил его побледневший дальше некуда Малюта, -требую строго блюсти хронологическую последовательность исторических событий.
- Попрошу не выражаться, - обиделся Шуйский.
- Продолжай, - ободрил его Иван Грозный, - мое величество внимательно тебя слушает.
- Так вот, - снова заговорил Шуйский, - приехали к нам послы, а Скуратов за ними по улице с дрыной гонялся.
Сразу стало тихо. Можно было раслышать как медленно жужжа пролетает над собранием муха. Наперерез ей летела другая муха меньшего диаметра, но зато зеленая. К счастью мухи разминулись.
Иван Грозный сердито посмотрел на Скуратова и спросил:
- Догнал послов заморских?
- Догнал, - чуть слышно молвил Скуратов.
- Прошу почтить память испанских послов вставанием, - вклинился Шуйский.
- Двадцать отжиманий за пререкания, - как бы между делом бросил царь и пока Шуйский занимался спортом стал обдумывать ситуацию. После чего взяв соответствующие атрибуты, что само по себе говорило о серьезности намерений, Иван Грозный обратился к присутствующим с речью.
- Сограждане, в нашей жизни бывают моменты, когда приходится выбирать между лучшим врагом хорошим и всякие другие ситуации. Надеюсь все понимают, что как бы ни случилось, в любую минуту может случиться что-то другое. Из этого следуя логике и, я бы даже сказал больше, мы видим несоответствие жизненных концепций и сиюминутных интересов.
"Мягко стелет", - подумал Шуйский, но промолчал. И царь продолжал дальше:
- Конечно послы испанские - дело полезное и даже нужное. Однако заглядывая себе в душу, кто увидит там географическое место вышеназванной Испании?
Ответом было полное молчание. Некоторые конечно знали географию, но все были несколько ошарашены или говоря другими словами настолько обалдевшими от выступления Ивана Грозного, что решили не ввязываться или просто подумали нецензурно.
- Положим на другую чашу весов Малюту, - при этих словах Скуратов вздрогнул, - что мы увидим? Простого русского парня с хорошей биографией и репутацией примерного семьянина.
После этих слов все с интересом посмотрели на Малюту Скуратова, а тот даже покраснел от нахлынувшего ощущения скромности.
- И вообще, - закончил Иван Грозный, - предлагаю пойти войной.
- Ура, - закричал примерный семьянин Скуратов, - а с кем воевать?
- Это наша с вами военная тайна, - загадочно ответил Иван Грозный и тоном не терпящим возражений закончил мысль, - Вообщем завтра в 9 часов 17 минут сбор около Кремля с вещами. При себе иметь саблю и по возможности шанцевый инструмент.
... Весть о грядущей войне быстро распространилась по Москве. Народ собирался кучками и обсуждал новости. Мнение было единодушным, а именно радостнным. Надо заметить, что в те далекие времена туризм отсутствовал как таковой и возможность попутешествовать напрямую увязывалась с боевыми действиями. Сначала путешествовали в пределах своего государства, потом потребности возросли и большим спросом пользовались круизы зарубеж. К тому же тяга к всевозможным трофеям была национальной традицией и всячески поддерживалась.
Несколько беспокоила неизвестность врага. Некоторые хотели воевать с литовцами и далее на запад. Это были в основном те, кто стремился к просвещению и цивилизации. Многие хотели идти на Турцию, под предлогом того, что там тепло и растут цитрусовые. Романтиков тянуло на Восток, где по слухам находились йоги и китайцы. На север желающих не находилась, но как показала история шведам тоже вломили, но потом.
Итог подвел опричник Мулин. В частности он заметил:
- В принципе конечно все равно с какой женой спать, но с чужой гораздо интереснее.
Все с этим согласились, кроме некоего боярина Пырина, но все знали. что на это у него были свои причины.
Опричник Милославский наоборот ходил смурный и о чем-то рассуждал. Потом все-таки не выдержал и обратился к Мулину с вопросом, где бы взять хороший шанцевый инструмент.
- А у меня всегда с собой, - весело ответил Мулин, делая сексуальные движения, - и еще ни разу не отказывал.
- Дурак, это же лопата, - обиделся Милославский.
- Кто бы мог подумать, - озадачился в свою очередь Мулин.
... Как бы там не было, но назавтра к Кремлю пришло вполне достаточно
народу, чтобы начать воевать. Огласили список присутствующих. В нем оказалось пехоты 20 тысяч, конников 10 тысяч, 3 змея горыныча и мародеры, как-то священослужители и другие юродивые. Шанцевый инструмент имели двое - Милославский и Мулин.
- Нет, так не годиться, - отреагировал Иван Грозный, - Горынычей надо вычеркнуть.
- Как так, - встрепенулся Скуратов, - хорошие боевые зверюги. Они могут пригодиться.
- Нет, - отрезал царь и пояснил, - сейчас в Европе никто на Горынычах не воюет. Несовременно это, да и девок на них не напасешься.
- Ну нет, так нет, - степенно ответил Скуратов и вычеркнул змеев. Они растроились и улетели. С тех пор их никто не видел. А царь уже командовал:
- В походную колонну становись. Равнение на меня и моего коня.
Кавалеристы поехали, остальные пешком шагом марш. Песню запевай.
Над Красной площадью рванулся ввысь и зазвенел мотив:

