Путь к сердцу монстра зависит от строения его тела
Цэнь ШэньЦэнь Шэнь (715-770)
Осенние думы
Кто может предвидеть,
как наступит расцвета вечер?
Сижу и смотрю я
на холодной листвы паденье...
А сам я не стану
и со сгнившей травой равняться:
В полях разлетаясь,
в светлячков она превратилась
Написал в пустыне
К западу я на коне спешу
чуть не на край небес.
С домом простившись, полной луны
видел я дважды круг.
Нынешней ночью не знаю сам,
где же найду ночлег:
Ровный на тысячи ли песок -
и не дымка жилищ!
Напившись вина, проводил учителя Пэя
Вина напились -
и расстаться не стало сил,
Но лишь протрезвели -
и я проводил тебя
И видел, как ты
уезжал верхом на коне
И как поднимался
в надгорные облака.
Весенний сон
В дальних покоях ночью вчера
весенний ветер подул.
Друг мой ещё в разлуке со мной
над Сяном пока живёт...
Я на постели за краткий миг
в недолгом весеннем сне
Преодолел целиком Цзяннань,
те несколько тысяч ли!
Мэн ЮньцинМэн Юньцин (700 е)
Праздник "Холодной пищи"
Весной, в этот месяц второй, в Цзяннани
цветы украшают ветви.
В иной стране "холодная пища"
скорее признак печали.
В домах бедняков, как всегда, сегодня
огня в очаге не видно,
Но не потому, что им надо завтра
оплакать судьбу Цзытуя!
Чжан ЦзыЧжан Цзы (Исунь) (700-е годы нашей эры)
Ночью причалил к Фэнцзяо - мосту у клёнов
И луна закатилась, и ворон кричит, -
даже небо иней покрыл.
Только клён у реки и рыбачий огонь, -
и печаль прогоняет сон...
В стороне от стены городской Гусу
храм Холодной Горы - Ханьшань.
Там в полуночный колокол бьют, и звук
долетает до челнока!
Чжан ВэйЧжан Вэй (700 е)
Ранние цветы Мэйхуа
Холодного дерева сливы мэйхуа
нефритово-белая ветвь
Вверху, на краю деревенской дороги,
где мост над ручьём навис...
И если не знать, что с водою рядом
расцветают раньше цветы,
Покажется, будто нападавший за зиму
ещё не растаял снег!
Цянь ЦиЦянь Ци (Чжун-вэнь) (722-780)
Духи реки Сян играют на сэ
(Стихи, написанные на экзаменах в столице)
В искусных пальцах
звуки Сэ узорной
Таят в себе
мотивы духа-девы,
Хотя Пин И
от них кружился в танце,
Но гостю в Чу
не вынести напева.
От скорби станут
льдом металл и камень,
И звуки чистые
в ночной дали звучат:
Они пришли
в Цанъу оплакать мужа,
Там ирис белый
льёт свой аромат.
Меж берегов
струится тихо Сяо,
Печально ветер
веет на Дунтине.
Никто не видел
до конца напева,
Что потемнели
над рекой вершины.
Поднявшись в дождь на Южную башню обители "Плоды побед", ожидаю Яня из Музыкального управления
Солнце вечернее
светит сквозь дождь небольшой,
Горные цепи
покрыты густой бирюзой.
Возле опушки
на башню Сянсе я взойду,
Вверх поднимаюсь
и гостя за тучами жду.
Лёгкий дымок
над селом одиноким висит,
В белые дали
река свои воды струит.
Я очарован
текущей в долине рекой,
Вечер сошёл
незаметно над рвом и стеной.
Что мне ещё,
если вы, о ком думаю я,
Чистым сиянием
в дом направляетесь мой?
Лан ШиюаньЛан Шиюань (700 е)
В уезде Чжоучжи в доме Чжэн И провожаю Цяня старшего
Вечерней цикады
я крикам внимать не в силах.
Опавшие листья
как могут мой слух не тревожить?
С тобою мы оба
не дома в печальную осень
И знаем к тому же,
что дальше наш путь раздвоен!
Замшелые стены
омыты бегущей рекою.
