Путь к сердцу монстра зависит от строения его тела
Автор: Кьяроскуро
Фэндом: Шерлок ВВС
Название: Чертежи Брюса-Партингтона, или Взгляд с иной стороны
Бета: Microsoft Word
Дисклеймер: Прав на героев не имею, все принадлежат сэру Артуру, а так же Стивену Моффату и Марку Гэтиссу. За образ Майкрофта поклон Марку, за образ Лестрейда – Руперту Грейвзу, Шерлока – Бенедикту Камбербетчу, Джона – Мартину Фримену.
Предупреждение: нет
Рейтинг: R
Пейринг: Грегори Лестрейд/Майкрофт Холмс, Шерлок Холмс/Джон Ватсон, Салли Донован
Жанр: слэш, романтика, ангст, Hurt/comfort, юмор
Размещение: Не думаю, что кому-то захочется это опубликовать, но если я ошибаюсь - ради Бога, где угодно. Только укажите, пожалуйста, мое имя и если не затруднит, киньте ссылочку.)
Статус: закончен
Размер: миди
Саммари: …
Варнинг (предупреждение): Основано на рассказе Конана Дойля «Чертежи Брюса-Партингтона», а не на фильме ВВС. Поэтому преступник – не брат невесты Уэста. Много цитирования сэра Артура, а точнее, перевода Дехтеревой.
Глава 1
Глава 1
Когда Лестрейд вышел из здания Скотланд-Ярда, то был сильно удивлен, увидев прямо у тротуара черную машину британского правительства. Еще сильнее он удивился, когда из этой самой машины вышел Майкрофт Холмс собственной персоной.
- Добрый день, инспектор, - поприветствовал он Грегори, вежливо улыбаясь.
- Здравствуйте. А где Антея? – не подумав, ляпнул инспектор и прикусил себе язык.
В понимании Грегори Майкрофт Холмс олицетворял ту силу, которая появлялась лишь в исключительные моменты и только по собственному желанию. Причем появлялась для того, чтобы либо что-то спросить («Потребовать ответа», - всегда оговаривался инспектор), либо что-то приказать. Поэтому задавать вопросы этому человеку было как-то…невежливо, что ли. Неудобно.
- У нее выходной, - у старшего Холмса едва заметно дернулась бровь, мгновенно делая его лицо строгим и даже укоряющим.
Грегори непроизвольно опустил взгляд и стал разглядывать что-то у себя под ногами.
-Будьте добры, - олицетворение британского правительства распахнуло пред инспектором дверцу машины. Лестрейд внимательно посмотрел ему в глаза. В них колыхнулась какая-то эмоция, но лицо осталось бесстрастно.
- Конечно, пункт назначения Вы мне не скажете? – усмехнулся Грегори.
В глазах Майкрофта мелькнуло: «Разумеется. Вы же сами прекрасно это понимаете», и он еще раз повторил:
-Прошу Вас.
Лестрейду ничего не оставалось, кроме как подчиниться. Он уселся на заднее сиденье, и дверца за ним захлопнулась. Через несколько секунд Майкрофт опустился рядом с ним, и машина тронулась с места.
Инспектор искоса поглядывал на старшего Холмса. Красивый профиль последнего был похож на искусно сделанную маску – настолько безэмоциональным было его лицо.
Лестрейд еле слышно вздохнул, взглянул на наручные часы – было около пяти часов вечера – и уставился в окно. Оно было тонированным, и городской пейзаж за ним казался еще более серым и тусклым, чем обычно в середине ноября.
Майкрофт вызывал у Грегори противоречивые чувства. С одной стороны он был по-аристократически красив, без сомнения умен, даже гениален, весьма начитан, и Лестрейд был бы не прочь узнать его поближе – если бы не аура неприступности, окружавшая этого человека – слишком сильная даже для англичанина.
Когда инспектор думал о Майкрофте в отсутствии оного, то его совершенно определенно тянуло к старшему Холмсу. В голове Грегори рождались умные и красивые слова, которые британское правительство оценило бы по достоинству. Но как только они оказывались рядом – хорошо если раз в месяц – слова тут же, как по волшебству, теряли свой вес, становились пустыми и лишенными смысла, и инспектору приходилось молчать, чтобы не сморозить какую-нибудь глупость – как сейчас про Антею.
- У нас критическая ситуация, - голос Майкрофта прозвучал так неожиданно, что Грегори вздрогнул.
- Были похищены секретные документы. – Майкрофт смотрел прямо на инспектора. Брови его хмурились, придавая лицу озабоченный вид, - Помните тело, найденное во вторник около станции Олдгет?
- Ммм, Кадоген Уэст, кажется, - припомнил Лестрейд. – В его кармане еще нашли какие-то технические чертежи.
- Это не просто чертежи! – Майкрофт энергично взмахнул рукой. Глаза его беспокойно загорелись. – Это чертежи подводной лодки Брюса-Партингтона, - сказал он с такой интонацией, будто говорил, по меньшей мере, о члене королевской семьи.
Лестрейд хмурил брови, глядел на старшего Холмса и ждал объяснений. Фамилия ему ни о чем не говорила.
- Простите, мистер Холмс, а что в них такого особенного? – спустя минуту молчания решился уточнить Лестрейд, и снова прикусил себе язык – настолько укоризненный кинул на него взгляд Майкрофт. Но ответить старший Холмс все же соизволил.
- Подводная лодка Брюса-Партингтона не имеет аналогов в мире. Она настолько совершенна, что по сравнению с ней все подлодки, существующие в мире на данный момент, кажутся даже не прошлым, а позапрошлым веком.
И Майкрофт пустился в пространные объяснения уникальности этой лодки.
Лестрейд, знающий физику на уровне школьного курса, понимал одно слово из трех, поэтому вскоре оставил бессмысленную задачу вникнуть в смысл чертежного гения Брюса-Партингтона, а через пару минут поймал себя на том, что слушает голос старшего Холмса, не вслушиваясь в слова. Лицо Майкрофта то хмурилось, то светлело, зато в голосе проступала такая гамма чувств, от гнева (когда он говорил про похитителей) до восхищения (при упоминании чертежей), что инспектор невольно заулыбался.
Старший Холмс замолчал и строго посмотрел на Лестрейда.
- Мои слова кажутся Вам смешными?
- Нет, что Вы, - смущенно кашлянул Грегори, возвращаясь в реальность и испытывая острое желание дать себе хорошего пинка. – Я просто задумался.
- То есть про лодку и чертежи Вы так ничего и не поняли? – осуждающе проговорил Майкрофт.
- Я понял, что документы очень важны для…
- Жизненно важны! – старший Холмс хлопнул себя рукой по колену, а потом, не увидев на лице Грегори должной реакции, устало вздохнул. – Оставим эту тему. Я хочу, чтобы Вы помогли Шерлоку расследовать это дело.
- А почему я? – не сдержал любопытства инспектор.
Майкрофт обратил на него взгляд каре-зеленых глаз, а потом вдруг улыбнулся, да так открыто, что Лестрейд растерялся.
- Вы – единственный, кого я знаю в Скотланд-Ярде достаточно хорошо и на кого могу рассчитывать.
Грегори отстраненно подумал, что старшему Холмсу чертовски идет улыбка, и уже открыл было рот, чтобы это озвучить, но в последнюю секунду закусил язык и крепко сжал губы, удерживая на языке рвущийся, но абсолютно неуместный комплимент.
Вместо этого он что-то неразборчиво буркнул и уставился в окно. Появившиеся мысли смутили инспектора не меньше, а может даже и больше, чем улыбка старшего Холмса. Совершенно не к месту ему пришло на ум, что такие же мысли рождались в голове у Лестрейда, когда он впервые увидел свою будущую, а теперь уже бывшую жену.
Она была чем-то похожа на Майкрофта – своей холодностью, суховатостью, неприступностью и каким-то вечным официозом в голосе, глазах и движениях. Такое поведение даже в постели – особенно в постели и оттолкнуло, в конечном счете, инспектора от этой женщины. Лестрейду нравилось такое ее поведение – но только не дома, не с ним наедине. Она будто не снимая носила маску, даже во сне оставаясь холодной статуей.