Из-за острова на стрежень
На простор речной волны
Выплывали расписные
Стеньки Разина челны ...

Это была любимая песня Ивана Грозного.


Глава 3. Head to head на свежем воздухе.
Небо подернулось тучами и накрылось пеленой.
Иван IV сидел с удочкой и ловил рыбу. Рыба была мокрая и скользкая, но это не самое главное. Важнее было то обстоятельство, что войска перевалили за границу московского царства и могли себе позволить немного расслабиться. Прежде всего разделились по интересам. Кто-то решил выспаться, кто-то дрался с местными мужиками, а кто-то, пользуясь этим, расширял московский генофонд.
Грозный же с Малютой и Милорадовичем выбрались на рыбалку. Причем царь со Скуратовым вели беседу, а Милорадович отгонял от них комаров и любителей автографов.
- Что ни говори, а мало все-таки у нашего народу душевной культуры, - заметил Иван IV, прислушиваясь к воплям доносившимся из деревни, - плохое поведение становиться визитной карточкой нашего среднего образования.
- Что поделаешь, - пожал плечами Скуратов, - люди военные, времена средневековые.
- Это не отговорка, - отвечал Грозный, - современная нам мадона Рафаэля отнюдь не свидетельствует о серости быта и являет собой образчик искусства в смутное время.
- Это ты хорошо сказал, - заметил Малюта.
- К тому же посмотри на наши шутки. Прямо скажу шутки у нас плоские и поверхностные.
- Не каждая поверхность является плоскостью, но любая плоскость содержит в себе элементы поверхности, - парировал Скуратов.
- Пифагор? - спросил царь.
- Молва народная, - уклонился от прямого ответа Малюта.
- Вот-вот, - подхватил Иван IV, - тем более.
- Ну это спорный вопрос, - позволил себе усомниться Скуратов, - тонкая пошлость в некотором роде возвышает человека до уровня эротики.
- Возможно, - согласился Грозный, - но без фактов это просто оголтелые цифры.
Оба замолчали, и чтобы как-то развлечься стали смотреть по сторонам. И не напрасно. Закат был оглушающе красив или говоря иными словами.
- Клюет, - неожиданно прервал тишину Скуратов.
- У кого? - спохватился Иван Грозный.
- У Вашего величества, - шептал Малюта.
- Ну это вряд ли, - не поверил царь.
- Почему? - переспросил Малюта.
- А я червяка на крючок не посадил.
- Как так? - совсем изумился Скуратов.
- Понимаешь, - объяснил Иван IV, - не царское это дело.
- Конечно, конечно, - подтвердил Малюта. После чего вынул удочку, снял червяка и продолжил рыбачить.
Царь искоса посмотрел на него, но Малюта поспешил заметить:
- Это чтобы разговор не прерывать.
Тут Ивана Грозного прорвало на откровения. Обладая импульсивным и вздорным характером, царь нередко находил минуты для душевной разрядки.
При чем это могло произойти где угодно и как угодно, но чаще все-таки выходило боком.