Дикие гуси
влетают в холодную тучу...
У восточной ограды
хризантемы начальника Тао.
Те из них, что остались,
я поднёс бы тебе в подарок!
Гу КуанГу Куан (727-815)
Слушаю рог горниста, думаю о возвращении домой
В саду моём милом жёлтые листья заполнили сизый мох.
Только проснулся, за стеной услышал утренний плач рожка.
Этой ночью, мне рвущею душу, мне не видать человека.
Встану, пойду в остатней луне, и, качаясь, шагает тень.
Дай ШулуньДай Шулунь (732-789)
Трава на заставе,
Трава на заставе -
Всюду трава на заставе.
Годы слдата старят.
На север от гор
И на юг от гор
В сумраках белый снег.
На тысячу ли
И на тысячи ли
Месяца яркий свет.
Яркий свет,
Яркий свет...
Звуки хуского рога -
От них мне покоя нет!
На мелодию "Дяосяолин"
Ночью выезжаю из реки Юань и пишу эти строки Ли из Инчуань и чину из штата Министерства Лю
В полночь ладью поворачиваю, въезжаю в Чускую землю.
Светит луна; и горы и воды сине-зелёные стали.
Одна обезьяна вдруг вскрикнет средь ночи в порывах осеннего ветра,
И даже тому, кто совсем не грустит, она оборвёт нутро.
Вэй ИнъуВэй Инъу (737-790)
Стихотворение в жанре Цы
Хуский скакун,
Хуский скакун
Мчит, отдаляя горы
И ту с кем встречусь не скоро.
А под копытами
Снег да песок,
Лишь эхо ржанью в ответ.
На запад гляжу,
Гляжу на восток,
Где тает дороги след.
Тает след,
Тает след...
Степь и слева и справа,
Солнца прощальный свет.
На мелодию "Дяосяолин"
Горная речка к западу от Чучжоу
Как люблю я ростки этой нежной травы -
по ущелью пробилась она.
И ещё я люблю, когда в чаще лесной
песня иволги жёлтой слышна.
В половодье весенние дождь начался
и под вечер сильнее шумит,
На заброшенном броде не видно людей,
лишь колышется лодка одна.
Услышал гусей
Когда я отчизну
глазами ищу вдали,
По ней в моих думах
вдруг тягостнее тоска,
И вот в Хуайнани
осеннею ночью в дождь
С высокого дома
я слышу прилёт гусей!
В Чанъани повстречал Фэн Чжу
Наверное, гость
с востока сюда пришел:
На платье его
остался балинский дождь.
У гостя спрошу —
зачем он сюда пришел.
«Рубить на горе, —
на то и топор купил...»
А здесь в тишине
как раз расцвели цветы
И птицы снуют:
у ласточек вновь птенцы...
Расстались вчера,
сегодня уже весна,
И как на висках
прибавилось седины!
Осенней ночью посылаю сановнику Цю Двадцать Второму
Я в мыслях с тобою
в осеннюю эту ночь
Все время хожу,
о прохладе пою стихи...
Там горы пустынны,
земля в семенах сосны
И славный отшельник,
должно быть, ещё не спит!
ЦзяожаньЦзяожань (700 е)
Сосна
Потому что я шёпот сосны полюбил,
я наслушаться им не могу.
Я всегда, как увижу сосну на пути,
забываю вернуться домой.
С этой радостью лёгкой от шума сосны
что на свете сравнится ещё?
Я смеюсь, к вольным тучам лицо обратив,
беззаботным и вольным, как я.
Придя к Лу Хунцзяню, не застаю его дома
Ты хотя переехал
в городское как будто селенье,
Но заглохшие тропы
в коноплянник и к тутам уводят.
Посадил ты недавно
у ограды в саду хризантемы.
Вот и осень подходит,
а раскрыться они не успели...
Постучался в ворота,
не услышал собачьего лая
И, тебя не дождавшись,
заглянул я на запад к соседу,
А сосед рассказал мне,
что из дома ты в горы уходишь,
Возвращаясь обратно
лишь на склоне вечернего солнца.