И все два года брака Грегори не покидало ощущение, что чего-то в ней не хватает. Какой-то очень важной мелочи. Настолько важной, что последние 5 месяцев брака он использовал любую лазейку, любую уловку, чтобы подольше не возвращаться домой и не видеть ее чужого, холодного взгляда, обращенного на него. Он хотел уйти от нее, но что-то его держало. Он все ждал какого-то разрешения этой ситуации – пусть даже феи, которая прилетела бы и, взмахнув своей волшебной палочкой, направила их в нужную сторону. Возможно, Грегори неосознанно (неосознанно ли?) пытался, как мог, искупить муки совести: «Ведь я же ее не бросил?..»
Она ушла сама. Без скандала, молча собрала свои вещи, сказала «Прощай» и закрыла за собой дверь.
Детей у них не было, поэтому, когда жена покинула его квартиру, Грегори в одночасье оказался один. Сначала он просто наслаждался обрушившейся на него свободой, потом со временем заскучал; теперь же временами ему хотелось взвыть от одиночества. Все повторялось, только в другом ключе – два года назад он задерживался на работе, чтобы не видеть жену, сейчас – по причине жгучего нежелания возвращаться в пустую холостяцкую квартиру, где никто его не ждал.
После того, как судья официально расторг их брак, Лестрейд вышел из зала суда и, вдохнув полной грудью холодный лондонский воздух, отпустил все, связанное с женой в темнеющее, низкое небо с набрякшими на нем дождевыми тучами. Сейчас инспектор не мог даже назвать ее имени – оно до последней буквы стерлось из памяти Грегори. Он не помнил цвет ее глаз, но, скорее всего, они были серыми. Цвет ее волос вспоминался инспектору то белокурым, то иссиня-черным, и ни один ему не нравился. Четко горел в памяти только ее брючный костюм серого цвета…
Грегори в задумчивости обвел глазами салон автомобиля, случайно коснулся взглядом Майкрофта и вздрогнул – на старшем Холмсе сейчас был костюм точно такого же цвета. Лестрейд помотал головой и зажмурился, стремясь во что бы то ни стало вспомнить образ бывшей жены.
В первые секунды что-то мелькнуло перед его мысленным взором. Светлые волосы, красивая стройная фигура, серый костюм…костюм…
Фигура бывшей жены поплыла, трансформируясь, не желая слушаться приказа инспектора. Светлые волосы укоротились и потемнели, приобретя рыжевато-каштановый цвет, глаза из неопределенно-серых окрасились в каре-зеленый, потом изменилась фигура – и вот уже перед мысленным взором Грегори стоит Майкрофт Холмс во всем своем официально-правительственном великолепии.
Инспектор распахнул глаза и, прислонившись пылающим лбом к ледяному стеклу, бессмысленно уставился на проносящийся мимо городской пейзаж. «Да что за наваждение», - он вдруг кристально ясно ощутил, что если сейчас посмотрит на сидящего рядом, то его сердце тут же остановится.
Внезапно машина замедлила свой ход, а потом остановилась у тротуара перед домом с золотыми цифрами «221» и литерой «В» на его двери.
Грегори как ошпаренный выскочил из автомобиля, глотая воздух, настолько влажный, что мелкие капли воды, похожие на прозрачные бисеринки, висели прямо в нем, будто бы подвешенные за невидимые ниточки.
- Вам нехорошо, инспектор? – с нотками участия поинтересовался Майкрофт, покидая салон и захлопывая за собой дверь.
Грегори заставил себя посмотреть на него – сердце не остановилось, лишь застучало со скоростью не меньше 100 ударов в минуту – и даже выдавил из себя улыбку.
- Немного укачало, - произнес он, а потом с силой провел обеими ладонями по лицу, будто бы снимая с себя паутину странных мыслей и необъяснимых видений, опутавшую инспектора за время поездки. Не мог же он сказать старшему Холмсу, что если бы тот был женщиной, Лестрейд не преминул бы пригласить его на свидание.
Грегори представил Майкрофта в образе женщины. Нет, не то. Досадуя на себя за такие мысли, он сделал было шаг к дому, еще раз обратил взгляд на все еще смотрящее на него британское правительство, и тут озарение пригвоздило Лестрейда к месту. Он понял, чего не хватало его бывшей жене. Она была женщиной.
- Инспектор? – чуть нахмурился Майкрофт.
- Да? – ответил Грегори, не двигаясь с места, продолжая переваривать пришедшие на ум мысли.
- Вы заснули? – кончиками губ улыбнулся старший Холмс.
Лестрейду внезапно полегчало на сердце, и он глубоко вздохнул. Его улыбка перестала напоминать оскал смертельно раненого хомячка, а с плеч отчего-то свалился камень, лежащий на них уже давно и изредка напоминающий о себе – возможно из-за того, что Грегори смог себе честно признаться в том, что действительно чувствовал к Майкрофту, а так же к своей бывшей жене.
Дверь им открыл Джон. Лестрейд пожал руку ему, а потом, пройдя за доктором в гостиную, сидящему в кресле Шерлоку, после чего уселся на диван. Майкрофт стянул с себя пальто и опустился в кресло, прислоняя к его ручке свой обожаемый зонтик.
- Очень неприятная история, Шерлок, - начал он. - Терпеть не могу ломать свои привычки, но власти предержащие и слышать не пожелали о моем отказе. При том конфликте, какой в настоящее время наблюдается в Сиаме, мое отсутствие в министерстве крайне нежелательно. Но положение напряженное, прямо-таки критическое. Никогда еще не видел премьер-министра до такой степени расстроенным. А в адмиралтействе все гудит, как в опрокинутом улье. Ты ознакомился с делом?
- Именно этим мы сейчас и занимались, - Шерлок молитвенно сложил руки. - Какие у Кадогена Уэста нашли документы?
- А, в них-то все и дело. По счастью, главное не вышло наружу, не то СМИ подняли бы шум на весь мир. Бумаги, которые этот несчастный молодой человек держал у себя в кармане, - чертежи подводной лодки конструкции Брюса-Партингтона.
Майкрофт снова произнес это торжественно и со значением. Лестрейд отхлебнул чай, любезно предложенный ему Джоном, и посмотрел на доктора и Шерлока. Те переглянулись и снова обратили взгляды на старшего Холмса, ожидая продолжения.
- Вы, конечно, знаете о лодке Брюса-Партингтона? Я думал, всем о ней известно.
- Только понаслышке, - вынужден был признать Шерлок.
- Трудно переоценить ее значение. Из всех государственных тайн эта охранялась особенно ревностно, - и Майкрофт снова пустился в объяснения насчет самой лодки, а так же ее функций и значения для государства. - За право монополии, - подытожил он оду чертежному гению Брюса-Партингтона, - на это изобретение два года тому назад была выплачена громадная сумма. Делалось все, чтобы сохранить его в тайне. Чертежи чрезвычайно сложны, включают в себя около тридцати отдельных патентов, из которых каждый является существенно необходимым для конструкции в целом. Хранятся они в надежном сейфе секретного отдела - в помещении, смежном с Арсеналом. На дверях и окнах мощнейшая сигнализация, гарантирующая от грабителей. Выносить документы не разрешалось ни под каким видом. Пожелай главный конструктор флота свериться по ним, даже ему пришлось бы самому ехать в Вулидж. И вдруг мы находим их в кармане мертвого мелкого чиновника, в центре города! С политической точки зрения это просто ужасно.
- Но ведь вы получили чертежи обратно!
- Да нет же! В том-то и дело, что нет. Из сейфа похищены все десять чертежей, а в кармане у Кадогена Уэста их оказалось только семь. Три остальных, самые важные, исчезли - украдены, пропали. Шерлок, брось все, забудь на время свои пустяковые полицейские ребусы.
При этих словах Лестрейд бросил на него возмущенный взгляд, но старший Холмс не обратил на это внимания.
- Ты должен разрешить проблему, имеющую колоссальное международное, значение. С какой целью Уэст взял документы? При каких обстоятельствах он умер? Как попал труп туда, где он был найден? Где три недостающих чертежа? Как исправить содеянное зло? Найди ответы на эти вопросы, и ты окажешь родине немаловажную услугу.