Предпоследний раз например, царя пробило на хи-хи. Дело происходило утром во время стрелецкой казни. Не той которая, была потом и даже осталась писанная маслом на полотне, а так, просто обычное, даже можно сказать рядовое сведение счетов. Такие мероприятия часто проводились в те времена в качестве массовых зрелищ. Оно и понятно, и народу интересно и правительство при деле. Так вот напало на царя чувство абсолютного понимания юмора, и давай Иван Грозный смеяться, да так заразительно, что палач смеется, жертва смеется, народ тоже радостный.Кое-как отрубили в тот раз голову и решили устроить праздник, чтобы поддержать хорошее настроение. С тех пор на Руси 1 апреля отмечается как день юмора и смеха.
На этот раз царя потянуло на что-то высокое, он попытался залезть на дерево, но после того как сорвался решил понимать под высоким склонность к искусству и эстетике.
- В театр хочу, - сказал царь в частности, - лучше всего в оперу.
На худой конец сойдет балет или какой-нибудь Гамлет.
"Головой наверно ударился" - подумал Малюта, а вслух сказал:
- Трудно у нас в России с Гамлетами, перевелись все.
- Это когда же они успели, - подивился царь.
- Да вот на днях, - соврал Скуратов.
- Обидно, - расстроился Иван Грозный но спохватился и спросил, - Почему не доложили?
- А царевна ваша наверно скучает, - перевел разговор на другую тему Скуратов.
- Ты мне тут не надо, в общем, всякое такое как бы тебе объяснить, - насторожился царь.
- Да я так просто, - начал оправдываться Малюта, - анекдот вот вспомнился.
Царь подумал и сказал:
- Ну.
- Приезжает как-то муж из командировки, - начал было Малюта,
Но Иван Грозный гневно прервал его:
- Это ты на кого намекаешь?!
Скуратов понял что дал маху, но быстро выкрутился:
- На евреев намекаю, - сгоряча выпалил он.
- Логично, - согласился царь, - знавал я одного еврея, так он всегда после командировки домой возвращался.
- Да, я тоже его знал, - подтвердил Малюта, - он страдал избытком холестерина, но по счастью попал под лошадь и недолго мучился.
- А холестерин?- спросил Иван Грозный.
- Холестерин по наследству достался его жене, и она хранит его в малахитовой шкатулке, - пояснил Скуратов.
...Было уже темно, хотелось спать, есть, пить, гулять, скакать, кричать, бежать и еще чего-то для души.

Глава 4. Тайвань.
С близлежащих холмов открывалась панорама с видом на Казань. По ночам панорама закрывалась, но с утра все повторялось с изнова. Войска удобно расположились вокруг города, большей частью на пляже, где и купались по-царски. Иван Грозный вызвал Милорадовича и надиктовал ему указ следующего содержания:

"Сим царским указом
ПОВЕЛЕВАЮ: напасть на Казань
и овладеть ей как женщиной."

