Путь к сердцу монстра зависит от строения его тела
Для Laen-y, на слово "конфетка" и на эту
картинку.
Кэнди
Фэндом: Ориджиналы
Пэйринг или персонажи: м/м
Рейтинг: R
Жанры: Слэш (яой), Ангст, Даркфик, POV
Предупреждения: Изнасилование, Кинк
Размер: Мини, 8 страниц
Описание: Сегодняшняя тема - одержимость.
Подходит, когда очередь за моим автографом почти сходит на нет. Кто я такой, спросите вы? Обычный графоман, коих сегодня пруд пруди. Они, правда, называют меня гением и новым Маркесом…я пытался оспорить эти эпитеты, но кто будет меня слушать.
Мда.
Так вот, подходит. И я в первую секунду даже не слышу, что он говорит, ибо его внешность всецело завладевает моим вниманием. Высокий, никак не ниже двух метров, стройный и подтянутый, красивый – либо с обложки журнала сошел, либо с картины Микеланджело, одно из двух. Впрочем, нет, Микеланджело вряд ли стал рисовать мужчину с розовыми волосами. Да и женщину тоже.
читать дальше- Что? – переспрашиваю я.
- Ваш автограф, - повторяет он и…нет, только не говорите мне, что он краснеет. – Не подпишете?
Протягивает мне мою книгу – кричащая красная обложка, на которой не то чернилами, не то углем криво нарисован тощий человек. Морщусь и поджимаю губы. Сегодня же позвоню в издательство и потребую уволить бездаря художника.
Ставлю на форзаце свою размашистую подпись и протягиваю книгу модели. Он улыбается и пару раз взмахивает густыми светлыми ресницами. А потом вдруг наклоняется совсем близко – меня обдает ароматом его духов, сладким и приторным, не то ванильным, не то карамельным – и полушепотом интересуется:
- А что Вы делаете сегодня вечером?
Не нахожу ничего умнее, кроме идиотского:
- Что?
Повторяет как ни в чем ни бывало. Я молчу, не зная, что сказать. Осуждаете? Ну, знаете ли, нечасто ко мне сходят ангелы и интересуются моими планами на вечер.
- Я…эмм…занят, - наконец выталкиваю я слова из горла и, чтобы занять руки, поправляю стопку книг, лежащую передо мной. – Буду работать над новой книгой. Да. Знаете, редактор торопит…и все такое.
Вот теперь вы меня точно осуждаете. Ну и правильно. Нельзя быть таким идиотом и отказываться от джекпота, выпавшего, может, раз в жизни. И тем не менее, что-то в этом парне настораживает меня.
- А завтра? – на тон тише. – Завтра Вы тоже заняты?
- Ага, - мне терять нечего. – И завтра, и послезавтра, и всю следующую неделю тоже.
- А через неделю?
Хм.
- Кто знает, - неопределенно кручу в воздухе кистью. Я впечатлен его напористостью.
- Тогда до следующей недели, мистер Дельгардо.
Обворожительно улыбается и удаляется танцующей походкой, прижимая к груди мою книгу. Провожаю его напряженным взглядом, после чего снимаю очки и с силой тру переносицу. Ну вот, кажется, у меня появился первый чокнутый поклонник. Какая невозможная радость – тащите текилу, надо это отметить.
Странный розововолосый юноша занимает мои мысли недолго – у меня действительно много работы, и уже на следующий день я напрочь о нем забываю. Новый сюжет захватывает меня, и всю неделю я пишу, с трудом выкраивая несколько часов на еду и сон – не хочу, чтобы мысль ушла. Но когда наступает воскресенье, с душевной болью закрываю крышку ноутбука и, потянувшись, твердо решаю пройтись хотя бы до ближайшего парка. В конце концов, мусор сам себя не выбросит, да и легкие категорически требуют свежего воздуха.
На улице еще по-зимнему холодно, хотя на дворе и март. Надеваю куртку и наматываю на шею длинный шарф – пристрастился к ним, когда бывший заявил, что у меня, мол, «безвольный подбородок». Я тогда, обиделся, конечно, но его слова волей-неволей к сведению принял, и с тех пор почти никуда не выхожу без шарфа. А кроме того, простудиться сейчас мне было бы совсем нежелательно.
Выхожу на темную лестничную клетку – когда, наконец, они заменят перегоревшую лампочку? – и пытаюсь одновременно застегнуть куртку и закрыть дверь. Мое внимание всецело отдано этим двум занятиям, и поэтому когда мне на плечо ложится чья-то тяжелая рука, от неожиданности шарахаюсь в сторону. Пакет с мусором, громыхая, летит по ступенькам вниз.
Очумевшими глазами смотрю на высокую темную фигуру, нависшую надо мной. Маньяк. Или вор. Сейчас потребует кошелек, а потом сунет нож под ребро, да и был таков.
- В-вы к-кто? – вместо слов у меня выходит какое-то блеяние. Надо же так влипнуть, а? И что мне дома не сиделось? Все, новый Маркес, кончилась твоя песенка.
Поток моих мыслей прерывает сладкий аромат. Принюхиваюсь – не то карамель, не то ваниль. Погодите-ка…
- Это Вы? Тот парень с розовыми волосами?
Да, отличное определение, умник.
Вижу, как фигура в темноте энергично кивает. А чего он молчит?
- А почему Вы не сказали? Вы же меня чуть до инфаркта не довели, - придаю голосу напускную суровость и наклоняюсь, подбирая рассыпанные коробки из-под китайской еды и пиццы и банки из-под газировки.
Розововолосый продолжает молчать – садится на корточки и тоже собирает мусор. Вместе нам удается запихать все в пакет, после чего мы выходим во двор. И тут я понимаю, почему он молчал – кожа у него буквально синяя, а нижняя челюсть ходит ходуном. Еще бы, ведь у дурака из одежды футболка да расстегнутая тонкая кофта.
- Сейчас. Одну минуту, - буквально бегу к мусорке, засовываю пакет в нее и несусь обратно. Не хватало еще, чтобы этот ненормальный заболел. – Идемте скорее, Вы же так окоченеете.
Тащу его в квартиру, наливаю стакан портвейна и даю несколько одеял. Пока он пьет маленькими глотками, устроившись на диване в гостиной, готовлю чай с медом. Как он оказался у меня под дверью? Почему в таком виде? Что это все вообще означает? Сотня вопросов роится у меня в голове, пока я кипячу воду. Но одно я знаю точно – этот парень стопроцентно чокнутый.
- Держите, - я захожу в гостиную как раз в тот момент, когда он допивает портвейн. Забираю пустой стакан и вручаю кружку. – И объясните мне, пожалуйста, как Вы здесь оказались?