Чжан ЧжихэЧжан Чжихэ (741-775)
Песня рыбака
Вижу я - возле горы Сисайшань
белые цапли летают,
Персик цветёт над текущей рекой,
окуни кружатся стаей.
Я под плащом тростниковым,
В шляпе бамбуковой новой, -
Дождь моросящий и ветер меня
чёлн повернуть не заставят!
Лу ЛиньЛу Линь (748-800)
Горная гостиница
Всё выше, всё выше по горной дороге,
пока наконец дошёл.
Журчанье, журчанье ключа из ущелья
здесь слышно со всех сторон.
Повеяло ветром, листва расшумелась,
и где-то залаял пёс...
Светящийся точкой одно строенье
сквозь темень осенних туч!
Встреча с заболевшим воином
Путь был долог, пока не свалила болезнь
и к концу не пришла еда.
Он домой возвращался за тысячи ли,
только дома он не достиг...
Клочья тусклых волос, несмолкаемый стон
у обломков древней стены:
Как мучительно воздух осенней порой
входит внутрь незаживших ран!
Мэн ЦзяоМэн Цзяо (751-814)
Женское целомудрие
Вместе прихода старости
ждут деревья утун,
Вдвоём проживут и скончаются
уточки юань-ян.
Память мужа погибшего
чистой жене дорога -
Им подобно, расстанется
с жизнью земной она.
Сердце супруги верное
невозмутимо ничем -
Влаге в глубоком колодезе
подобно сердце её.
На древний мотив разлуки
Готова расстаться... Тяну тебя, милый, за платье...
Нынче ты, милый, едешь в какие края?
Не упрекну я, если вернёшься ты поздно:
Только не езди в этот, ты знаешь Линьцюн.
Путник
У матери нежной
иголка и нитка в руках:
Готовится путник
одеться в дорожный халат.
Чем ближе к прощанью,
тем чаще и чаще стежки,
И страшно: домой он
не скоро, не скоро, придёт...
Кто может ручаться,
что малой травинки душа
Всей мерой отплатит
за тёплую ласку весны!
Люй ВэньЛюй Вэнь (771-811)
При стуке вальков
За тысячью врат
хоромы до самых туч,
И в этих местах
богатство шёлковых платьев.
С осенней луной
на трижды пятую ночь
По камню вальки
стучат в столице Чанъани...
Отшельник в тиши
в большом возбужденье чувств.
Он шум услыхал,
ручьями хлынули слёзы.
Старик возмущён
владетелями одежд:
Неведомо им,
какой в Поднебесной холод!
Ван ЦзяньВан Цзянь (750-835)
Стихотворения в жанре Цы
Круглый веер,
Круглый веер,
Красавица молодая
Тобой лицо покрывает.
Три года прошло,
И поблёкла совсем
Яшма румяных щёк.
Потолковать
О сянь и гуань
С кем она может ещё?
Сянь и гуань,
Сянь и гуань...
Позаросла весенней травой
Дорога на Чжаоян!
На мелодию "Дяосяолин"
Песня о землепашцах
Веселы, веселы речи мужчин,
радость у женщин кругом.
Люди забыли о трудных годах,
все говорят о другом:
Пятого месяца зной миновал
стало свежее полям,
Всюду у крыш зажужжали станки,
тянутся нити к конькам.
Коконы диких червей-шелкопрядов
нынче не трогал никто,
Листья под осень шуршат и шуршат,
бабочки вывелись там.
Если скатали шелка и пшеница
тоже на ток свезена,—
Значит, чиновники будут довольны,
подать получат сполна.
Правда, и ныне немного еды,
правда, одежда скудна,
Все-таки телка не будет на рынке
в этом году продана.
Пусть у крестьян и одежды и пищи
мало и в этом году,
Все ж они рады; к воротам уезда
нынче они не пойдут.
Чжан ЦзиЧжан Цзи (Чжан Цзычан, Вэнь-чан) (768-830?)
Свирепые тигры
Что юг, что север - везде в горах
под лиственным сводом тьма;
Свирепые тигры средь бела дня
бродят вокруг села.
К вечеру жертву свою они
пожирают у всех на глазах;
Что юг, что север - в горах везде
олени боятся дышать.