- Почему бы тебе самому не заняться расследованием? – по лицу Шерлока было видно, что с одной стороны его заинтересовало это дело, но с другой он не мог сразу ответить брату согласием. - Твои способности к анализу не хуже моих.
- Возможно, Шерлок, но ведь тут понадобится выяснять множество подробностей. Дай мне эти подробности, и я, не вставая с кресла, вручу тебе точное заключение эксперта. Но бегать туда и сюда, допрашивать железнодорожных служащих, лежать на животе, глядя в лупу, - нет, уволь, это не по мне. Ты и только ты в состоянии раскрыть это преступление. И если у тебя есть желание увидеть свое имя в очередном списке награжденных...
- Я веду игру ради удовольствия, - фыркнул Шерлок. - Но дело может оказаться интересным. Я бы не отказался от дополнительных фактов.
- Я записал вкратце все основное. И добавил несколько адресов – могут тебе пригодиться. Официально ответственным за документы является известный правительственный эксперт сэр Джеймс Уолтер, его награды, титулы и звания занимают в справочном словаре две строки. Он поседел на государственной службе, это настоящий английский дворянин, почетный гость в самых высокопоставленных домах, и, главное, патриотизм его не вызывает сомнений. Он один из двоих, имеющих ключ от сейфа. Могу еще сообщить, что в понедельник в течение всего служебного дня документы, безусловно, были на месте, и сэр Джеймс Уолтер уехал в Лондон около трех часов, взяв ключ от сейфа с собой. Весь тот вечер он провел в доме адмирала Синклера на Баркли-сквер.
- Это проверено?
- Да. Его брат, полковник Валентайн Уолтер, показал, что сэр Джеймс действительно уехал из Вулиджа, и адмирал Синклер подтвердил, что вечер понедельника он пробыл у него. Таким образом, сэр Джеймс Уолтер в случившемся непосредственной роли не играет.
- У кого хранится второй ключ?
- У старшего клерка конторы техника Сиднея Джонсона. Ему сорок лет, женат, пятеро детей. Человек молчаливый, суровый. Отзывы по службе отличные. Коллеги не слишком его жалуют, но работник он превосходный. Согласно показаниям Джонсона, засвидетельствованным только его женой, в понедельник после службы он весь вечер был дома, и ключ все время оставался у него на обычном месте, на цепочке от часов.
- Расскажи нам о Кадогене Уэсте.
- Служил у нас десять лет, работал безупречно. У него репутация горячей головы, человека несдержанного, но прямого и честного. Ничего плохого мы о нем сказать не можем. Он числился младшим клерком, был под началом у Сиднея Джонсона. По долгу службы он ежедневно имел дело с этими чертежами. Кроме него, никто не имел права брать их в руки.
- Кто в последний раз запирал сейф?
- Сидней Джонсон.
- Ну, а кто взял документы, известно. Они найдены в кармане у младшего клерка Кадогена Уэста. Относительно этого и раздумывать больше нечего, все ясно.
- Только на первый взгляд, Шерлок, - покачал головой Майкрофт. - На самом деле многое остается непонятным. Прежде всего, зачем он их взял?
- Я полагаю, они представляют собой немалую ценность?
- Он мог легко получить за них несколько миллионов.
- Ты можешь предположить иной мотив, кроме намерения продать эти бумаги?
- Нет, - без капли сомнения ответил старший Холмс.
- В таком случае примем это в качестве рабочей гипотезы. Итак, чертежи взял молодой Кадоген Уэст. Проделать это он мог только с помощью поддельного ключа.
- Нескольких поддельных ключей, - поправил брата Майкрофт. - Ведь ему надо было сперва войти в здание, затем в комнату.
- Следовательно, у него имелось несколько поддельных ключей. Он повез документы в Лондон, чтобы продать военную тайну, и, несомненно, рассчитывал вернуть оригиналы до того, как их хватятся. Приехав в Лондон с этой целью, изменник нашел там свой конец.
- Но как это случилось?
- На обратном пути в Вулидж был убит и выброшен из вагона.
- Олдгет, где было найдено тело, намного дальше станции Лондонский мост, где он должен был бы сойти, если бы действительно ехал в Вулидж.
- Можно представить себе сколько угодно обстоятельств, заставивших его проехать мимо своей станции, - фыркнул Шерлок. - Например, он вел с кем-то разговор, закончившийся бурной ссорой и убийством изменника. Может быть, и так: Кадоген Уэст хотел выйти из вагона, упал на рельсы и разбился, а тот, другой, закрыл за ним дверь. В таком густом тумане никто ничего не мог увидеть.
- За неимением лучших будем пока довольствоваться этими гипотезами, - вздохнул, нахмурясь, Майкрофт. - Но, обрати внимание, Шерлок, сколько остается неясного. Допустим, Кадоген Уэст задумал переправить бумаги в Лондон. Естественно далее предположить, что у него там была назначена встреча с иностранным агентом, а для этого ему было бы необходимо высвободить себе вечер. Вместо этого он берет два билета в театр, отправляется туда с невестой и на полдороге внезапно исчезает.
- Для отвода глаз, - произнес Лестрейд, давно хотевший вставить слово. На душе у инспектора потеплело, когда Майкрофт бросил на него взгляд с искрой одобрения.
- Прием весьма оригинальный, - начал он, но потом поднял палец и добавил, указав на Грегори. - Это возражение первое. Теперь второе возражение. Предположим, Уэст прибыл в Лондон и встретился с агентом. До наступления утра ему надо было во что бы то ни стало успеть положить документы на место. Взял он десять чертежей. При нем нашли только семь. Что случилось с остальными тремя? Вряд ли он расстался бы с ними добровольно. И, далее, где деньги, полученные за раскрытие военной тайны? Логично было бы ожидать, что в кармане у него найдут крупную сумму.
- По-моему, тут все абсолютно ясно, - Лестрейд в волнении потер ладони, стремясь реабилитировать себя и свои способности детектива полиции в глазах старшего Холмса. Когда к инспектору повернулось три пары глаз, он проговорил. - Я отлично понимаю, как все произошло. Уэст выкрал чертежи, чтобы продать их. Встретился в Лондоне с агентом. Не сошлись в цене. Уэст отправляется домой, агент за ним. В вагоне агент его приканчивает, забирает самые ценные из документов, выталкивает труп из вагона, - Лестрейд говорил быстро и отрывисто. - Все сходится, как, по-вашему?
- Почему при нем не оказалось билета? – мгновение подумав над словами инспектора, задал ему вопрос Майкрофт.
- По билету можно было бы догадаться, какая из станций ближе всего к местонахождению агента. Поэтому он и вытащил билет из кармана убитого.
- Браво, Лестрейд, браво, - произнес Шерлок, и Грегори страшно за себя возгордился. - В ваших рассуждениях есть логика. Но если так, розыски можно прекратить. С одной стороны, изменник мертв, с другой стороны, чертежи подводной лодки Брюса-Партингтона, вероятно, уже на континенте. Что же нам остается?
- Действовать, Шерлок, действовать! - воскликнул Майкрофт, вскакивая с кресла. Лестрейд удивленно посмотрел на него – обычно старший Холмс двигался исключительно неспешно и величественно. Да, величественно – самое подходящее для Майкрофта слово.
- Интуиция подсказывает мне, что тут кроется нечто другое. Напряги свои мыслительные способности, Шерлок. Посети место преступления, повидай людей, замешанных в деле, - все переверни вверх дном!
Последнему призыву удивился даже Шерлок. А Майкрофт все говорил.
- Еще никогда не выпадало тебе случая оказать родине столь большую услугу…
- Ну что же, - сказал Шерлок, пожимая плечами. – Пойдем, Джон. И вы, Лестрейд, присоединяйтесь. Мы начнем со станции Олдгет. Всего хорошего, Майкрофт. Думаю, к вечеру ты уже получишь от нас сообщение о ходе дела, но, предупреждаю заранее, многого не жди.
