Стон в ночи

[Кьяроскуро]

Да, я таки дописала эту шнягу!
Серьезно, прочитала рассказ, и фантазия все сделала за меня.

Автор: Кьяроскуро
Название: Стон в ночи
Фэндом: рассказ Ричарда Л. Тирни "Крик в ночи", который в свою очередь является фанфиком по миру Г. Ф. Лавкрафта -

ссылка

lib.rus.ec/b/453395/read#t15
Предупреждение: PWP, POV, авторский стиль
Рейтинг: NC-17
Пейринг: Джереми Питтс/Джон Таггарт
Жанр: Слэш
Размер: мини

В дверь колотят так оглушительно и неожиданно, что я едва не роняю пробирку из рук. Неужели снова незваные гости? Сколько можно? Раздражение волной прокатывается по моему телу, и тонкое стекло жалобно хрустит в моих пальцах.
Усилием воли я беру себя в руки. Грохот, наконец, прекращается, и я надеюсь, что Джону удалось спровадить нежеланного посетителя. Я аккуратно возвращаю пробирку на место и подхожу к голове Данлэпа. Перестав вопить, он что-то шепчет – прислушиваюсь и без особого удивления узнаю первые слова молитвы. Напрасный труд.
Проверяю аппарат, смазываю каждый винтик – монотонная работа возвращает мне душевную гармонию, и даже возобновившиеся крики Данлэпа не действуют мне на нервы. Стерев мягкой тряпочкой пыль с машины, отираю ей же испачканные пальцы и поднимаюсь наверх.
Но настроение мое тотчас портится, когда в комнате, обустроенной под гостиную, я слышу два голоса. Один, несомненно, принадлежит Джону, а второй явно мне незнаком. Нахмурившись, решительно распахиваю дверь. Взору моему предстает незнакомый мужчина – высокий и темноволосый, с коровьими карими глазами и нелепой улыбкой, замершей на губах.
- Это еще кто? – цежу я сквозь стиснутые зубы.
Джон тут же делает шаг ко мне – нет, не ко мне, а словно бы защищая незнакомца от меня!..
- Это гость, - отвечает он. Мне не нравятся его слова, не нравится его тон, не нравится незваный посетитель, но чертов Таггарт умудряется усугубить ситуацию еще сильнее, представляя мне ненавистного с первого взгляда человека в своей излюбленной манере. – Позволь представить тебе мистера Гамильтона, архитектора из Массачусетса. Мы осматривали замок – мистер Гамильтон испытывает к этому зданию профессиональный интерес.
Выдав эту тираду, он поворачивается к «мистеру Гамильтону», и в его взгляде, брошенном на архитектора, мелькает что-то такое, за что мне хочется удавить их обоих собственными руками.
- Мистер Гамильтон, - еще чуть-чуть сахара, и он заскрипит на зубах, - позвольте познакомить Вас с мистером Джереми Питтсом, моим другом и коллегой.
Меня душит злоба, но я умудряюсь выдавить из себя более-менее членораздельное:
- Быстро за мной.
И удалиться до того, как я не убил обоих.
Широким шагом я двигаюсь к подвалу – надо закрыть дверь лаборатории. Разумеется, Гамильтон слышал вопли Данлэпа. Вопрос в том, сумеет ли он что-нибудь понять? Поразмыслив, признаю это глупым – по лицу гостя ясно, что он далеко не гений. Но шантаки раздери, зачем Джон не выставил Гамильтона за дверь, зачем привел сюда?
Захлопываю тяжелую дверь и на миг прислоняюсь к холодному камню пылающим лбом. Необходимо взять себя в руки, успокоиться…
Удается мне это плохо – ярость поднимается во мне клокочущей волной, когда мне на плечо ложится горячая рука Таггарта. Резко развернувшись, хватаю Джона за лацканы плаща, прижимаю к стене и выплевываю ему в лицо:
- Ты в своем уме?! Почему ты не прогнал его?
В глазах Таггарта ни капли страха или раскаяния. Его руки, словно змеи, мягко, но крепко сжимаются на моих запястьях, а по его губам ползет коварная, едва ли не сладострастная улыбка. Это почти останавливает меня, но усилием воли я заставляю себя не поддаваться на провокацию и с силой встряхиваю Джона несколько раз.
- Тебе в тюрьму захотелось? Или по полицейским соскучился?
- Соскучился, - тянет он, - но не по полицейским.
Он резко дергает меня к себе, и от неожиданности я едва не падаю, удержавшись на ногах только чудом. И пока я балансирую на цыпочках, Джон целует меня. Жадно, страстно, он не столько целуется, сколько кусает мне губы – это было бы больно, если бы не было так чертовски хорошо. Но мысль о сидящем наверху Гамильтоне охлаждает весь мой пыл – я отталкиваю Таггарта и провожу по губам тыльной стороной ладони.
- Ты в своем уме? – яростно рычу я. – Сначала убери его отсюда, - резким жестом указываю в сторону гостиной.