В долине голой из года в год
всё больше и больше тигрят;
Тигр с тигрицей выходят врозь,
будто не муж и жена.
В долине, вблизи от логова их, -
село на склоне холма;
Свирепые тигры из года в год
крадут у крестьян телят.
Даже улинские молодцы
не смеют в тигров стрелять;
Напрасно в рощу входят они
и на следы глядят.
Другу, пропавшему без вести в Тибете
В позапрошлом году
ты стоял в юэчжийской твердыне.
Только вышел за стены,
как было разгромлено войско.
Из Тибета сюда
с той поры не приходит известий.
Ты живой или мёртвый,
но наша разлука - надолго.
В опустелый шатёр
никогда не войдёт полководец.
Конь вернулся без всадника,
Знамя изорвано в клочья.
Может, ты ещё жив?
Возлагаю с надеждою жертвы.
На дорогу гляжу
и не вижу дороги от слёз
Осенние думы
Я в столице Лояне, от дома вдали,
До осеннего ветра дожил,
И сегодня большое письмо написал -
Десять тысяч раздумий моих.
Испугался я вдруг, что писал впопыхах
И чего-то ещё не сказал, -
И когда мой посланец собрался идти,
Я письмо раскрываю опять.
Ночую в доме рыбака
Дом рыбака
расположен в устье реки.
Волны прилива
вбегают во двор за плетень.
Гостю проезжему
надо здесь ночь провести,
Только хозяин
ещё не вернулся домой.
Гуще бамбук, -
потемнела дорога в село.
Вышла луна, -
стало меньше рыбачьих челнов.
Вижу - вдали
он на берег песчаный ступил.
Ветер весенний
играет плащом травяным.
Осенние думы
Кто может предвидеть,
как наступит расцвета вечер?
Сижу и смотрю я
на холодной листвы паденье...
А сам я не стану
и со сгнившей травой равняться:
В полях разлетаясь,
в светлячков она превратилась
Написал в пустыне
К западу я на коне спешу
чуть не на край небес.
С домом простившись, полной луны
видел я дважды круг.
Нынешней ночью не знаю сам,
где же найду ночлег:
Ровный на тысячи ли песок -
и не дымка жилищ!
Напившись вина, проводил учителя Пэя
Вина напились -
и расстаться не стало сил,
Но лишь протрезвели -
и я проводил тебя
И видел, как ты
уезжал верхом на коне
И как поднимался
в надгорные облака.
Весенний сон
В дальних покоях ночью вчера
весенний ветер подул.
Друг мой ещё в разлуке со мной
над Сяном пока живёт...
Я на постели за краткий миг
в недолгом весеннем сне
Преодолел целиком Цзяннань,
те несколько тысяч ли!
Перевод Л. Эйдлина
Мэн ЮньцинМэн Юньцин (700 е)
Праздник "Холодной пищи"
Весной, в этот месяц второй, в Цзяннани
цветы украшают ветви.
В иной стране "холодная пища"
скорее признак печали.
В домах бедняков, как всегда, сегодня
огня в очаге не видно,
Но не потому, что им надо завтра
оплакать судьбу Цзытуя!
Перевод Л. Эйдлина
Чжан ЦзыЧжан Цзы (Исунь) (700-е годы нашей эры)
Ночью причалил к Фэнцзяо - мосту у клёнов
И луна закатилась, и ворон кричит, -
даже небо иней покрыл.
Только клён у реки и рыбачий огонь, -
и печаль прогоняет сон...
В стороне от стены городской Гусу
храм Холодной Горы - Ханьшань.
Там в полуночный колокол бьют, и звук
долетает до челнока!
Перевод Л. Эйдлина
Чжан ВэйЧжан Вэй (700 е)
Ранние цветы Мэйхуа
Холодного дерева сливы мэйхуа
нефритово-белая ветвь
Вверху, на краю деревенской дороги,
где мост над ручьём навис...
И если не знать, что с водою рядом
расцветают раньше цветы,
Покажется, будто нападавший за зиму
ещё не растаял снег!