Глава 2
Глава 2
Оставив старшего Холмса, Джон, Шерлок и Грегори вышли на улицу. Поймав такси, через час они уже стояли в метро, как раз там, где поезд, приближаясь к остановке, выходил из тоннеля. Сопровождал их краснолицый и весьма услужливый старый джентльмен, представляющий в своем лице железнодорожную компанию. Он отдувался и то и дело вытирал свою блестящую лысину огромным платком.
- Тело молодого человека лежало вот здесь, - сказал он нам, указывая на место футах в трех от рельсов. - Сверху он ниоткуда упасть не мог - видите, всюду глухие стены. Значит, свалился с поезда, и, по всем данным, именно с того, который проходил здесь в понедельник около полуночи.
Лестрейд огляделся, но ничего привлекательного не заметил, поэтому он стал рассеянно следить за диалогом Шерлока и краснолицего мужчины. Рассеянно, потому что мысли то и дело перескакивали то на Майкрофта, то на паршивую погоду, то на Джона, с предельным вниманием, в отличие от самого инспектора, слушающего диалог.
- В вагонах не обнаружено никаких следов борьбы, насилия? – Шерлок, не глядя на железнодорожного служащего, то наклонялся к самым рельсам, то начинал высматривать что-то рядом с ними. Он пружинисто, по-кошачьи кружил на месте, и краснолицему приходилось крутиться вместе с ним, чтобы не упустить консультирующего детектива из поля зрения. От этого он все сильнее задыхался, уже совсем не отнимая платка от мокрого лба.
- Никаких. И билета тоже не нашли.
- И никто не заметил ни в одном из вагонов открытой двери?
- Нет.
Лестрейд, будто очнувшись, сделал два шага к Шерлоку, обращаясь к детективу:
- Сегодня утром мы получили кое-какие новые данные. - Пассажир поезда метро, проезжавший мимо станции Олдгет в понедельник ночью, приблизительно в 11.40, показал, что перед самой остановкой ему почудилось, будто на пути упало что-то тяжелое. Но из-за густого тумана он ничего не разглядел. Тогда он об этом не заявил… - Грегори осекся и удивленно посмотрел на застывшего Холмса. – Шерлок, эй!..
Серо-голубые глаза Холмса, не отрываясь, смотрели на то место, где рельсы, изгибаясь, выползали из тоннеля. Станция Олдгет была узловой, и потому здесь было множество стрелок.
- Стрелки... – едва слышно пробормотал Шерлок. - Стрелки...
- Стрелки? Что вы хотите сказать? – наморщил лоб краснолицый служащий. Рука с платком замерла около его головы.
- На этой дороге стрелок, я полагаю, не так много? – Холмс соизволил обратить внимание на краснолицего.
- Совсем мало, - кивнул тот, все еще не понимая вопроса Холмса. Лестрейд с не меньшим недоумением слушал этот разговор.
- Стрелки и поворот... – еще раз пробормотал Шерлок, снова теряя интерес к железнодорожному служащему. – Нет, клянусь... Если бы это действительно было так...
- Шерлок, в чем дело? – не выдержал даже Джон. - Тебе пришла в голову какая-то идея?
- Пока только догадки, намеки, не более. Но дело, безусловно, приобретает все больший интерес. Поразительно, поразительно... А впрочем, почему бы и нет?.. Я нигде не заметил следов крови.
- Их почти и не было, - подтвердил Лестрейд.
- Но ведь, кажется, рана на голове была очень большая? – повернулся к нему Шерлок.
- Череп раскроен, но внешние повреждения незначительны, - припомнив отчет Андерсона, ответил инспектор.
- Все-таки странно - не могло же вовсе обойтись без кровотечения! – секунду подумав, Холмс повернулся к краснолицему. – Мне необходимо исследовать поезд, в котором ехал пассажир, слышавший падение чего-то тяжелого.
- Боюсь, не получится, мистер Холмс, - тот сокрушенно покачал головой. - Тот поезд давно расформирован, вагоны попали в новые составы.
- Могу заверить тебя, Шерлок, что все до единого вагоны были тщательно осмотрены, - вставил Лестрейд. - Я проследил за этим самолично.
Холмс смерил инспектора таким взглядом, что у Грегори приморозило язык к нёбу и отчего-то зачесалась левая лопатка, и отвернулся.
- Надо полагать, - с сарказмом пробормотал он. - Но я, между прочим, собирался осматривать не вагоны. Джон, идем, нам здесь больше делать нечего. До встречи, Лестрейд.
С этими словами консультирующий детектив удалился, на ходу печатая кому-то сообщение. Полы его расстегнутого – и как не мерзнет?.. – пальто летели за ним, словно крылья. Джон пожал руку инспектору и, попрощавшись, поспешил за другом.
Лестрейд еще несколько секунд постоял, глядя им в спины, потом развернулся, чтобы сказать «До свидания» железнодорожному служащему, но того уже и след простыл. Инспектор еле слышно вздохнул и, сунув руки в карманы плаща, медленно направился прочь от станции.
Туман, окутывавший город с понедельника, к четвергу немного рассеялся, но все равно здания и люди, удалявшиеся на расстояние более 30 футов, исчезали в серо-белесой дымке.
Редкие прохожие, попадавшиеся Лестрейду по пути, все, как один, куда-то торопились – а может быть, так только казалось неспешно бредущему инспектору. Ему не хотелось, да и некуда было торопиться – не домой же. В Скотланд-Ярд возвращаться было поздно, и Грегори просто шел по улице, сам не зная, куда.
Когда он с детективом и его напарником прибыли на станцию, на город уже опускались сумерки, а теперь стемнело еще сильнее. Смешиваясь с лениво висящим в воздухе туманом, сумрак вечера придавал окружающему пейзажу из бетона и асфальта какой-то мистический, как показалось Лестрейду, оттенок.
Шурша шинами, мимо проносились машины, и ярко освещенный салон каждой напоминал крошечный мирок на одного или двух человек. На многих лицах сияли усталые, но счастливые улыбки – они возвращались домой, к семьям, и Лестрейду вдруг до зубовного скрежета захотелось хоть на один вечер тоже оказаться дома – нет, не в той пустой темной квартире, которая ожидала его каждый вечер, а там, где горит свет, где на столе стоит горячий ужин, а родные люди встречают с неизменной улыбкой и искренней любовью.
Грегори все брел по улице, вжав голову в плечи и прижав к себе руки, чтобы хоть как-то защититься от пронизывающего ветра, когда, на пару шагов опережая его, у обочины затормозила черная машина. Дверца открылась, и из автомобиля вышел Майкрофт.
«Дежа вю», - хмыкнул мысленно инспектор, останавливаясь.
- Добрый вечер, инспектор, - кивнул Холмс.
- Добрый, - ответил Грегори, хотя, по его мнению, вечер был вовсе не добрым. – Чем обязан?
Лестрейд снова ляпнул первое, что пришло на ум, и мысленно обругал себя последними словами – вопрос прозвучал почти грубо. Грегори показалось, что Майкрофт в первую секунду опешил, и по телу инспектора прокатилась волна стыда.
- Простите, - быстро произнес он, смущенно улыбнувшись и непроизвольно потирая шею. – Этот туман как-то плохо на меня влияет…
Глаза старшего Холмса, на несколько мгновений будто бы похолодевшие, снова оттаяли.
- Все в порядке. Пройдемте? – и он указал заостренным концом зонтика в том направлении, куда двигался Лестрейд до их встречи.
Несмотря на собачий холод, Грегори пожал плечами, и они направились вперед. Несколько секунд мужчины молчали. Потом Майкрофт, не глядя на инспектора, произнес:
- Я так и подумал, что Вы не поедете ни в Скотланд-Ярд, ни домой.
- Почему? – с интересом спросил Грегори, чувствуя, как ноющая тоска медленно уходит, отпуская инспектора из своих острых когтей.
- Интуиция, - Майкрофт посмотрел на Лестрейда чуть насмешливыми каре-зелеными глазами.