- А потом? – Джон быстро проводит языком по губам, и мне не нравится, как горят его глаза. Я отворачиваюсь и делаю шаг в сторону верхнего этажа.
- Потом нас ждет работа, - холодно бросаю я, не останавливаясь. И успеваю сделать ровно три шага до того, как сильные руки хватают меня за плечи и прижимают к стене.
- Ну уж нет, - я с удивлением слышу в голосе Джона, всегда мягком и неторопливом, нечто похожее на рычание.
- Нет, - повторяет он и снова целует меня в губы – точнее, пытается. Я успеваю отвернуться, и поцелуй приходится мне куда-то в челюсть. Джон колет меня усами, и я вздрагиваю, тщетно пытаясь высвободиться из его хватки.
- Отпусти меня, - приказываю я, но Джон будто не слышит. Он целует меня в ключицу – плащ на мне сбился от моих бесполезных поползновений – а потом медленно ведет языком вверх по моей шее. Чувствуя на своей обнаженной коже его горячие прикосновения, его теплое дыхание, крепкую, почти болезненную хватку на своих плечах, я прерывисто выдыхаю.
- Перестань, - шепчу я, с удивлением слыша в своем голосе умоляющие ноты. Но я готов даже на это – в том случае, если Джон остановится.
Таггерт прихватывает губами мочку моего уха, и от неожиданности я резко дергаюсь прочь. Но он меня не пускает – мне чудится, что его пальцы превратились в стальные клещи, которые дробят мои плечевые суставы. Не сдержавшись, я негромко вскрикиваю.
- Джон, - срывающимся голосом шепчу я. Таггерт, кажется, меня не слышит – он прижимает меня к стенке всем телом. Он горячий, будто печка, а каменная стена, которой я касаюсь, ледяная, и подобный контраст действует на меня почище электрического тока – я дрожу и начинаю задыхаться. – Мне больно, Джон…
- Но ведь тебе это нравится, - его голос сладким ядом льется в мои уши. – Признай.
Я едва сдерживаю стон, когда он осыпает легкими, колкими поцелуями мою шею. Я дергаюсь – не то от Джона, не то к нему, я уже сам не вполне понимаю – мои плечи снова простреливает болью, и я сам целую Таггарта. Лишь бы остановить это все, хотя бы на мгновение…
Я целую его грубо и некрасиво, стукаясь с ним зубами и кусая его губы до крови – будто бы страстно желая отмстить ему за причиненную мне боль. Во рту появляется металлический привкус, и, закрыв глаза, я с силой провожу языком по губам Джона – раз, другой, третий, глотая капли его крови как драгоценнейший наркотик. Кажется, его руки блуждают по моему телу под плащом – но я не вполне в этом уверен. Когда же я с трудом отрываюсь от его губ, мой плащ и рубашка уже расстегнуты, а пальцы Джона отпустили мои плечи и сжимаются теперь на моих запястьях.
Я тяжело дышу и почти не могу сфокусировать взгляд – все будто в дымке, плывет и подранивает, и я с трудом держусь на ногах.
Грудь Джона быстро поднимается и опадает, а взгляд, блуждающий по мне, горящий и голодный. И от этого взгляда мне становится страшно.
- Отпусти меня, - хрипло шепчу я, - мы еще можем все забыть…
- Забыть? – перебивает меня Таггарт. Это не голос Джона, это голос какого-то хищника, пробудившегося в нем. – Я хотел тебя пять лет, а ты предлагаешь мне все забыть?
Он истерически хохочет, но его смех прерывается так же внезапно, как и начинается. Джон подается вперед, хватает меня за плащ и рубашку, прижимаясь ко мне, и его лицо оказывается совсем близко. Я инстинктивно подаюсь назад.
- Знаешь, я сдерживался до последнего. Я готов был пойти на многое, поверь. Но ты не оставил мне выбора.
Глядя на его дикое лицо, я вспоминаю поведение Таггарта, когда в замке впервые появился Данлэп – каким ужом вился вокруг него Джон, в каких комплиментах рассыпался. Вспоминаю и другие случаи – визиты полицейских, нескольких местных жителей, Гамильтона, в конце концов. Вспоминаю то, что было до того, как мы переехали в замок, и ясность сознания окончательно меня покидает.
- Пять…лет? – сбивчиво бормочу я, разучившись даже формулировать вопросы. Хотя это и не вопрос вовсе – просто дольше молчать у меня не выходит.
Джон снова хрипло смеется. Его побелевшие пальцы размыкаются, и он кладет ладони мне на грудь, отчего меня снова сотрясает дрожь. А потом Таггарт ведет руками в стороны, спуская с меня плащ и рубашку до локтей. Не в силах смотреть на это, я закрываю глаза и подаюсь назад. Камни обжигают обнаженные плечи и лопатки могильным холодом, но так даже лучше – позволяет хоть на секунду отвлечься от постыдного жара и тяжести в паху.