Перевод Л. Эйдлина
Цянь ЦиЦянь Ци (Чжун-вэнь) (722-780)
Духи реки Сян играют на сэ
(Стихи, написанные на экзаменах в столице)
В искусных пальцах
звуки Сэ узорной
Таят в себе
мотивы духа-девы,
Хотя Пин И
от них кружился в танце,
Но гостю в Чу
не вынести напева.
От скорби станут
льдом металл и камень,
И звуки чистые
в ночной дали звучат:
Они пришли
в Цанъу оплакать мужа,
Там ирис белый
льёт свой аромат.
Меж берегов
струится тихо Сяо,
Печально ветер
веет на Дунтине.
Никто не видел
до конца напева,
Что потемнели
над рекой вершины.
Поднявшись в дождь на Южную башню обители "Плоды побед", ожидаю Яня из Музыкального управления
Солнце вечернее
светит сквозь дождь небольшой,
Горные цепи
покрыты густой бирюзой.
Возле опушки
на башню Сянсе я взойду,
Вверх поднимаюсь
и гостя за тучами жду.
Лёгкий дымок
над селом одиноким висит,
В белые дали
река свои воды струит.
Я очарован
текущей в долине рекой,
Вечер сошёл
незаметно над рвом и стеной.
Что мне ещё,
если вы, о ком думаю я,
Чистым сиянием
в дом направляетесь мой?
Перевод Л. Меньшикова
Лан ШиюаньЛан Шиюань (700 е)
В уезде Чжоучжи в доме Чжэн И провожаю Цяня старшего
Вечерней цикады
я крикам внимать не в силах.
Опавшие листья
как могут мой слух не тревожить?
С тобою мы оба
не дома в печальную осень
И знаем к тому же,
что дальше наш путь раздвоен!
Замшелые стены
омыты бегущей рекою.
Дикие гуси
влетают в холодную тучу...
У восточной ограды
хризантемы начальника Тао.
Те из них, что остались,
я поднёс бы тебе в подарок!
Перевод Л. Эйдлина
Гу КуанГу Куан (727-815)
Слушаю рог горниста, думаю о возвращении домой
В саду моём милом жёлтые листья заполнили сизый мох.
Только проснулся, за стеной услышал утренний плач рожка.
Этой ночью, мне рвущею душу, мне не видать человека.
Встану, пойду в остатней луне, и, качаясь, шагает тень.
Перевод В. Алексеева
Дай ШулуньДай Шулунь (732-789)
Трава на заставе,
Трава на заставе -
Всюду трава на заставе.
Годы слдата старят.
На север от гор
И на юг от гор
В сумраках белый снег.
На тысячу ли
И на тысячи ли
Месяца яркий свет.
Яркий свет,
Яркий свет...
Звуки хуского рога -
От них мне покоя нет!
На мелодию "Дяосяолин"
Перевод М. Басманова
Ночью выезжаю из реки Юань и пишу эти строки Ли из Инчуань и чину из штата Министерства Лю
В полночь ладью поворачиваю, въезжаю в Чускую землю.
Светит луна; и горы и воды сине-зелёные стали.
Одна обезьяна вдруг вскрикнет средь ночи в порывах осеннего ветра,
И даже тому, кто совсем не грустит, она оборвёт нутро.
Перевод В. Алексеева
Вэй ИнъуВэй Инъу (737-790)
Стихотворение в жанре Цы
Хуский скакун,
Хуский скакун
Мчит, отдаляя горы
И ту с кем встречусь не скоро.
А под копытами
Снег да песок,
Лишь эхо ржанью в ответ.
На запад гляжу,
Гляжу на восток,
Где тает дороги след.
Тает след,
Тает след...
Степь и слева и справа,
Солнца прощальный свет.
На мелодию "Дяосяолин"
Перевод М. Басманова
Горная речка к западу от Чучжоу
Как люблю я ростки этой нежной травы -
по ущелью пробилась она.
И ещё я люблю, когда в чаще лесной
песня иволги жёлтой слышна.
В половодье весенние дождь начался
и под вечер сильнее шумит,
На заброшенном броде не видно людей,
лишь колышется лодка одна.