- Я узнал Ваш адрес и приехал, - голос у него хриплый – видимо, все-таки простудился. – Вы же сказали, что на этой неделе, может быть, будете свободны.
Меня поражает его тон – говорит так, будто нечто само собой разумеющееся. Надо что-то ответить, но ничего умного мне в голову не приходит, и я в конце концов ограничиваюсь банальным:
- А если бы я не был свободен? Если бы я не вышел?
Пожимает плечами, чем окончательно вгоняет меня в ступор. И как с таким разговаривать?
- Может, хоть представитесь? – вздыхаю я наконец.
- Кендалл. Кендалл Кэнди, - говорит он, ослепительно улыбаясь.
Минуту я тупо молчу.
- Это шутка, да? – осторожно интересуюсь, видя, что его голливудская улыбка меркнуть не собирается.
- Меня правда так зовут, - пожимает плечами. – Хотите, могу показать Вам свой паспорт.
- Не надо, - поднимаюсь с дивана. – Ладно, Кендалл Кэнди, грейтесь пока. Я на минуту.
Иду на кухню, чтобы подумать, как быть дальше. Не знаю, сколько меня нет. Мне кажется, что прошло всего несколько минут, когда он возникает на пороге.
- Спасибо, я согрелся, - протягивает мне пустую чашку.
Недовольно поджимаю губы, но иду к раковине – он гость, в конце концов. Начинаю мыть кружку, и чуть не роняю, когда он внезапно прижимается ко мне. Это что за шутки?
- Я согрелся, и теперь могу согреть Вас, - шепчет мне на ухо. – Мне кажется, что Вам холодно.
- Вовсе нет, - с помощью локтей как можно вежливее высвобождаюсь из его объятий. Кажется, у меня горят щеки. – Спасибо, конечно, за заботу, но не стоит.
Под его пристальным взглядом ставлю кружку в сушилку. Он точно маньяк, теперь я в этом убедился. Как бы его выпроводить из дома?
- Эмм, Кендалл, я, конечно, рад Вас видеть, но Вы не боитесь, что метро закроют? А то уже поздно.
- Не боюсь, - улыбается. Черт.
- Учтите, ночевать у меня негде.
- У вас есть диван.
- На нем сплю я.
- Он двуспальный. Мы можем спать на нем вместе, - его улыбка превращается в оскал. Спасите.
- Нет, не можем, - говорю мягко, как с ребенком. – Мы с Вами совсем друг друга не знаем.
- Я очень хорошо знаю Вас, - прерывает он меня. – Я знаю всю Вашу биографию, я читал все Ваши книги, я…я люблю Вас. Разве этого Вам не достаточно?
- Нет. Не поймите меня неправильно, я весьма польщен, но по Вашей логике выходит, будто я могу спать с каждым из своих фанатов, - ну ты идиот. Пытаешься воззвать к логике сумасшедшего.
Его глаза внезапно загораются какой-то дикой ненавистью, и я в испуге замолкаю. Что это с ним?
- Конечно, нет, - он почти шипит. – Никто не любит Вас так сильно, как я. Никто, кроме меня, не может претендовать на место рядом с Вами.
- Мистер Кэнди, - нервно сглатываю, - а Вы не думаете, что я сам могу решить, с кем мне спать?
- Конечно, - снова ослепительная улыбка, словно и не было той гримасы. – Но это должен быть я. Я красив, я люблю Вас, я сделаю для Вас все, что Вы пожелаете. Разве Вам надо что-то еще?
«Надо, - думаю я, - надо, чтобы ты не был сумасшедшим». Но вслух я этого, конечно, не говорю.
- Я, пожалуй, сделаю еще чаю, - вздохнув, я иду к плите.
В тот вечер мы больше не говорим – я боюсь что-то у него спрашивать, а ему, кажется, разговоров и не надо. Он пьет чай и смотрит на меня – смотрит так, что меня бросает то в жар, то в холод. Мы сидим на кухне всю ночь, а под утро он встает и, легко поцеловав меня в щеку, уходит.
Я молюсь всем известным мне богам, чтобы он больше не вернулся.
Проходит несколько дней. О Кендалле ни слуху ни духу, и я, почти успокоившись, вновь принимаюсь за работу. Но тревога все еще гложет меня, и текст получается кривым и неровным. Промаявшись с ним несколько часов, сохраняю получившуюся белиберду и смотрю на часы. Почти три, надо бы ложиться спать, но я слишком напряжен для путешествия в страну Морфея.
Захожу в интернет и от скуки проверяю электронную почту, прекрасно зная, что мне никто ничего не написал. Мерцающая фраза «Одно новое письмо» становится для меня неожиданностью. Ну-ка.
«Дорогой Том!
Ты обещал прислать черновой вариант пятнадцатого. Сегодня восемнадцатое. Где?
С любовью, Джим»
Со стоном хватаюсь за голову. Я совсем забыл про своего редактора. Он убъет меня, если завтра не увидит чернового варианта рассказа, который я обещал ему.
«Ну и пусть». Части меня становится все равно. Из вредности щелкаю на всплывающую рекламу порносайта и кликаю на первое попавшееся видео, где две знойные мулатки в неглиже страстно целуются в бассейне. Make love, not work.
Видео идет около двадцати минут, и к концу с удивлением для себя понимаю, что здорово возбудился. Это все нервное напряжение. Захлопываю крышку ноутбука, перемещаюсь на диван и, закрыв глаза, веду рукой по животу и ниже. «Надо бы скинуть пару килограмм» - отмечаю это походя, после чего полностью сосредотачиваюсь на своем нижнем этаже.
Негромкий голос со стороны двери становится для меня пугающей неожиданностью:
- Может, я помогу?
Вскакиваю с дивана и, щурясь, вглядываюсь в темноту коридора. Сердце бьется как сумасшедшее – кто сумел проникнуть ко мне в квартиру? Я же никому не давал ключей.
- Кто там? – вскрикиваю я, срываясь под конец в позорный фальцет.
- Это я, Кендалл.
На секунду я успокаиваюсь, а потом меня охватывает ужас в разы сильнее.
- Как Вы сюда попали?
- Через дверь, как все нормальные люди, - нормальные? – У Вас очень слабый замок. Надо бы заменить.
Я шокирован настолько, что не замечаю, как он подходит ко мне и усаживает на диван.
- Я ведь не давал Вам ключей?
- Нет, - его руки сжимают мои плечи. Я хочу их стряхнуть, но отчего-то не делаю этого.
А потом меня толкают навзничь, и я ощущаю его пальцы на своих бедрах.
- Вы что! – пытаюсь подняться, но он меня не пускает. – Отпустите меня!
- Вам понравится, - невозмутимо отзывается он.