- Интересно, как продвигается расследование у Шерлока? – задумчиво проговорил Грегори и зябко поежился – непосредственная близость Майкрофта Холмса заставляла его едва ощутимо дрожать, словно от слабых разрядов электричества. Он не мог объяснить этого явления, и лишь сжал кулаки в карманах, впиваясь короткими ногтями в свои ладони, пытаясь совладать с собой.
- В его сообщении говорилось, чтобы я прислал ему полный список иностранных агентов, проживающих в Лондоне, с адресами и фамилиями. Я надеюсь, что это дело его заинтересовало, иначе…
Он замолчал, но Лестрейду и так все было понятно. Инспектор сочувственно вздохнул.
Внезапно что-то холодное капнуло на щеку Грегори. Он стер это, оказавшееся дождевой каплей, и поднял взгляд в темно-свинцовое, затянутое низкими облаками небо.
Майкрофт красивым, отточенным движением раскрыл зонт над их головами, а через секунду по нему барабанной дробью прокатились первые капли дождя.
- Надеюсь, что Шерлок уже исследовал место происшествия. В противном случае через несколько минут все следы будут окончательно смыты, - с едва заметной ноткой беспокойства произнес старший Холмс, а потом внимательно посмотрел на Лестрейда. – Подходите ближе, инспектор, не то намокнете, - и добавил с усмешкой. – Не бойтесь, я не кусаюсь.
Грегори кашлянул и сделал шаг вперед, намереваясь сказать, что вовсе он не боится, но внезапно его нога за что-то запнулась, и инспектор, нелепо взмахнув руками, оступился и опасно накренился вперед, чувствуя, что падает. В его голове еще мелькнула мысль о том, как ему через секунду будет стыдно, если он растянется в луже на глазах у Майкрофта, но Бог то ли решил Лестрейда помиловать, то ли, наоборот, за что-то наказать – в следующее мгновение Грегори осознал, что лежит в объятиях Майкрофта Холмса.
Руки инспектора судорожно цеплялись за плотную ткань пальто, а голова – Грегори был чуть ниже Холмса – удобно покоилась на груди последнего. Лестрейд услышал, как быстро и беспокойно бьется сердце Майкрофта, а потом все звуки затмил собой шум крови, прилившей к ушам сгорающего от стыда инспектора. У него появилась мысль, что настолько сильно он бы не смутился, даже если бы стал заниматься любовью с Андерсоном на глазах у Шерлока.
Лестрейд поспешно отстранился…точнее, хотел отстраниться. Этому помешали руки британского правительства, кольцом сомкнувшиеся вокруг тела инспектора. Грегори поднял голову и столкнулся с горящим, будто у больного лихорадкой, взглядом старшего Холмса. Его зрачок расширился до предела, превращая зелено-ореховые глаза в почти черные. Кроме того, на губах Майкрофта блуждала какая-то странная, таинственная улыбка.
Лестрейд открыл было рот, чтобы извиниться, но Майкрофт его опередил:
- Осторожно, инспектор, - произнес он вкрадчивым голосом, и от этого тона по телу Грегори забегали сотни мурашек, - Я ведь…могу и не удержаться.
Лестрейд застыл с открытым ртом. На его языке вертелся вопрос «Не удержаться от чего?..», но он его проглотил. А через секунду Майкрофт отпустил Грегори, предложив, будто ни в чем не бывало, свой локоть для большего комфорта, чтобы можно было уместиться под зонтиком. Дальше по улице они пошли уже под руку.
Спустя несколько минут улицу, по которой шли мужчины, пересекла другая – чуть более широкая и шумная. Кое-где первые этажи горели вывесками небольших магазинчиков и всевозможных кафе. Перед одним таким Майкрофт и затормозил.
Только сейчас Лестрейд почувствовал, насколько голоден – последний раз он ел утром, выбегая из дома с бутербродом в зубах (сигнал будильника инспектор проспал), поэтому с еле сдерживаемой радостью откликнулся на предложение старшего Холмса перекусить.
В кафе горел приглушенный свет, играла негромкая легкая музыка, а главное, там было очень тепло – плащ уже давно престал спасать инспектора от промозглого ветра и ледяных лап тумана. Лестрейд блаженно расправил плечи и вслед за Майкрофтом направился к небольшому столику, стоящему перед окном, выходящим на улицу. Он скинул с себя потяжелевший от влаги плащ и, повесив его на спинку стула, уселся на этот самый стул. Старший Холмс неспешно снял с себя пальто и повесил его на вешалку, стоящую за стулом Грегори. Потом сел напротив инспектора и поставил сложенный зонтик рядом с собой.
К гостям подбежала миловидная улыбающаяся официантка и, поприветствовав, вручила каждому меню.
Лестрейд, полистав, заказал себе стейк с жареным картофелем, а Майкрофт взял совершенно невразумительный, на взгляд инспектора, салатик. Когда им принесли заказ, официантка поставила перед каждым по бокалу и выставила на стол бутылку вина. На обращенные к ней удивленные взгляды она ответила:
- Подарок от заведения. Сегодня нам исполняется 5 лет.
Пожелав мужчинам приятного аппетита, девушка удалилась.
Грегори откупорил бутылку и разлил вино по бокалам. Оно оказалось красным, с сильным терпким ароматом.
- Ну, - инспектор поднял свой бокал; раздумывая, покрутил вино в нем, а потом едва коснулся бокала Майкрофта. – Пусть это дело завершится удачно.
- Да, - старший Холмс улыбнулся одними глазами и пригубил вино, не отрывая взгляда от Лестрейда.
Инспектор отвел взгляд и сделал три больших глотка, почти осушив свой бокал. Грегори смутился: ему пришло в голову, что это почти свидание.
Вино теплом прокатилось от горла до живота Лестрейда, и он быстро заел терпкий вкус горячей картошкой – ему вовсе не хотелось пьянеть, по крайней мере, сейчас.
Старший Холмс, в отличие от него, едва смочил вином губы и теперь рассеянно трогал свой салат вилкой, по-прежнему глядя на инспектора. У последнего же – то ли под влиянием пищи и вина, то ли окружающей атмосферы, так похожей на мечту о настоящем доме, повысилось настроение и, как следствие, развязался язык. Голодный инспектор уплетал картофель с мясом за обе щеки, и, изредка взмахивая ножом и вилкой, рассказывал старшему Холмсу о том, что приходило ему на ум – о Скотланд-Ярде, о своих родителях, а потом о своем детстве.
Майкрофт слушал внимательно, изредка отпивая из своего бокала. Его салат остался почти нетронутым, в то время как тарелка Лестрейда стремительно пустела. Наконец Грегори с довольным вздохом откинулся на спинку стула.
- Хорошо, - мечтательно проговорил он, долил себе в бокал остатки вина и сделал ленивый глоток.
Майкрофт качнул головой, молча соглашаясь с инспектором, и положил вилку рядом со своей тарелкой.
- Вы так интересно рассказываете, - внезапно сказал старший Холмс. Его язык слегка заплетался – еще бы, полбутылки вина на голодный желудок.
- Правда? – блаженно заулыбался Грегори. – Я боялся, что утомил Вас своими разговорами.
- Ничего подобного. Я с удовольствием слушал Вас и не прочь еще послушать что-нибудь столь же любопытное.
- Да я бы с радостью, - живо откликнулся Лестрейд. – Может, еще как-нибудь встретимся?.. – он неопределенно взмахнул пальцами в воздухе.
- Вы сегодня куда-нибудь торопитесь? – глаза Майкрофта как-то беспокойно заблестели, но лицо его осталось почти бесстрастно.
- Да не, - слегка обескуражено ответил Грегори, не понимая, куда клонит старший Холмс.
- В таком случае, как Вы смотрите на то, чтобы продолжить этот вечер в более…ммм, спокойном месте? – Лестрейд заметил, как Майкрофт нервно постукивал пальцами по столу. Он вспомнил свою пустую квартиру и, чуть помедлив, кивнул, а затем широко улыбнулся.
- С удовольствием, - и одним большим глотком осушил свой бокал.
Майкрофт сразу заметно расслабился. Подозвав взмахом руки официантку, он попросил счет.
Грегори полез в карман за бумажником, но был остановлен старшим Холмсом.
- Инспектор, позвольте, я заплачу.