Испустив какой-то мучительный стон, Джон ведет ладонями по моим ребрам, покрывая поцелуями мою грудь. Освобожденные от его хватки, мои руки падают бессильными плетьми, но потом я инстинктивно хватаю Таггарта за плечи, готовый как оттолкнуть его, так и прижать к себе, но не способный ни на то, ни на другое.
- Ты прекрасен…прекрасен… - горячечный шепот Джона с трудом достигает моих ушей. Его бормотание настолько походит на молитвы Данлэпа, что я в какой-то миг открываю глаза и вижу рядом с собой не напарника, а несчастного полицейского.
Меня будто парализует. Я не могу пошевелиться, и мне остается только смотреть, как Джон целует мою грудь. Но когда его губы касаются моего соска, я вновь обретаю способность двигаться.
Я зажимаю рот обеими ладонями, едва удерживаясь от стона. А Таггарт, не прерываясь, легко сжимает пальцами второй мой сосок.
Это уже слишком… Я выгибаюсь, упираясь затылком в стену, и еще сильнее прижимаю руки ко рту, но этого недостаточно. Стон тягучим медом стекает с моих губ и, просочившись сквозь пальцы, звучит громче, чем если бы я в полный голос крикнул «Сдаюсь!».
Раскаленные ладони Джона ползут по моему телу вниз и останавливаются на бедрах, будто спрашивая разрешения двигаться дальше. Я с трудом открываю глаза и натыкаюсь на лихорадочный взгляд Таггарта.
«Пять лет», - говорю я себе, глядя на его горящие щеки, припухшие алые губы, на которых запеклось несколько капелек крови, дрожащую жилку на виске. «Пять упущенных лет», - думаю я, испытывая чудовищное желание коснуться его губ своими. И провожу кончиками пальцев по щеке Джона, подписывая собственную капитуляцию.
Выдохнув сквозь зубы, будто бы сбросив наземь невероятный груз, он медленно опускается на колени. Пальцы Джона подрагивают, когда он касается ладонью моего паха и начинает неспешно поглаживать его сквозь ткань.
Мгновенно задохнувшись, я подаюсь вперед, снова вцепившись ладонями в его плечи. Он неторопливо водит рукой, а я кусаю губы, чтобы не закричать. Наслаждение становится болезненным, и я зажмуриваюсь так, что в глазах начинают плясать звезды. Если он продолжит, я не выдержу, я просто умру, я…
На миг Таггарт прерывается – но только для того, чтобы стянуть до колен мои брюки и белье и продолжить свои ласки уже губами и языком.
Я отшатываюсь назад, больно ударившись о стену плечами и затылком. Я задыхаюсь и скребу пальцами по древней кладке, тщетно пытаясь перестать двигать бедрами, точно похотливый кобель. Все это слишком неправильно, слишком невероятно, слишком… Легче остановить Землю, чем прерваться, но я все же выдавливаю сквозь закушенные губы:
- А как…как же…а-ах…Гамильтон?
Джон на миг прерывается, но почти сразу возвращается к прерванному занятию.
- К Азатоту Гамильтона, - неразборчиво бормочет он, и меня одолевает истерический смех. Кажется, я окончательно свихнулся.
Джон отстраняется от меня, снимает с себя плащ, оставшись в рубашке и брюках, и стелет его на ступени лестницы. А потом тянет меня вниз.
Я послушно сажусь на тонкую ткань. Мои спущенные плащ и рубашка сбиваются, блокируя мои руки покрепче иной веревки. Брюки и белье спущены до щиколоток, колени раздвинуты, и, посмотрев на себя со стороны, я нахожу это столь чудовищно развратным, что мои щеки невольно заливает краской стыда.
- Может…не здесь? – бормочу я, закрывая глаза.
Теперь смеется Джон.
- А где? В гостиной, на глазах у Гамильтона? Или в подвале, перед беднягой Данлэпом?
Не дожидаясь от меня ответа, он садится на мои колени и прижимается грудью к моей груди. Пуговицы его рубашки царапают мою кожу, а горячие губы впиваются в шею. Я мычу и дергаю плечами, но руки зафиксированы намертво. Внизу живота снова растет возбуждение, чему весьма способствуют бедра Джона, ерзающие на моих коленях.
А он, будто издеваясь, продолжает терзать губами мою шею, словно вампир из романа. Выгибаясь и подаваясь навстречу его горячему рту, я отстраненно размышляю о том, какие еще таланты скрыты в напарнике. Но раз за разом не успеваю додумать мысль до конца – волны наслаждения, накрывающие меня с головой каждый раз, когда его губы и руки касаются моего тела, весьма успешно смывают прочь все посторонние мысли.