Через минуту я в этом убеждаюсь – он делает с моим телом что-то невероятное. Сквозь пелену удовольствия только изредка проходят сигналы паники и здравого смысла, призывающие меня остановиться.
- Ты знаешь, что это называется «изнасилование»? – интересуюсь я, когда его пальцы на моем пенисе заменяются его горячим ртом. Попутно отмечаю, что перешел на «ты», но не поправляю себя – в конце концов, глупо выкать тому, кто делает тебе минет.
Кендалл мычит что-то невнятное, а его руки гуляют по моему животу. Это одновременно приятно и стыдно, и я сжимаю зубы и глубоко дышу носом, чтобы успокоиться. К его телу я не прикасаюсь из принципа.
- Зачем ты все это делаешь?
- Мне просто хочется доставить Вам удовольствие, - он поднимает голову, и я с трудом сдерживаю вздох разочарования.
- Зачем?
- Я просто удовлетворяю естественное желание сделать хорошо любимому человеку, - говорит он и, видимо, решив, что на этом разговор следует считать оконченным, возвращается к своему занятию. Боже, если бы он был проституткой, он зарабатывал бы бешеные деньги.
Когда, кончив, я пытаюсь отдышаться, он ложится рядом и говорит шепотом, почти прижимаясь носом к моему носу:
- Я очень хотел бы трахнуть Вас, но я понимаю, что к этому надо подготовиться. Я готов подождать. Скажите мне, когда захотите этого.
Он по-прежнему пахнет конфетами, но его дыхание отдает табаком, а когда он целует меня – взасос, по-французски – я чувствую какой-то привкус на своем языке, но не могу определить, что это. Пока я думаю, он отрывается от моих губ и исчезает. Я слышу, как хлопает входная дверь, и проваливаюсь в сон.
Проходит еще несколько дней. Работу я окончательно забросил, замок заменил, а на телефонные звонки Джима не отвечаю. Вместо этого целыми днями шатаюсь по городу, а домой возвращаюсь всего на несколько часов.
У меня какое-то странное состояние – мне кажется, будто весь мир вокруг меня нереален. Неужели это Кендалл на меня так подействовал? Я страстно желаю, чтобы он больше никогда ко мне не вернулся, но воспоминания о той ночи скребутся в мою черепную коробку и приносят в мысли смуту и разлад.
На пятый день я прихожу к окончательному выводу, что больше не желаю его видеть.
Когда я прихожу домой, он встречает меня на пороге.
- Ты поставил хороший замок, - вместо приветствия говорит Кендалл.
- Как ты сюда попал? – о, он тоже начал тыкать. Наверное, это плохой знак.
- Через дверь, - снова повторяет парень.
- Я не давал тебе ключей, - переживаю сильнейшее дежавю.
- Не давал.
- Так как ты попал в мою квартиру?
- Вошел.
Со стоном хватаюсь за голову. Боже, за какие грехи ты послал его мне?..
- Я вот что подумал, - говорит тем временем Кендалл, будто не замечая моего отчаянья. – Я сказал тогда, что готов подождать. Знаешь, я погорячился. Я умру, если не трахну тебя прямо сейчас.
Не успеваю сказать ни слова – он прижимает меня к стене и страстно целует. Наверное, он делает это классно, но ужас моего положения слишком силен, чтобы я чувствовал что-то еще.
- Нет! – с трудом оторвав его от себя, мотаю головой. – Я не хочу. Я не готов. И вообще, уходи. Я ничего о тебе не знаю.
- Разве это так важно? – пытается снова меня поцеловать. Уворачиваюсь.
- Ты же узнал обо мне все, что можно, прежде чем явиться ко мне лично, - лихорадочно думаю, какой еще аргумент я могу привести.
- Но ведь я – не ты, - Кендалл придерживает меня за подбородок. Его язык проскальзывает в мой рот.
Мычу и упираюсь ладонями ему в плечи.
- Черт, - когда он отстраняется, с трудом перевожу дыхание. – Ты псих.
- Да нет, - Кендалл улыбается, как будто бы я пошутил. А потом берет меня за руку – его хватка сильная, но синяки на руке вряд ли останутся – и тянет за собой. – Идем.
- Куда?
- В ванную.
- Нет! – вскрикиваю я и чуть не падаю в ванну, запнувшись о небольшой порожек.
Кендалл ловит меня, и я чувствую себя обезьяной в кольцах удава.
- Тшш, все хорошо. Я не сделаю тебе больно, обещаю. Тебе понравится, - бормочет он, а его руки тем временем снимают с меня одежду. Но я замечаю это слишком поздно – собственно, в тот момент, когда Кендалл начинает стягивать с меня трусы.
- Убери руки! – кричу я и отступаю назад, прижимаясь к двери спиной. Все зашло слишком далеко. – Если ты ко мне прикоснешься еще раз, я позвоню в полицию.
- Зачем? – Кэнди склоняет голову набок. В глазах – неподдельное любопытство.
- Я скажу, что ты меня изнасиловал, - я буквально шиплю. – И тебя упрячут в тюрьму.
- Да нет, не скажешь, - он говорит это с такой убежденностью, что я на миг вхожу в полнейший ступор. За этот миг он успевает лишить меня последнего предмета гардероба и затащить в ванну. – Я обещаю, что не буду тебя насиловать. Я сделаю все очень аккуратно. Ты останешься доволен.
Он включает воду, намыливает губку и пару минут увлеченно меня моет. Я не делаю попыток сопротивляться. Почему? Сам не знаю. Возможно, если бы я увидел подобное в фильме, я орал бы главному герою что-то вроде «Беги оттуда, тупая ты башка!». Но главный герой – я сам, и я продолжаю стоять столбом и вздрагивать от каждого его прикосновения к своей коже.
- Не мог бы ты чуть наклониться? Вот так, - Кендалл слегка надавливает мне на плечи, и я послушно наклоняюсь, упираясь ладонями в стену. Он издает какой-то странный звук, и я оборачиваюсь через плечо, чтобы посмотреть, в чем дело.
С первого взгляда понятно, что Кендалл возбужден до предела. Его глаза почти черные, а член – весьма немаленьких размеров – воинственно топорщится, и мне становится плохо, когда я думаю, как это чудовище окажется во мне. Я делаю последнюю попытку спастись.
- Ты совершаешь ошибку, Кендалл, - говорю я. – Ты еще можешь остановиться.
- Прости, - шепчет он, - теперь точно не могу.
Дальнейшее слишком ужасно – или прекрасно – чтобы его описывать. Да и к тому же я запомнил далеко не все. Помню, что больно мне все-таки было, но это не помешало кончить два или три раза. Помню, что у меня затекли коленки и что я замерз, несмотря на теплый душ. Еще я помню, что Кендалл постоянно что-то лихорадочно шептал, но слов было не разобрать.