- Нет-нет, - испугался Грегори, не желая выглядеть нахлебником в глазах британского правительства, но тот взглянул на Лестрейда так, что инспектор благоразумно решил уступить.
- Ведь Вас сюда пригласил я, - подытожил Майкрофт, выкладывая на столик несколько купюр и поднимаясь со стула.
Лестрейд еле слышно вздохнул, вставая из-за стола и надевая плащ. После того, как старший Холмс застегнул все пуговицы своего пальто и повесил на сгиб локтя зонтик, мужчины вышли из кафе.
Дождь уже кончился, но на улице похолодало еще сильнее. Грегори тут же замерз. Но у тротуара их уже ждала машина британского правительства.
Когда она тронулась с места и неторопливо поехала по улице, Лестрейд почувствовал накатывающую волнами сонливость – видимо, из-за вина. Он несколько раз клюнул носом, а потом прислонился виском к стеклу, закрывая глаза. Но стекло было ледяным, к тому же машину слегка трясло, отчего голова Грегори неприятно стукалась о него с периодичностью в несколько секунд.
Наконец инспектор открыл глаза, посидел немного, а потом, чувствуя, что не в силах бороться с сонливостью, откинулся на спинку. Всего на 5 минут, на 5 минуточек… Но шея из-за низкой спинки неестественно и неудобно изгибалась, и Лестрейд в полубессознательном состоянии поворочался, пытаясь найти нужное положение. Он склонил голову набок и, наткнувшись ухом на что-то мягкое и теплое, блаженно улыбнулся, а через секунду уже спал – как оказалось потом, прямо на плече Майкрофта.
Глава 3
Глава 3
- …Грегори! – Лестрейда слегка потрясли за руку.
- Ммм… - сон не хотел отпускать инспектора из своих объятий, поэтому он, не открывая глаз, завозился на импровизированной подушке, желая снова провалиться в блаженную темноту.
- Инспектор, - снова пробился в его сознание тот же голос, прозвучавший будто через вату, - Мы уже приехали.
Грегори разлепил веки и осоловелым взглядом посмотрел на источник звука, после чего подпрыгнул, как ужаленный. Сон с мужчины слетел в одну секунду.
- Про…простите, пожалуйста, - Лестрейд провел руками по лицу. – Я…
- Ничего страшного, - Майкрофт усмехнулся уголками губ. – Я лишь хотел сказать, что мы уже доехали.
Грегори кивнул и неуклюже выбрался из машины на тротуар перед двухэтажным домом, чем-то похожий на тот, в котором находилась квартира Шерлока и Джона.
- Идемте, - бросил ему Майкрофт, подходя к дому. Открыв дверь, он сделал инспектору приглашающий жест.
Когда Грегори вошел, в прихожей вспыхнул мягкий свет. Майкрофт запер входную дверь и подошел к вешалке. Повесив свое пальто и сняв обувь, он надел тапки и взял в руки ранее прислоненный к вешалке зонт. Потом достал из обувницы еще одни тапки и поставил перед Лестрейдом, переминающимся с ноги на ногу.
- Не стесняйтесь, инспектор. Раздевайтесь, - произнес старший Холмс и ушел куда-то по коридору. Грегори торопливо стянул с себя плащ, переобулся и поспешил за ним.
Британское правительство нашлось в большой комнате, которую Лестрейд окрестил гостиной. Майкрофт раскрыл зонт и поставил его сушиться на пол у окна.
- Хотите чаю? – предложил старший Холмс, закончив разбираться с зонтиком.
- Лучше чего-нибудь покрепче, - признался инспектор, ощущая смущение, начинающее постепенно, с выветриванием винных паров, сковывать Лестрейда по рукам и ногам.
Похожие чувства он испытывал в детстве, когда родители, выводя маленького Грега в гости к своим друзьям, одевали на него костюмчик. Будущий инспектор чувствовал себя в нем будто деревянным – с трудом шевелились руки и ноги, и не столько из-за плотной ткани, сколько из-за боязни испачкать или, упаси Боже, порвать дорогую вещь.
Вот и сейчас, находясь в доме британского правительства, он ощущал если не то же самое, то нечто очень похожее по своим проявлениям. Выход был один – выпить чего-нибудь такого, что помогло бы преодолеть это состояние и снова расслабиться.
Майкрофт усадил Лестрейда на диван и исчез, принеся через минуту два стакана, наполненных до середины янтарной жидкостью. Потом уселся рядом, опираясь локтями на свои колени и, держа стакан обеими руками, обратил свой взгляд на Грегори.
Инспектор сделал большой глоток и тут же закашлялся – виски было первосортным. Оно огнем опалило язык и нёбо Лестрейда, в животе будто бы разгорелось пламя, но зато и в мыслях поплыло почти мгновенно.
Через минуту инспектор, допив виски, хотел было продолжить рассказ о своем детстве, но внезапно даже для самого себя произнес:
- Знаете, а я Вас раньше побаивался.
- Правда? – удивленно поднял брови Майкрофт и, допив свой стакан, молча предложил Грегори еще. Тот покачал головой, отказываясь; тогда старший Холмс налил себе и неспеша отпил, после чего беззвучно икнул, закрыв рот рукой, и повернулся к Лестрейду. Глаза его матово поблескивали.
- Ага. Вы мне напоминали директора моей школы.
И Грегори хотел было рассказать Майкрофту о нем, но тот внезапно заговорил сам, еле слышно хмыкнув.
- Когда я учился в школе, преподаватели в один голос твердили, что я слишком серьезный и что это, по меньшей мере, странно для моего возраста. А я на них в душе ужасно злился – ведь разве плохо усердно учиться?.. Тем более я был вынужден сидеть с Шерлоком. Он тогда только появился на свет, - пояснил Майкрофт, энергично взмахнув рукой с пустым стаканом, а потом, поставив его на столик около дивана, продолжил. – Заботу о нем почти полностью доверили мне. Я должен был его кормить, укладывать спать, потом водить в школу и встречать из нее…
Майкрофт откинулся на спинку дивана и расстегнул пиджак, не прерывая свою речь. Лестрейд слушал молча, не особо вникая в смысл слов, прислушиваясь скорее к самому голосу. А еще он ловил себя на том, что невольно любуется чертами, на время утратившими свою искусственную идеальность – чуть более раскрасневшимися щеками, чуть более свободными губами, меняющими теперь свое положение раз в несколько секунд, чуть более блестящими глазами, ставшими от этого по-настоящему живыми и весьма эмоциональными. А еще на выбившуюся прядку около уха. Каштаново-рыжеватая прядь притягивала взгляд и вызывала у Лестрейда непреодолимое желание ее поправить. В итоге он не выдержал и, едва касаясь кончиками пальцев, аккуратно заправил ее за ухо Майкрофта.
Тот вздрогнул, замолкая, и хотел было повернуться к инспектору, но тот удержал его голову в прежнем положении, касаясь ладонью гладкой щеки. Цепенея от собственной наглости, он поднялся с дивана и, встав перед Майкрофтом, склонился над ним, положив ладони на плечи старшего Холмса. Было странно-возбуждающе смотреть на этого человека сверху вниз.
Взгляд Майкрофта был растерянным, слегка испуганным и пьяняще-смущенным. Это придало Лестрейду смелости. Инспектор еще ниже склонился над ним, почти вплотную приближая свое лицо к лицу старшего Холмса.
- Мне показалось, что у Вас веснушки, - отчего-то переходя на шепот, сообщил Грегори и склонился еще ниже.
С трудом оторвав взгляд от глаз Майкрофта, он посмотрел на его нос, и даже через румянец, покрывший щеки старшего Холмса, сумел разглядеть крошечные солнечные пятнышки, россыпью лежащие на его коже.
Грегори непроизвольно опустил взгляд ниже. Губы Майкрофта были слегка приоткрыты и влажно блестели.
Инспектор ощутил, как низ его живота постепенно наливается болезненно-сладкой, тянущей тяжестью. Забыв про все – мораль, приличия, совесть – он склонился и, сдерживая себя, мягко накрыл губы старшего Холмса своими.