Перевод Л. Меньшикова
Услышал гусей
Когда я отчизну
глазами ищу вдали,
По ней в моих думах
вдруг тягостнее тоска,
И вот в Хуайнани
осеннею ночью в дождь
С высокого дома
я слышу прилёт гусей!
В Чанъани повстречал Фэн Чжу
Наверное, гость
с востока сюда пришел:
На платье его
остался балинский дождь.
У гостя спрошу —
зачем он сюда пришел.
«Рубить на горе, —
на то и топор купил...»
А здесь в тишине
как раз расцвели цветы
И птицы снуют:
у ласточек вновь птенцы...
Расстались вчера,
сегодня уже весна,
И как на висках
прибавилось седины!
Осенней ночью посылаю сановнику Цю Двадцать Второму
Я в мыслях с тобою
в осеннюю эту ночь
Все время хожу,
о прохладе пою стихи...
Там горы пустынны,
земля в семенах сосны
И славный отшельник,
должно быть, ещё не спит!
Перевод Л. Эйдлина
ЦзяожаньЦзяожань (700 е)
Сосна
Потому что я шёпот сосны полюбил,
я наслушаться им не могу.
Я всегда, как увижу сосну на пути,
забываю вернуться домой.
С этой радостью лёгкой от шума сосны
что на свете сравнится ещё?
Я смеюсь, к вольным тучам лицо обратив,
беззаботным и вольным, как я.
Придя к Лу Хунцзяню, не застаю его дома
Ты хотя переехал
в городское как будто селенье,
Но заглохшие тропы
в коноплянник и к тутам уводят.
Посадил ты недавно
у ограды в саду хризантемы.
Вот и осень подходит,
а раскрыться они не успели...
Постучался в ворота,
не услышал собачьего лая
И, тебя не дождавшись,
заглянул я на запад к соседу,
А сосед рассказал мне,
что из дома ты в горы уходишь,
Возвращаясь обратно
лишь на склоне вечернего солнца.
Перевод Л. Эйдлина
Чжан ЧжихэЧжан Чжихэ (741-775)
Песня рыбака
Вижу я - возле горы Сисайшань
белые цапли летают,
Персик цветёт над текущей рекой,
окуни кружатся стаей.
Я под плащом тростниковым,
В шляпе бамбуковой новой, -
Дождь моросящий и ветер меня
чёлн повернуть не заставят!
Перевод Л. Меньшикова
Лу ЛиньЛу Линь (748-800)
Горная гостиница
Всё выше, всё выше по горной дороге,
пока наконец дошёл.
Журчанье, журчанье ключа из ущелья
здесь слышно со всех сторон.
Повеяло ветром, листва расшумелась,
и где-то залаял пёс...
Светящийся точкой одно строенье
сквозь темень осенних туч!
Встреча с заболевшим воином
Путь был долог, пока не свалила болезнь
и к концу не пришла еда.
Он домой возвращался за тысячи ли,
только дома он не достиг...
Клочья тусклых волос, несмолкаемый стон
у обломков древней стены:
Как мучительно воздух осенней порой
входит внутрь незаживших ран!
Перевод Л. Эйдлина
Мэн ЦзяоМэн Цзяо (751-814)
Женское целомудрие
Вместе прихода старости
ждут деревья утун,
Вдвоём проживут и скончаются
уточки юань-ян.
Память мужа погибшего
чистой жене дорога -
Им подобно, расстанется
с жизнью земной она.
Сердце супруги верное
невозмутимо ничем -
Влаге в глубоком колодезе
подобно сердце её.
Перевод В. Рогова
На древний мотив разлуки
Готова расстаться... Тяну тебя, милый, за платье...
Нынче ты, милый, едешь в какие края?
Не упрекну я, если вернёшься ты поздно:
Только не езди в этот, ты знаешь Линьцюн.
Перевод В. Алексеева
Путник
У матери нежной
иголка и нитка в руках:
Готовится путник
одеться в дорожный халат.
Чем ближе к прощанью,
тем чаще и чаще стежки,
И страшно: домой он
не скоро, не скоро, придёт...
Кто может ручаться,
что малой травинки душа
Всей мерой отплатит
за тёплую ласку весны!