После того, как все закончилось, он вытирает меня и несет на диван.
- Ты был невероятен, - шепчет Кендалл и целует меня. Никак это не комментирую, хотя на языке вертится «Невероятен, как бревно». – Еще ни с кем мне не было так хорошо, как с тобой. Я люблю тебя. И никогда-никогда не оставлю.
Это звучит довольно угрожающе.
На следующее утро он приносит мне кофе в постель и сидит рядом, пока я пью. Я изучаю его краем глаза. При утреннем солнце не только его волосы кажутся розовыми – вся кожа отливает каким-то розоватым светом, делая его похожим на фигурку из сливочного крема. В такого парня может влюбиться даже убежденный натурал – но, видимо, не я. Меня Кендалл по-прежнему пугает.
Чтобы отвлечься, беру ноутбук и ухожу в работу. И к пяти вечера заканчиваю тот самый несчастный рассказ, который обещал Джиму. Провокационная мысль приходит мне в голову, когда я смотрю на вордовский документ.
- Кендалл, - я говорю негромко, но он тут же возникает возле меня. – Кендалл, мне нужно съездить в издательство.
- Я с тобой.
- Нет, не стоит. Я быстро.
- Уже поздно. На улице может быть опасно.
«Если со мной не будет тебя, то мне бояться нечего» - думаю я, но вслух произношу другое:
- Все в порядке. Я туда и обратно.
Я говорю это как можно тверже и умудряюсь даже выдавить из себя что-то вроде улыбки.
Оказавшись на улице, глубоко вдыхаю полной грудью. Как сладостна свобода.
Когда я прихожу в издательство, Джим еще на месте. Он смотрит укоризненно, но спрашивает только:
- Что-то случилось?
- Нет, конечно, нет, - отвечаю я, борясь с желанием рассказать ему про Кендалла. И как можно скорее ухожу прочь, провожаемый его недоуменным взглядом.
Потом я сижу в ближайшем баре и планомерно напиваюсь. Методично вливаю в себя стакан за стаканом, чтобы забыться. Я знаю, что через несколько часов придет расплата и мне будет очень плохо, но это стоит того.
Когда на часах около полуночи, ко мне подсаживается какой-то хмырь. Он еще более пьян, чем я, и почти не владеет собой. А еще он смотрит на меня сальным взглядом – по всей видимости, количество выпитого им алкоголя превратило меня в Дженифер Лопес. Ну или в Бреда Питта, кому как больше нравится.
Когда я выхожу из бара, он идет за мной. Я ускоряю шаг, чтобы оторваться – незнакомец повторяет за мной, и, несмотря на то, что его мотает по всей ширине тротуара, стабильно держится в нескольких метрах от меня. Мне становится противно, и я сворачиваю в какую-то подворотню. На ходу оборачиваюсь, чтобы посмотреть, не идут ли за мной, и со всей скорости впечатываюсь в чью-то грудь.
- Прос…Кендалл?
- Ты сказал, что ненадолго, - говорит он, и я не могу понять его тона.
- Я…у меня были дела, - невнятно отвечаю я.
- Ага. Напиться, например.
Парировать не успеваю – сзади доносится чей-то голос:
- Э-эй, красавчик, поразвлечься не желаешь?
Оборачиваюсь. Тот самый пьяный хмырь из бара, ну конечно. Делаю вид, что не узнаю.
- Кто это? – Кендалл жестом высшего судии указывает на пьянчугу. Черт, он подходит к нам. И что ему от меня надо? Что им всем от меня надо, если уж на то пошло?
- Да я откуда знаю.
- Не знаешь? А вот он тебя, похоже, знает, и хорошо.
Приставучий мужик тем временем подходит ко мне и внезапно повисает на моих плечах. От него невыносимо разит потом и дешевым алкоголем.
- Поехали ко мне, а? – ухмыляется он и пытается рукой залезть мне под куртку. Я отпихиваю его, и он едва не падает. – Ну чо ты кобенишься, а? Я отбл…благ…брю…в долгу не останешься, короче.
Хочу придумать ответ поязвительнее, но Кендалл внезапно вырастает между мной и пьяницей.
- Идите домой, - произносит он, и я слышу рычание в его голосе.
- Чё?
- Идите. Домой.
- Да ты кто т…
Я не вижу момента, когда Кендалл начинает движение. Просто в один момент они стоят друг напротив друга – а в другой пьянчуга уже лежит на земле и прижимает руки к животу.
В свете фонаря я вижу, как по его светлой ветровке расплывается темное пятно.
- Кендалл, - от ужаса я мигом трезвею. А еще теряю голос. – Кендалл, ты что натворил?
- Я не позволю им приставать к тебе, - он поворачивается ко мне, и я думаю, что его волосы похожи по цвету вовсе не на конфетную глазурь, но на расплывающуюся в воде кровь. – Я никому не позволю трогать тебя.
- Кендалл, ты человека убил…
- Улицы небезопасны. Мало ли кто мог пырнуть его ножом, - Кэнди поворачивается и пинает мертвое тело. – Все в порядке…
Он не успевает договорить, когда я кидаюсь к нему на шею и пытаюсь задушить. Он не человек, Боже, он не человек, - бьется у меня в висках, а потом Кендалл берет мои руки в свои и с силой сжимает. Я рвусь прочь и что-то ору. Кажется, у меня истерика.
Я не помню, как он тащит меня из переулка, как ловит такси, как довозит меня до дома. Спустя какое-то я осознаю себя сидящим у него на коленях. Мы у меня в квартире. Я закутан в одеяло, а Кендалл качает меня на руках, как младенца.
- Тише, тише, все прошло, - бормочет он, и у меня по телу бежит дрожь. – Больше я никому не позволю тебя испугать. Больше никто не причинит тебе вреда. Я больше тебя никогда не отпущу. Никогда…
Я мертвею, не в силах даже зарыдать.
На кухне негромко тикают часы, отмеряя секунды моей жизни, в одночасье превратившейся в кошмар.
картинку.Кэнди
Фэндом: Ориджиналы
Пэйринг или персонажи: м/м
Рейтинг: R
Жанры: Слэш (яой), Ангст, Даркфик, POV
Предупреждения: Изнасилование, Кинк
Размер: Мини, 8 страниц
Описание: Сегодняшняя тема - одержимость.
Подходит, когда очередь за моим автографом почти сходит на нет. Кто я такой, спросите вы? Обычный графоман, коих сегодня пруд пруди. Они, правда, называют меня гением и новым Маркесом…я пытался оспорить эти эпитеты, но кто будет меня слушать.
Мда.