Лестрейд почувствовал, как окаменели плечи под его ладонями. Губы Майкрофта оставались недвижны, но Грегори продолжал целовать их, с ужасом предвкушая момент, когда придется отстраниться и посмотреть в глаза британскому правительству.
Он бездумно провел языком по нижней губе Майкрофта – и тот внезапно глухо простонал ему в рот. Старший Холмс поднял руки, зарываясь ладонями в волосы Лестрейда и привлекая его ближе. Губы его раскрылись, и тут у Грегори снесло крышу окончательно. Сильно, даже грубо, сминая губы Майкрофта, он побелевшими пальцами вцепился в плотную ткань пиджака на его плечах. Руки старшего Холмса тем временем переместились на талию инспектора. Порывистое движение – и через секунду Грегори уже сидел на диване, а британское правительство нависало над ним, не прерывая поцелуя.
Потом Майкрофт начал дергаными, нетерпеливыми движениями расстегивать рубашку Лестрейда.
- Подожди, - переход на «ты» произошел естественно, как что-то само собой разумеющееся. – Не здесь…
Слова давались Грегори с трудом – ему до зубовного скрежета хотелось его прямо здесь, на диване в гостиной… Но инспектору отчего-то пришло в голову, что это будет оскорбительно для Майкрофта.
Старший Холмс отстранился, тяжело дыша. Его щеки горели алым, волосы растрепались, а глаза судорожно перебегали с лица Лестрейда на его шею. Он кивнул и почти бегом направился куда-то наверх по неширокой винтовой лестнице в углу гостиной.
Грегори держался до конца этой лестницы. Оказавшись на втором этаже, он сгреб старшего Холмса в охапку и смял его губы жадным поцелуем. Руки Лестрейда беспорядочно блуждали по телу, затянутому в официальный костюм, безумно мешающий и, по мнению инспектора, абсолютно лишний, от которого Майкрофта следовало немедленно освободить. Чем он и занялся.
Они ввалились в первую попавшуюся комнату, оказавшуюся кабинетом, и старший Холмс красивым движением ноги захлопнул за ними дверь. Его пиджак тут же полетел на пол. Грегори прислонил Майкрофта к стенке, прижав своим телом, и покрыл его лицо быстрыми, беспорядочными, острыми поцелуями; забравшись под полурасстегнутую рубашку, он бессистемно гладил бархатистую кожу и мягкое, податливое тело старшего Холмса, с каждой секундой возбуждаясь все больше и больше, испытывая уже не тяжесть, а настоящую боль в паху. Майкрофт под его руками стонал, кусал губы и, с трудом сдерживаясь, то пытался до конца расстегнуть рубашку Лестрейда, то зарывался пальцами в его волосы.
Грегори потянул его к столу и усадил на гладкую поверхность, отодвинув, почти не глядя, стопку книг и листов, едва не рассыпавшихся по полу от такого грубого покушения на их покой. Потом, на миг оторвавшись от желанного тела, расстегнул рубашку Майкрофта и отбросил ее прочь. Без нее старший Холмс стал каким-то беззащитно-раздетым. Он как-то зябко подернул плечами, не открывал глаз, а его губы, наоборот, были приоткрыты, и Лестрейд почувствовал, что задыхается. Больше всего на свете ему хотелось сделать все немедленно, как можно быстрее, но он постарался хоть немного успокоиться.
Грегори подошел к столу и, встав между разведенных коленей Майкрофта, прижался к нему всем телом. Едва касаясь, он стал поглаживать его спину, утыкаясь носом во впадинку под ухом. Потом, мягко коснувшись, поцеловал старшего Холмса в шею, потом чуть ниже, ниже… Рука инспектора переместилась на грудь Майкрофта, короткие ногти слегка царапнули чувствительную кожу…
Старший Холмс ахнул, стиснув коленями бока Лестрейда, и сжал в пальцах короткие волосы инспектора. Дальнейшее Грегори помнил смутно – все смыла волна какого-то чистого, почти первобытного наслаждения. Ни с кем до сих пор он не испытывал в постели таких ощущений – да, было хорошо, а иногда даже очень, но такого экстаза Лестрейд до этого не помнил.
Зрительные образы сохранились какими-то урывками, ярче горели в памяти ощущения. Пальцы Майкрофта будто бы испускали статическое электричество, и Грегори мог с уверенностью сказать, что плавился в этих руках. Прикосновения и поцелуи слились в нескончаемое ощущение сладкой дрожи. Он уже не понимал, где находится, который сейчас час и кто он вообще такой. Да что там, Грегори даже не мог с уверенностью назвать момент, когда заснул после очередного акта.
Фэндом: Шерлок ВВС
Название: Чертежи Брюса-Партингтона, или Взгляд с иной стороны
Бета: Microsoft Word
Дисклеймер: Прав на героев не имею, все принадлежат сэру Артуру, а так же Стивену Моффату и Марку Гэтиссу. За образ Майкрофта поклон Марку, за образ Лестрейда – Руперту Грейвзу, Шерлока – Бенедикту Камбербетчу, Джона – Мартину Фримену.
Предупреждение: нет
Рейтинг: R
Пейринг: Грегори Лестрейд/Майкрофт Холмс, Шерлок Холмс/Джон Ватсон, Салли Донован
Жанр: слэш, романтика, ангст, Hurt/comfort, юмор
Размещение: Не думаю, что кому-то захочется это опубликовать, но если я ошибаюсь - ради Бога, где угодно. Только укажите, пожалуйста, мое имя и если не затруднит, киньте ссылочку.)
Статус: закончен
Размер: миди
Саммари: …
Варнинг (предупреждение): Основано на рассказе Конана Дойля «Чертежи Брюса-Партингтона», а не на фильме ВВС. Поэтому преступник – не брат невесты Уэста. Много цитирования сэра Артура, а точнее, перевода Дехтеревой.
Глава 1
Глава 1
Когда Лестрейд вышел из здания Скотланд-Ярда, то был сильно удивлен, увидев прямо у тротуара черную машину британского правительства. Еще сильнее он удивился, когда из этой самой машины вышел Майкрофт Холмс собственной персоной.
- Добрый день, инспектор, - поприветствовал он Грегори, вежливо улыбаясь.
- Здравствуйте. А где Антея? – не подумав, ляпнул инспектор и прикусил себе язык.
В понимании Грегори Майкрофт Холмс олицетворял ту силу, которая появлялась лишь в исключительные моменты и только по собственному желанию. Причем появлялась для того, чтобы либо что-то спросить («Потребовать ответа», - всегда оговаривался инспектор), либо что-то приказать. Поэтому задавать вопросы этому человеку было как-то…невежливо, что ли. Неудобно.
- У нее выходной, - у старшего Холмса едва заметно дернулась бровь, мгновенно делая его лицо строгим и даже укоряющим.
Грегори непроизвольно опустил взгляд и стал разглядывать что-то у себя под ногами.
-Будьте добры, - олицетворение британского правительства распахнуло пред инспектором дверцу машины. Лестрейд внимательно посмотрел ему в глаза. В них колыхнулась какая-то эмоция, но лицо осталось бесстрастно.
- Конечно, пункт назначения Вы мне не скажете? – усмехнулся Грегори.
В глазах Майкрофта мелькнуло: «Разумеется. Вы же сами прекрасно это понимаете», и он еще раз повторил:
-Прошу Вас.
Лестрейду ничего не оставалось, кроме как подчиниться. Он уселся на заднее сиденье, и дверца за ним захлопнулась. Через несколько секунд Майкрофт опустился рядом с ним, и машина тронулась с места.
Инспектор искоса поглядывал на старшего Холмса. Красивый профиль последнего был похож на искусно сделанную маску – настолько безэмоциональным было его лицо.
Лестрейд еле слышно вздохнул, взглянул на наручные часы – было около пяти часов вечера – и уставился в окно. Оно было тонированным, и городской пейзаж за ним казался еще более серым и тусклым, чем обычно в середине ноября.
Майкрофт вызывал у Грегори противоречивые чувства. С одной стороны он был по-аристократически красив, без сомнения умен, даже гениален, весьма начитан, и Лестрейд был бы не прочь узнать его поближе – если бы не аура неприступности, окружавшая этого человека – слишком сильная даже для англичанина.