Перевод Л. Эйдлина
Люй ВэньЛюй Вэнь (771-811)
При стуке вальков
За тысячью врат
хоромы до самых туч,
И в этих местах
богатство шёлковых платьев.
С осенней луной
на трижды пятую ночь
По камню вальки
стучат в столице Чанъани...
Отшельник в тиши
в большом возбужденье чувств.
Он шум услыхал,
ручьями хлынули слёзы.
Старик возмущён
владетелями одежд:
Неведомо им,
какой в Поднебесной холод!
Перевод Л. Эйдлина
Ван ЦзяньВан Цзянь (750-835)
Стихотворения в жанре Цы
Круглый веер,
Круглый веер,
Красавица молодая
Тобой лицо покрывает.
Три года прошло,
И поблёкла совсем
Яшма румяных щёк.
Потолковать
О сянь и гуань
С кем она может ещё?
Сянь и гуань,
Сянь и гуань...
Позаросла весенней травой
Дорога на Чжаоян!
На мелодию "Дяосяолин"
Перевод М. Басманова
Песня о землепашцах
Веселы, веселы речи мужчин,
радость у женщин кругом.
Люди забыли о трудных годах,
все говорят о другом:
Пятого месяца зной миновал
стало свежее полям,
Всюду у крыш зажужжали станки,
тянутся нити к конькам.
Коконы диких червей-шелкопрядов
нынче не трогал никто,
Листья под осень шуршат и шуршат,
бабочки вывелись там.
Если скатали шелка и пшеница
тоже на ток свезена,—
Значит, чиновники будут довольны,
подать получат сполна.
Правда, и ныне немного еды,
правда, одежда скудна,
Все-таки телка не будет на рынке
в этом году продана.
Пусть у крестьян и одежды и пищи
мало и в этом году,
Все ж они рады; к воротам уезда
нынче они не пойдут.
Перевод Л. Меньшикова
Чжан ЦзиЧжан Цзи (Чжан Цзычан, Вэнь-чан) (768-830?)
Свирепые тигры
Что юг, что север - везде в горах
под лиственным сводом тьма;
Свирепые тигры средь бела дня
бродят вокруг села.
К вечеру жертву свою они
пожирают у всех на глазах;
Что юг, что север - в горах везде
олени боятся дышать.
В долине голой из года в год
всё больше и больше тигрят;
Тигр с тигрицей выходят врозь,
будто не муж и жена.
В долине, вблизи от логова их, -
село на склоне холма;
Свирепые тигры из года в год
крадут у крестьян телят.
Даже улинские молодцы
не смеют в тигров стрелять;
Напрасно в рощу входят они
и на следы глядят.
Другу, пропавшему без вести в Тибете
В позапрошлом году
ты стоял в юэчжийской твердыне.
Только вышел за стены,
как было разгромлено войско.
Из Тибета сюда
с той поры не приходит известий.
Ты живой или мёртвый,
но наша разлука - надолго.
В опустелый шатёр
никогда не войдёт полководец.
Конь вернулся без всадника,
Знамя изорвано в клочья.
Может, ты ещё жив?
Возлагаю с надеждою жертвы.
На дорогу гляжу
и не вижу дороги от слёз
Перевод А. Сергеева
Осенние думы
Я в столице Лояне, от дома вдали,
До осеннего ветра дожил,
И сегодня большое письмо написал -
Десять тысяч раздумий моих.
Испугался я вдруг, что писал впопыхах
И чего-то ещё не сказал, -
И когда мой посланец собрался идти,
Я письмо раскрываю опять.
Ночую в доме рыбака
Дом рыбака
расположен в устье реки.
Волны прилива
вбегают во двор за плетень.
Гостю проезжему
надо здесь ночь провести,
Только хозяин
ещё не вернулся домой.
Гуще бамбук, -
потемнела дорога в село.
Вышла луна, -
стало меньше рыбачьих челнов.
Вижу - вдали
он на берег песчаный ступил.
Ветер весенний
играет плащом травяным.
Перевод Л. Эйдлина
@темы: Писарь возжегаше, высокая поэзия (с)