Мне снова приснился ребенок в опасности.
На сей раз это снова был какой-то длинный сон, в котором нашлось место как реальным фактам - посещение мной концерта Раммштайн, например, так и выдуманным - во сне этот концерт почему-то проходил в другом городе, но когда мы с (sic!) Пьюдипаем (какого черта, я в своей жизни смотрела только одно видео с ним) приехали, то выяснилось, что они уже уехали, и в итоге нам пришлось гоняться за ними по всей стране, ну да не суть.
Во сне был еще какой-то сюжет, в котором как раз и светился ребенок. Он был совсем маленький, меньше года, и когда я смотрела на него, то знала, что когда-то он был в большой опасности. А под конец сна я снова его встретила.
Как будто бы я столкнулась с ним и его родителями где-то на природе. Он лежал на одеяльце и горел от жара, и я гладила его по пылающему лбу ледяными руками. Потом я заметила рядом с ним небольшую, длиной не больше двух пальцев, змейку. Я отпихнула ее, и она, извиваясь, стала почему-то уменьшаться, пока не превратилась в червяка. И этого червяка я все отпихивала и отпихивала, и когда кто-то из родителей малыша - папа, кажется - поинтересовался, что я делаю, я так и ответила: "Убираю змею".
А потом совсем рядом с малышом я заметила какой-то странный предмет. Присмотревшись, я поняла, что это опять змея, но на сей раз большая. Я вскрикнула "Змея!" и шарахнулась назад, а она, точно поняв, приподнялась и угрожающе зашипела. Тогда я совершенно на автомате проорала: "Тут есть змееуст?", что разозлило змею еще больше - она стала приближаться к ребенку. Я прижала руки ко рту, и мне оставалось только с ужасом смотреть, как она открывает пасть и нависает над малышом. В моей голове бились две мысли: первая, отчаянная "Но я же знаю, что с ним ничего не будет, я видела его в будущем, и с ним все было в порядке!", и вторая, на грани истерики: "Да помогите же ему хоть кто-нибудь!". И хотя именно я находилась ближе всех, и именно мне надо было схватить змею за голову и отбросить подальше, я почему-то не могла этого сделать, и мне оставалось только сидеть и беззвучно кричать, наблюдая, как голова ребенка почти что пропадает во рту змеи. На этом моменте я проснулась.
Мне кажется, что это был намек не становиться крестной матерью. Чуть ли не библейское предупреждение: ты будешь его любить, но над ним нависнет угроза, которую его родители будут почему-то игнорировать, и ты будешь единственной, кто сможет ему помочь, но ты испугаешься и ничего не сделаешь. Угроза - или в данном случае, видимо... грех? Ну, то есть змей из райского сада, все дела. Сначала это какой-то маленький грешок, который я с трудом, но ликвидирую, а потом огромный, грозящий его пожрать.
Но страшно даже не это. Почему я бездействую? Почему не схвачу змею за голову? Меня ничто не удерживает, но я все равно не двигаюсь с места и молюсь о том, чтобы хоть кто-нибудь сделал хоть что-нибудь.
Шикарно.