- Мне кажется, что с женщиной ты переборщил, - высказался Скуратов.
- Это я называю, интуитивной аналогией, - объяснил царь, - видишь ли многие просто не знают как надо штурмовать крепости.
- Но бывают и обратные ситуации, - предположил Скуратов.
- Они будут учиться на тренажерах, - заключил Иван Грозный, полностью
исчерпав тему для разговоров.
Выйдя на свежий воздух царь стал с интересом наблюдать за установкой пушек и рытьем подкопов. И если подкопы считались делом привычным и даже обязательным для солидного штурма, то пушки были большой редкостью и числились национальным раритетом.
- И что в самом деле стрелять будет? - сомневался царь.
- А кто ее знает, - успокаивали его артиллеристы.
- Может попробуем? - предложил Иван Грозный.
Стали пробовать и выяснили интересную закономерность, что ядра летают во все стороны. Это обстоятельство произвело сильное впечатление и поэтому перед каждым выстрелом начиналось радостное оживление в войсках.
Довольный результатами проверки Иван Грозный назначил штурм на завтра, сразу после завтрака.
К этому времени успели сделать подкоп и подложить бомбу. Когда бомба, взорвалась обнажив дырку в крепостной стене, наши радостно закричали: " Ура!". Враги тоже закричали "Ура!", но как-то грустно и без огонька.
Штурмовую колону поручили возглавлять Скуратову. Царь же осуществлял общее руководство, а именно махнул рукой.
- За мной, - закричал Малюта и бросился вперед
- За ним, - закричал Иван Грозный и сел в кресло.
Войска пошли на приступ весело и c азаpтом. Неприятель лил смолу и всячески отсреливался. Наши сначала воспринимали это как должное, потом немного занервничали, а некоторые совсем обиделись.

Эпилог.
- Безобразие, - ругался Скуратов, - такие короткие рассказы писать, - это просто издевательство какое-то. Не успеешь развернуться, как на те вам.
- Мы еще вернемся, - сурово ответил Иван IV Васильевич (Грозный) исделал заключительную позу.

The Happy End.
Весна 1995 г

Приложение к "Житие Ивана IV Васильевича (Грозного)"

Марципан блю.

С утра ждал вдохновения. Потом решил позавтракать. И не напрасно. Из всех слов сегодня мне больше всего нравились "гвозди".

Франция.
Многие считают что во Франции самые красивые женщины. Неправда, но я тоже так считаю. Мне это нравиться.

Италия.
Родина спагетти и Джузеппе Верди. Оба они похожи на разрушенный Колизей. И это разуино, ведь спагетти безусловно имеют растительную структуру, а Верди иногда был дирижером. Некоторые мысли не имеют под собой научной гипотезы - в этом Италия.

Буркина-Фасо.
Негры, негры, негры, негры, негры, а вот и белый человек - это я. "Здравствуйте", - говорят мне негры на своем языке.

Китай.
Сидя на Тибете думаешь о вечном, а не о китайцах.

От себя.
Некоторые спрашивают, иногда им отвечают, или наоборот. Но смысл в другом и это возмущает некоторых детей природы. Ибо состоит из трех букв, но это не о чем не говорит.

Испания.
Многие думают, что Испания особая страна - однако в Барселоне также можно купить пепси-колу.

Греция.
Древние греки были большими шутниками. Но не все.

Англия.
Вот где бы я не хотел побывать, так это не в Англии. Склонность к королеве стимулирует дух и заставляет по-доброму относиться к природе, например к рыбам.

Шотландия.
Северный характер вынудил беззащитных шотландцев к выпасу овец. Но кто в этом видит умысел и щепетильное настроение. Нет и еще раз нет, да и еще два да. В последнем предложении я насчитываю до пяти букв "а"; за это время родился еще один шотландец.

Норвегия.
Здесь дикие бегемоты не встречаются, а если встречаются, то считаются пушными зверьками.

От себя.
Дерево большей частью состоит из древесины, остальное занимают листья, хвоя, гнезда и собственно пернатые.

Индокитай.
Условное место для скрещивания индусов с китайцами. Также здесь выращивают рис и часто идут дожди.

Стих.
Видит глаз и слышит ухо
Как ползет по стенке муха.

Демонстрация.
В праздничной колонне мелькнуло знакомое выражение лица. Потом лицо отвернулось и обнажило знакомый до боли затылок.

Сон.
Утром хочется спать, вечером не хочется. Эти разногласия напоминают незрелые соленые помидоры. Такие зеленые и скользкие.

Стих
Укусил тебя комар в дорогой участок кожи
Я и сам его кусал когда был моложе.