И когда мне кажется, что я уже близок к завершению – подумать только, одними поцелуями – Джон отстраняется от меня и замирает. Неохотно открыв затуманенные возбуждением глаза, я ловлю его горящий взгляд и судорожно выдыхаю.
Таггарт снова прижимается ко мне и шепчет на ухо:
- Я хочу целовать тебя вечно. Хочу стать с тобой одним целым. Хочу…
Он завершает свою отрывистую речь стоном и, сжав мое лицо в ладонях, покрывает его горячими, исступленными поцелуями. Мне хочется сказать нечто вроде «Ты спутал меня с иконой, Джон», но в последний момент я прикусываю язык и, поймав его губы своими, в свою очередь целую его, снова ощущая на языке невероятный привкус его крови.
Отрываемся друг от друга мы только тогда, когда легкие начинают гореть огнем. Джон снова отстраняется, а потом проводит кончиками пальцев по моей груди и впалому животу.
- Ты такой бледный, - шепчет он. – Когда все кончится, я отвезу тебя на море.
Мне безумно приятны его движения, но я нахожу в себе силы пробормотать:
- Это решать не тебе.
В ответ Джон так жарко меня целует, что я сразу забываю обо всех этих глупостях. Но мне удается наконец вывернуться из мертвой хватки рубашки и плаща. Избавившись от ставших ненужными предметов гардероба, я провожу руками по плечам Таггарта, а потом позволяю своим ладоням скользнуть на его грудь. У Джона суховатая, горячая кожа, и, пока мы целуемся, я вожу по ней пальцами, вырисовывая одним Древним понятные узоры. А потом задеваю его соски и провожу по ним раз, другой – пока Джон со стоном не выгибается в моих руках.
В этот миг он невероятно соблазнителен. И я тяну Джона на себя, срывая с него рубашку и обвивая ногами его талию. Вскрикиваю, когда моего паха касается жесткая ткань его брюк, и провожу пальцами по спине напарника – не удивлюсь, если там останутся царапины.
- Подожди…подожди… - лихорадочно шепчет Таггарт и торопливыми движениями начинает расстегивать свои брюки. Я, как могу, помогаю ему, и в четыре руки нам в итоге удается освободить Джона от мешающей одежды.
На миг мы останавливаемся, тяжело дыша. Я ловлю голод в его взгляде – не сомневаюсь, в тот миг в моих глазах плещется то же первобытное чувство – а потом мы целуемся, вновь сталкиваясь зубами и кусая губы друг друга. Это какое-то безумие, какая-то одержимость, я не хочу, не могу останавливаться. Мне хочется почувствовать Джона еще сильнее, еще ближе.
Словно уловив мои мысли, Таггарт отрывается от моих губ – я едва сдерживаю стон разочарования – и медленно, цепочкой легких поцелуев спускается вниз, вплоть до самого чувствительного моего места, и смыкает губы на…
Раскрыв рот в безмолвном крике, я развожу колени еще шире. Еще, пожалуйста, еще…
Но Джон останавливается. Впрочем, возмутиться я не успеваю – сжав мои бока коленями, он медленно садится верхом. Его лицо сосредоточено, а губы сжаты в одну полоску; я замечаю, как блестят на его лбу капельки пота и подрагивают ресницы. Он опускается все ниже и ниже – узко, тесно, горячо, и – о, дьявол! – невероятно. Мне хочется кричать и метаться, мои руки дрожат, желая привлечь Джона еще ближе к себе, но я сдерживаюсь, пусть и из последних сил.
Таггарт начинает двигаться – вверх-вниз, вверх-вниз. Я сжимаю кулаки так, что ногти впиваются в мои ладони – я боюсь, что если прикоснусь к Джону, то причиню ему боль, потому что в этом случае мне окончательно сорвет крышу. Он слегка постанывает, и я чувствую, что сейчас…
Резко опустившись, Таггарт издает протяжный длинный стон и, откинув голову, изливается на мой живот. Через мгновение сладкая судорога пронзает мое тело и, всхлипнув, я тоже достигаю пика.
Мы без сил опускаемся на плащ Джона. Я еще в нем, и мне не хочется прерывать этот контакт. Закрывав в изнеможении глаза, я кончиками пальцев веду по его обнаженным плечам. Его теплое дыхание щекочет мне волосы у левого уха.
- И все-таки мы съездим на море, - бормочет он еле слышно.
Я слегка прижимаю его к себе и слегка улыбаюсь.
- Как скажешь, душа моя, - шепчу я. – Как скажешь.

@темы: Тем временем в Р`льехе, Содомское греховодье, ...и в повисшей тишине раздавался натужный скрип пера, Стон в ночи