Так вот, подходит. И я в первую секунду даже не слышу, что он говорит, ибо его внешность всецело завладевает моим вниманием. Высокий, никак не ниже двух метров, стройный и подтянутый, красивый – либо с обложки журнала сошел, либо с картины Микеланджело, одно из двух. Впрочем, нет, Микеланджело вряд ли стал рисовать мужчину с розовыми волосами. Да и женщину тоже.
читать дальше- Что? – переспрашиваю я.
- Ваш автограф, - повторяет он и…нет, только не говорите мне, что он краснеет. – Не подпишете?
Протягивает мне мою книгу – кричащая красная обложка, на которой не то чернилами, не то углем криво нарисован тощий человек. Морщусь и поджимаю губы. Сегодня же позвоню в издательство и потребую уволить бездаря художника.
Ставлю на форзаце свою размашистую подпись и протягиваю книгу модели. Он улыбается и пару раз взмахивает густыми светлыми ресницами. А потом вдруг наклоняется совсем близко – меня обдает ароматом его духов, сладким и приторным, не то ванильным, не то карамельным – и полушепотом интересуется:
- А что Вы делаете сегодня вечером?
Не нахожу ничего умнее, кроме идиотского:
- Что?
Повторяет как ни в чем ни бывало. Я молчу, не зная, что сказать. Осуждаете? Ну, знаете ли, нечасто ко мне сходят ангелы и интересуются моими планами на вечер.
- Я…эмм…занят, - наконец выталкиваю я слова из горла и, чтобы занять руки, поправляю стопку книг, лежащую передо мной. – Буду работать над новой книгой. Да. Знаете, редактор торопит…и все такое.
Вот теперь вы меня точно осуждаете. Ну и правильно. Нельзя быть таким идиотом и отказываться от джекпота, выпавшего, может, раз в жизни. И тем не менее, что-то в этом парне настораживает меня.
- А завтра? – на тон тише. – Завтра Вы тоже заняты?
- Ага, - мне терять нечего. – И завтра, и послезавтра, и всю следующую неделю тоже.
- А через неделю?
Хм.
- Кто знает, - неопределенно кручу в воздухе кистью. Я впечатлен его напористостью.
- Тогда до следующей недели, мистер Дельгардо.
Обворожительно улыбается и удаляется танцующей походкой, прижимая к груди мою книгу. Провожаю его напряженным взглядом, после чего снимаю очки и с силой тру переносицу. Ну вот, кажется, у меня появился первый чокнутый поклонник. Какая невозможная радость – тащите текилу, надо это отметить.
Странный розововолосый юноша занимает мои мысли недолго – у меня действительно много работы, и уже на следующий день я напрочь о нем забываю. Новый сюжет захватывает меня, и всю неделю я пишу, с трудом выкраивая несколько часов на еду и сон – не хочу, чтобы мысль ушла. Но когда наступает воскресенье, с душевной болью закрываю крышку ноутбука и, потянувшись, твердо решаю пройтись хотя бы до ближайшего парка. В конце концов, мусор сам себя не выбросит, да и легкие категорически требуют свежего воздуха.
На улице еще по-зимнему холодно, хотя на дворе и март. Надеваю куртку и наматываю на шею длинный шарф – пристрастился к ним, когда бывший заявил, что у меня, мол, «безвольный подбородок». Я тогда, обиделся, конечно, но его слова волей-неволей к сведению принял, и с тех пор почти никуда не выхожу без шарфа. А кроме того, простудиться сейчас мне было бы совсем нежелательно.
Выхожу на темную лестничную клетку – когда, наконец, они заменят перегоревшую лампочку? – и пытаюсь одновременно застегнуть куртку и закрыть дверь. Мое внимание всецело отдано этим двум занятиям, и поэтому когда мне на плечо ложится чья-то тяжелая рука, от неожиданности шарахаюсь в сторону. Пакет с мусором, громыхая, летит по ступенькам вниз.
Очумевшими глазами смотрю на высокую темную фигуру, нависшую надо мной. Маньяк. Или вор. Сейчас потребует кошелек, а потом сунет нож под ребро, да и был таков.
- В-вы к-кто? – вместо слов у меня выходит какое-то блеяние. Надо же так влипнуть, а? И что мне дома не сиделось? Все, новый Маркес, кончилась твоя песенка.
Поток моих мыслей прерывает сладкий аромат. Принюхиваюсь – не то карамель, не то ваниль. Погодите-ка…
- Это Вы? Тот парень с розовыми волосами?
Да, отличное определение, умник.
Вижу, как фигура в темноте энергично кивает. А чего он молчит?
- А почему Вы не сказали? Вы же меня чуть до инфаркта не довели, - придаю голосу напускную суровость и наклоняюсь, подбирая рассыпанные коробки из-под китайской еды и пиццы и банки из-под газировки.
Розововолосый продолжает молчать – садится на корточки и тоже собирает мусор. Вместе нам удается запихать все в пакет, после чего мы выходим во двор. И тут я понимаю, почему он молчал – кожа у него буквально синяя, а нижняя челюсть ходит ходуном. Еще бы, ведь у дурака из одежды футболка да расстегнутая тонкая кофта.
- Сейчас. Одну минуту, - буквально бегу к мусорке, засовываю пакет в нее и несусь обратно. Не хватало еще, чтобы этот ненормальный заболел. – Идемте скорее, Вы же так окоченеете.
Тащу его в квартиру, наливаю стакан портвейна и даю несколько одеял. Пока он пьет маленькими глотками, устроившись на диване в гостиной, готовлю чай с медом. Как он оказался у меня под дверью? Почему в таком виде? Что это все вообще означает? Сотня вопросов роится у меня в голове, пока я кипячу воду. Но одно я знаю точно – этот парень стопроцентно чокнутый.
- Держите, - я захожу в гостиную как раз в тот момент, когда он допивает портвейн. Забираю пустой стакан и вручаю кружку. – И объясните мне, пожалуйста, как Вы здесь оказались?
- Я узнал Ваш адрес и приехал, - голос у него хриплый – видимо, все-таки простудился. – Вы же сказали, что на этой неделе, может быть, будете свободны.
Меня поражает его тон – говорит так, будто нечто само собой разумеющееся. Надо что-то ответить, но ничего умного мне в голову не приходит, и я в конце концов ограничиваюсь банальным:
- А если бы я не был свободен? Если бы я не вышел?
Пожимает плечами, чем окончательно вгоняет меня в ступор. И как с таким разговаривать?
- Может, хоть представитесь? – вздыхаю я наконец.
- Кендалл. Кендалл Кэнди, - говорит он, ослепительно улыбаясь.
Минуту я тупо молчу.
- Это шутка, да? – осторожно интересуюсь, видя, что его голливудская улыбка меркнуть не собирается.
- Меня правда так зовут, - пожимает плечами. – Хотите, могу показать Вам свой паспорт.
- Не надо, - поднимаюсь с дивана. – Ладно, Кендалл Кэнди, грейтесь пока. Я на минуту.
Иду на кухню, чтобы подумать, как быть дальше. Не знаю, сколько меня нет. Мне кажется, что прошло всего несколько минут, когда он возникает на пороге.
- Спасибо, я согрелся, - протягивает мне пустую чашку.
Недовольно поджимаю губы, но иду к раковине – он гость, в конце концов. Начинаю мыть кружку, и чуть не роняю, когда он внезапно прижимается ко мне. Это что за шутки?
- Я согрелся, и теперь могу согреть Вас, - шепчет мне на ухо. – Мне кажется, что Вам холодно.
- Вовсе нет, - с помощью локтей как можно вежливее высвобождаюсь из его объятий. Кажется, у меня горят щеки. – Спасибо, конечно, за заботу, но не стоит.
Под его пристальным взглядом ставлю кружку в сушилку. Он точно маньяк, теперь я в этом убедился. Как бы его выпроводить из дома?
- Эмм, Кендалл, я, конечно, рад Вас видеть, но Вы не боитесь, что метро закроют? А то уже поздно.
- Не боюсь, - улыбается. Черт.
- Учтите, ночевать у меня негде.
- У вас есть диван.
- На нем сплю я.
- Он двуспальный. Мы можем спать на нем вместе, - его улыбка превращается в оскал. Спасите.
- Нет, не можем, - говорю мягко, как с ребенком. – Мы с Вами совсем друг друга не знаем.
- Я очень хорошо знаю Вас, - прерывает он меня. – Я знаю всю Вашу биографию, я читал все Ваши книги, я…я люблю Вас. Разве этого Вам не достаточно?
- Нет. Не поймите меня неправильно, я весьма польщен, но по Вашей логике выходит, будто я могу спать с каждым из своих фанатов, - ну ты идиот. Пытаешься воззвать к логике сумасшедшего.
Его глаза внезапно загораются какой-то дикой ненавистью, и я в испуге замолкаю. Что это с ним?
- Конечно, нет, - он почти шипит. – Никто не любит Вас так сильно, как я. Никто, кроме меня, не может претендовать на место рядом с Вами.
- Мистер Кэнди, - нервно сглатываю, - а Вы не думаете, что я сам могу решить, с кем мне спать?
- Конечно, - снова ослепительная улыбка, словно и не было той гримасы. – Но это должен быть я. Я красив, я люблю Вас, я сделаю для Вас все, что Вы пожелаете. Разве Вам надо что-то еще?
«Надо, - думаю я, - надо, чтобы ты не был сумасшедшим». Но вслух я этого, конечно, не говорю.
- Я, пожалуй, сделаю еще чаю, - вздохнув, я иду к плите.
В тот вечер мы больше не говорим – я боюсь что-то у него спрашивать, а ему, кажется, разговоров и не надо. Он пьет чай и смотрит на меня – смотрит так, что меня бросает то в жар, то в холод. Мы сидим на кухне всю ночь, а под утро он встает и, легко поцеловав меня в щеку, уходит.
Я молюсь всем известным мне богам, чтобы он больше не вернулся.
Проходит несколько дней. О Кендалле ни слуху ни духу, и я, почти успокоившись, вновь принимаюсь за работу. Но тревога все еще гложет меня, и текст получается кривым и неровным. Промаявшись с ним несколько часов, сохраняю получившуюся белиберду и смотрю на часы. Почти три, надо бы ложиться спать, но я слишком напряжен для путешествия в страну Морфея.
Захожу в интернет и от скуки проверяю электронную почту, прекрасно зная, что мне никто ничего не написал. Мерцающая фраза «Одно новое письмо» становится для меня неожиданностью. Ну-ка.
«Дорогой Том!
Ты обещал прислать черновой вариант пятнадцатого. Сегодня восемнадцатое. Где?
С любовью, Джим»
Со стоном хватаюсь за голову. Я совсем забыл про своего редактора. Он убъет меня, если завтра не увидит чернового варианта рассказа, который я обещал ему.
«Ну и пусть». Части меня становится все равно. Из вредности щелкаю на всплывающую рекламу порносайта и кликаю на первое попавшееся видео, где две знойные мулатки в неглиже страстно целуются в бассейне. Make love, not work.
Видео идет около двадцати минут, и к концу с удивлением для себя понимаю, что здорово возбудился. Это все нервное напряжение. Захлопываю крышку ноутбука, перемещаюсь на диван и, закрыв глаза, веду рукой по животу и ниже. «Надо бы скинуть пару килограмм» - отмечаю это походя, после чего полностью сосредотачиваюсь на своем нижнем этаже.
Негромкий голос со стороны двери становится для меня пугающей неожиданностью:
- Может, я помогу?
Вскакиваю с дивана и, щурясь, вглядываюсь в темноту коридора. Сердце бьется как сумасшедшее – кто сумел проникнуть ко мне в квартиру? Я же никому не давал ключей.
- Кто там? – вскрикиваю я, срываясь под конец в позорный фальцет.
- Это я, Кендалл.
На секунду я успокаиваюсь, а потом меня охватывает ужас в разы сильнее.
- Как Вы сюда попали?
- Через дверь, как все нормальные люди, - нормальные? – У Вас очень слабый замок. Надо бы заменить.
Я шокирован настолько, что не замечаю, как он подходит ко мне и усаживает на диван.
- Я ведь не давал Вам ключей?
- Нет, - его руки сжимают мои плечи. Я хочу их стряхнуть, но отчего-то не делаю этого.
А потом меня толкают навзничь, и я ощущаю его пальцы на своих бедрах.
- Вы что! – пытаюсь подняться, но он меня не пускает. – Отпустите меня!
- Вам понравится, - невозмутимо отзывается он.
Через минуту я в этом убеждаюсь – он делает с моим телом что-то невероятное. Сквозь пелену удовольствия только изредка проходят сигналы паники и здравого смысла, призывающие меня остановиться.
- Ты знаешь, что это называется «изнасилование»? – интересуюсь я, когда его пальцы на моем пенисе заменяются его горячим ртом. Попутно отмечаю, что перешел на «ты», но не поправляю себя – в конце концов, глупо выкать тому, кто делает тебе минет.
Кендалл мычит что-то невнятное, а его руки гуляют по моему животу. Это одновременно приятно и стыдно, и я сжимаю зубы и глубоко дышу носом, чтобы успокоиться. К его телу я не прикасаюсь из принципа.
- Зачем ты все это делаешь?
- Мне просто хочется доставить Вам удовольствие, - он поднимает голову, и я с трудом сдерживаю вздох разочарования.
- Зачем?
- Я просто удовлетворяю естественное желание сделать хорошо любимому человеку, - говорит он и, видимо, решив, что на этом разговор следует считать оконченным, возвращается к своему занятию. Боже, если бы он был проституткой, он зарабатывал бы бешеные деньги.
Когда, кончив, я пытаюсь отдышаться, он ложится рядом и говорит шепотом, почти прижимаясь носом к моему носу:
- Я очень хотел бы трахнуть Вас, но я понимаю, что к этому надо подготовиться. Я готов подождать. Скажите мне, когда захотите этого.
Он по-прежнему пахнет конфетами, но его дыхание отдает табаком, а когда он целует меня – взасос, по-французски – я чувствую какой-то привкус на своем языке, но не могу определить, что это. Пока я думаю, он отрывается от моих губ и исчезает. Я слышу, как хлопает входная дверь, и проваливаюсь в сон.
Проходит еще несколько дней. Работу я окончательно забросил, замок заменил, а на телефонные звонки Джима не отвечаю. Вместо этого целыми днями шатаюсь по городу, а домой возвращаюсь всего на несколько часов.
У меня какое-то странное состояние – мне кажется, будто весь мир вокруг меня нереален. Неужели это Кендалл на меня так подействовал? Я страстно желаю, чтобы он больше никогда ко мне не вернулся, но воспоминания о той ночи скребутся в мою черепную коробку и приносят в мысли смуту и разлад.
На пятый день я прихожу к окончательному выводу, что больше не желаю его видеть.
Когда я прихожу домой, он встречает меня на пороге.
- Ты поставил хороший замок, - вместо приветствия говорит Кендалл.
- Как ты сюда попал? – о, он тоже начал тыкать. Наверное, это плохой знак.
- Через дверь, - снова повторяет парень.
- Я не давал тебе ключей, - переживаю сильнейшее дежавю.
- Не давал.
- Так как ты попал в мою квартиру?
- Вошел.
Со стоном хватаюсь за голову. Боже, за какие грехи ты послал его мне?..
- Я вот что подумал, - говорит тем временем Кендалл, будто не замечая моего отчаянья. – Я сказал тогда, что готов подождать. Знаешь, я погорячился. Я умру, если не трахну тебя прямо сейчас.
Не успеваю сказать ни слова – он прижимает меня к стене и страстно целует. Наверное, он делает это классно, но ужас моего положения слишком силен, чтобы я чувствовал что-то еще.
- Нет! – с трудом оторвав его от себя, мотаю головой. – Я не хочу. Я не готов. И вообще, уходи. Я ничего о тебе не знаю.
- Разве это так важно? – пытается снова меня поцеловать. Уворачиваюсь.
- Ты же узнал обо мне все, что можно, прежде чем явиться ко мне лично, - лихорадочно думаю, какой еще аргумент я могу привести.
- Но ведь я – не ты, - Кендалл придерживает меня за подбородок. Его язык проскальзывает в мой рот.
Мычу и упираюсь ладонями ему в плечи.
- Черт, - когда он отстраняется, с трудом перевожу дыхание. – Ты псих.
- Да нет, - Кендалл улыбается, как будто бы я пошутил. А потом берет меня за руку – его хватка сильная, но синяки на руке вряд ли останутся – и тянет за собой. – Идем.
- Куда?
- В ванную.
- Нет! – вскрикиваю я и чуть не падаю в ванну, запнувшись о небольшой порожек.
Кендалл ловит меня, и я чувствую себя обезьяной в кольцах удава.
- Тшш, все хорошо. Я не сделаю тебе больно, обещаю. Тебе понравится, - бормочет он, а его руки тем временем снимают с меня одежду. Но я замечаю это слишком поздно – собственно, в тот момент, когда Кендалл начинает стягивать с меня трусы.
- Убери руки! – кричу я и отступаю назад, прижимаясь к двери спиной. Все зашло слишком далеко. – Если ты ко мне прикоснешься еще раз, я позвоню в полицию.
- Зачем? – Кэнди склоняет голову набок. В глазах – неподдельное любопытство.
- Я скажу, что ты меня изнасиловал, - я буквально шиплю. – И тебя упрячут в тюрьму.
- Да нет, не скажешь, - он говорит это с такой убежденностью, что я на миг вхожу в полнейший ступор. За этот миг он успевает лишить меня последнего предмета гардероба и затащить в ванну. – Я обещаю, что не буду тебя насиловать. Я сделаю все очень аккуратно. Ты останешься доволен.
Он включает воду, намыливает губку и пару минут увлеченно меня моет. Я не делаю попыток сопротивляться. Почему? Сам не знаю. Возможно, если бы я увидел подобное в фильме, я орал бы главному герою что-то вроде «Беги оттуда, тупая ты башка!». Но главный герой – я сам, и я продолжаю стоять столбом и вздрагивать от каждого его прикосновения к своей коже.
- Не мог бы ты чуть наклониться? Вот так, - Кендалл слегка надавливает мне на плечи, и я послушно наклоняюсь, упираясь ладонями в стену. Он издает какой-то странный звук, и я оборачиваюсь через плечо, чтобы посмотреть, в чем дело.
С первого взгляда понятно, что Кендалл возбужден до предела. Его глаза почти черные, а член – весьма немаленьких размеров – воинственно топорщится, и мне становится плохо, когда я думаю, как это чудовище окажется во мне. Я делаю последнюю попытку спастись.
- Ты совершаешь ошибку, Кендалл, - говорю я. – Ты еще можешь остановиться.
- Прости, - шепчет он, - теперь точно не могу.
Дальнейшее слишком ужасно – или прекрасно – чтобы его описывать. Да и к тому же я запомнил далеко не все. Помню, что больно мне все-таки было, но это не помешало кончить два или три раза. Помню, что у меня затекли коленки и что я замерз, несмотря на теплый душ. Еще я помню, что Кендалл постоянно что-то лихорадочно шептал, но слов было не разобрать.
После того, как все закончилось, он вытирает меня и несет на диван.
- Ты был невероятен, - шепчет Кендалл и целует меня. Никак это не комментирую, хотя на языке вертится «Невероятен, как бревно». – Еще ни с кем мне не было так хорошо, как с тобой. Я люблю тебя. И никогда-никогда не оставлю.
Это звучит довольно угрожающе.
На следующее утро он приносит мне кофе в постель и сидит рядом, пока я пью. Я изучаю его краем глаза. При утреннем солнце не только его волосы кажутся розовыми – вся кожа отливает каким-то розоватым светом, делая его похожим на фигурку из сливочного крема. В такого парня может влюбиться даже убежденный натурал – но, видимо, не я. Меня Кендалл по-прежнему пугает.
Чтобы отвлечься, беру ноутбук и ухожу в работу. И к пяти вечера заканчиваю тот самый несчастный рассказ, который обещал Джиму. Провокационная мысль приходит мне в голову, когда я смотрю на вордовский документ.
- Кендалл, - я говорю негромко, но он тут же возникает возле меня. – Кендалл, мне нужно съездить в издательство.
- Я с тобой.
- Нет, не стоит. Я быстро.
- Уже поздно. На улице может быть опасно.
«Если со мной не будет тебя, то мне бояться нечего» - думаю я, но вслух произношу другое:
- Все в порядке. Я туда и обратно.
Я говорю это как можно тверже и умудряюсь даже выдавить из себя что-то вроде улыбки.
Оказавшись на улице, глубоко вдыхаю полной грудью. Как сладостна свобода.
Когда я прихожу в издательство, Джим еще на месте. Он смотрит укоризненно, но спрашивает только:
- Что-то случилось?
- Нет, конечно, нет, - отвечаю я, борясь с желанием рассказать ему про Кендалла. И как можно скорее ухожу прочь, провожаемый его недоуменным взглядом.
Потом я сижу в ближайшем баре и планомерно напиваюсь. Методично вливаю в себя стакан за стаканом, чтобы забыться. Я знаю, что через несколько часов придет расплата и мне будет очень плохо, но это стоит того.
Когда на часах около полуночи, ко мне подсаживается какой-то хмырь. Он еще более пьян, чем я, и почти не владеет собой. А еще он смотрит на меня сальным взглядом – по всей видимости, количество выпитого им алкоголя превратило меня в Дженифер Лопес. Ну или в Бреда Питта, кому как больше нравится.
Когда я выхожу из бара, он идет за мной. Я ускоряю шаг, чтобы оторваться – незнакомец повторяет за мной, и, несмотря на то, что его мотает по всей ширине тротуара, стабильно держится в нескольких метрах от меня. Мне становится противно, и я сворачиваю в какую-то подворотню. На ходу оборачиваюсь, чтобы посмотреть, не идут ли за мной, и со всей скорости впечатываюсь в чью-то грудь.
- Прос…Кендалл?
- Ты сказал, что ненадолго, - говорит он, и я не могу понять его тона.
- Я…у меня были дела, - невнятно отвечаю я.
- Ага. Напиться, например.
Парировать не успеваю – сзади доносится чей-то голос:
- Э-эй, красавчик, поразвлечься не желаешь?
Оборачиваюсь. Тот самый пьяный хмырь из бара, ну конечно. Делаю вид, что не узнаю.
- Кто это? – Кендалл жестом высшего судии указывает на пьянчугу. Черт, он подходит к нам. И что ему от меня надо? Что им всем от меня надо, если уж на то пошло?
- Да я откуда знаю.
- Не знаешь? А вот он тебя, похоже, знает, и хорошо.
Приставучий мужик тем временем подходит ко мне и внезапно повисает на моих плечах. От него невыносимо разит потом и дешевым алкоголем.
- Поехали ко мне, а? – ухмыляется он и пытается рукой залезть мне под куртку. Я отпихиваю его, и он едва не падает. – Ну чо ты кобенишься, а? Я отбл…благ…брю…в долгу не останешься, короче.
Хочу придумать ответ поязвительнее, но Кендалл внезапно вырастает между мной и пьяницей.
- Идите домой, - произносит он, и я слышу рычание в его голосе.
- Чё?
- Идите. Домой.
- Да ты кто т…
Я не вижу момента, когда Кендалл начинает движение. Просто в один момент они стоят друг напротив друга – а в другой пьянчуга уже лежит на земле и прижимает руки к животу.
В свете фонаря я вижу, как по его светлой ветровке расплывается темное пятно.
- Кендалл, - от ужаса я мигом трезвею. А еще теряю голос. – Кендалл, ты что натворил?
- Я не позволю им приставать к тебе, - он поворачивается ко мне, и я думаю, что его волосы похожи по цвету вовсе не на конфетную глазурь, но на расплывающуюся в воде кровь. – Я никому не позволю трогать тебя.
- Кендалл, ты человека убил…
- Улицы небезопасны. Мало ли кто мог пырнуть его ножом, - Кэнди поворачивается и пинает мертвое тело. – Все в порядке…
Он не успевает договорить, когда я кидаюсь к нему на шею и пытаюсь задушить. Он не человек, Боже, он не человек, - бьется у меня в висках, а потом Кендалл берет мои руки в свои и с силой сжимает. Я рвусь прочь и что-то ору. Кажется, у меня истерика.
Я не помню, как он тащит меня из переулка, как ловит такси, как довозит меня до дома. Спустя какое-то я осознаю себя сидящим у него на коленях. Мы у меня в квартире. Я закутан в одеяло, а Кендалл качает меня на руках, как младенца.
- Тише, тише, все прошло, - бормочет он, и у меня по телу бежит дрожь. – Больше я никому не позволю тебя испугать. Больше никто не причинит тебе вреда. Я больше тебя никогда не отпущу. Никогда…
Я мертвею, не в силах даже зарыдать.
На кухне негромко тикают часы, отмеряя секунды моей жизни, в одночасье превратившейся в кошмар.
@темы: Тем временем в Р`льехе, Содомское греховодье, ...и в повисшей тишине раздавался натужный скрип пера, Приятные Человечки
-
-
23.01.2015 в 12:21Хотя, конечно, теперь интересно узнать предысторию - откуда он такой, кто этот Кендалл.
А хэппи-энда тут, видимо, не будет
Зы. Можно перепост, да? **
-
-
23.01.2015 в 13:14Конечно, перепост можно. :З
-
-
23.01.2015 в 13:56а то смотри, у меня картинок дофига
а тебе лишние тренировки 
-
-
23.01.2015 в 14:26Вдохновение? Ну, конкретно с этой картинкой - я долго сверлила ее взглядом, потом нарезала круги по квартире и пыталась ее осмыслить...а потом сюжет как-то сам в голову пришел. То есть, написала я все вчера за один вечер, все остальное время ушло на обдумывание и лень.
Довольно легко. Хотя у меня и своих сюжетов хватает, я люблю иногда заходить в заявки и искать что-нибудь интересное. Хотя на том же фикбуке что-то интересное и оригинальное попадается редко, так что я в нем разочаровалась...и, собственно, поэтому запустила этот флэшмоб. Как выяснилось, не зря.) И потом, по слову/картинке писать в разы легче.
Да и к тому же помогает осознание того, что ты пишешь не себе, а кому-то еще. Мотивирует. Потому как если на себя и свои сюжеты ты можешь забить, то на то, что люди ждут от тебя текст, забить уже не получится.)
Если покидаешь картинок, я против точно не буду.) Правда, не обещаю, что напишу сразу, а так пожалуйста.