Когда инспектор думал о Майкрофте в отсутствии оного, то его совершенно определенно тянуло к старшему Холмсу. В голове Грегори рождались умные и красивые слова, которые британское правительство оценило бы по достоинству. Но как только они оказывались рядом – хорошо если раз в месяц – слова тут же, как по волшебству, теряли свой вес, становились пустыми и лишенными смысла, и инспектору приходилось молчать, чтобы не сморозить какую-нибудь глупость – как сейчас про Антею.
- У нас критическая ситуация, - голос Майкрофта прозвучал так неожиданно, что Грегори вздрогнул.
- Были похищены секретные документы. – Майкрофт смотрел прямо на инспектора. Брови его хмурились, придавая лицу озабоченный вид, - Помните тело, найденное во вторник около станции Олдгет?
- Ммм, Кадоген Уэст, кажется, - припомнил Лестрейд. – В его кармане еще нашли какие-то технические чертежи.
- Это не просто чертежи! – Майкрофт энергично взмахнул рукой. Глаза его беспокойно загорелись. – Это чертежи подводной лодки Брюса-Партингтона, - сказал он с такой интонацией, будто говорил, по меньшей мере, о члене королевской семьи.
Лестрейд хмурил брови, глядел на старшего Холмса и ждал объяснений. Фамилия ему ни о чем не говорила.
- Простите, мистер Холмс, а что в них такого особенного? – спустя минуту молчания решился уточнить Лестрейд, и снова прикусил себе язык – настолько укоризненный кинул на него взгляд Майкрофт. Но ответить старший Холмс все же соизволил.
- Подводная лодка Брюса-Партингтона не имеет аналогов в мире. Она настолько совершенна, что по сравнению с ней все подлодки, существующие в мире на данный момент, кажутся даже не прошлым, а позапрошлым веком.
И Майкрофт пустился в пространные объяснения уникальности этой лодки.
Лестрейд, знающий физику на уровне школьного курса, понимал одно слово из трех, поэтому вскоре оставил бессмысленную задачу вникнуть в смысл чертежного гения Брюса-Партингтона, а через пару минут поймал себя на том, что слушает голос старшего Холмса, не вслушиваясь в слова. Лицо Майкрофта то хмурилось, то светлело, зато в голосе проступала такая гамма чувств, от гнева (когда он говорил про похитителей) до восхищения (при упоминании чертежей), что инспектор невольно заулыбался.
Старший Холмс замолчал и строго посмотрел на Лестрейда.
- Мои слова кажутся Вам смешными?
- Нет, что Вы, - смущенно кашлянул Грегори, возвращаясь в реальность и испытывая острое желание дать себе хорошего пинка. – Я просто задумался.
- То есть про лодку и чертежи Вы так ничего и не поняли? – осуждающе проговорил Майкрофт.
- Я понял, что документы очень важны для…
- Жизненно важны! – старший Холмс хлопнул себя рукой по колену, а потом, не увидев на лице Грегори должной реакции, устало вздохнул. – Оставим эту тему. Я хочу, чтобы Вы помогли Шерлоку расследовать это дело.
- А почему я? – не сдержал любопытства инспектор.
Майкрофт обратил на него взгляд каре-зеленых глаз, а потом вдруг улыбнулся, да так открыто, что Лестрейд растерялся.
- Вы – единственный, кого я знаю в Скотланд-Ярде достаточно хорошо и на кого могу рассчитывать.
Грегори отстраненно подумал, что старшему Холмсу чертовски идет улыбка, и уже открыл было рот, чтобы это озвучить, но в последнюю секунду закусил язык и крепко сжал губы, удерживая на языке рвущийся, но абсолютно неуместный комплимент.
Вместо этого он что-то неразборчиво буркнул и уставился в окно. Появившиеся мысли смутили инспектора не меньше, а может даже и больше, чем улыбка старшего Холмса. Совершенно не к месту ему пришло на ум, что такие же мысли рождались в голове у Лестрейда, когда он впервые увидел свою будущую, а теперь уже бывшую жену.
Она была чем-то похожа на Майкрофта – своей холодностью, суховатостью, неприступностью и каким-то вечным официозом в голосе, глазах и движениях. Такое поведение даже в постели – особенно в постели и оттолкнуло, в конечном счете, инспектора от этой женщины. Лестрейду нравилось такое ее поведение – но только не дома, не с ним наедине. Она будто не снимая носила маску, даже во сне оставаясь холодной статуей.
И все два года брака Грегори не покидало ощущение, что чего-то в ней не хватает. Какой-то очень важной мелочи. Настолько важной, что последние 5 месяцев брака он использовал любую лазейку, любую уловку, чтобы подольше не возвращаться домой и не видеть ее чужого, холодного взгляда, обращенного на него. Он хотел уйти от нее, но что-то его держало. Он все ждал какого-то разрешения этой ситуации – пусть даже феи, которая прилетела бы и, взмахнув своей волшебной палочкой, направила их в нужную сторону. Возможно, Грегори неосознанно (неосознанно ли?) пытался, как мог, искупить муки совести: «Ведь я же ее не бросил?..»
Она ушла сама. Без скандала, молча собрала свои вещи, сказала «Прощай» и закрыла за собой дверь.
Детей у них не было, поэтому, когда жена покинула его квартиру, Грегори в одночасье оказался один. Сначала он просто наслаждался обрушившейся на него свободой, потом со временем заскучал; теперь же временами ему хотелось взвыть от одиночества. Все повторялось, только в другом ключе – два года назад он задерживался на работе, чтобы не видеть жену, сейчас – по причине жгучего нежелания возвращаться в пустую холостяцкую квартиру, где никто его не ждал.
После того, как судья официально расторг их брак, Лестрейд вышел из зала суда и, вдохнув полной грудью холодный лондонский воздух, отпустил все, связанное с женой в темнеющее, низкое небо с набрякшими на нем дождевыми тучами. Сейчас инспектор не мог даже назвать ее имени – оно до последней буквы стерлось из памяти Грегори. Он не помнил цвет ее глаз, но, скорее всего, они были серыми. Цвет ее волос вспоминался инспектору то белокурым, то иссиня-черным, и ни один ему не нравился. Четко горел в памяти только ее брючный костюм серого цвета…
Грегори в задумчивости обвел глазами салон автомобиля, случайно коснулся взглядом Майкрофта и вздрогнул – на старшем Холмсе сейчас был костюм точно такого же цвета. Лестрейд помотал головой и зажмурился, стремясь во что бы то ни стало вспомнить образ бывшей жены.
В первые секунды что-то мелькнуло перед его мысленным взором. Светлые волосы, красивая стройная фигура, серый костюм…костюм…
Фигура бывшей жены поплыла, трансформируясь, не желая слушаться приказа инспектора. Светлые волосы укоротились и потемнели, приобретя рыжевато-каштановый цвет, глаза из неопределенно-серых окрасились в каре-зеленый, потом изменилась фигура – и вот уже перед мысленным взором Грегори стоит Майкрофт Холмс во всем своем официально-правительственном великолепии.
Инспектор распахнул глаза и, прислонившись пылающим лбом к ледяному стеклу, бессмысленно уставился на проносящийся мимо городской пейзаж. «Да что за наваждение», - он вдруг кристально ясно ощутил, что если сейчас посмотрит на сидящего рядом, то его сердце тут же остановится.
Внезапно машина замедлила свой ход, а потом остановилась у тротуара перед домом с золотыми цифрами «221» и литерой «В» на его двери.
Грегори как ошпаренный выскочил из автомобиля, глотая воздух, настолько влажный, что мелкие капли воды, похожие на прозрачные бисеринки, висели прямо в нем, будто бы подвешенные за невидимые ниточки.
- Вам нехорошо, инспектор? – с нотками участия поинтересовался Майкрофт, покидая салон и захлопывая за собой дверь.
Грегори заставил себя посмотреть на него – сердце не остановилось, лишь застучало со скоростью не меньше 100 ударов в минуту – и даже выдавил из себя улыбку.
- Немного укачало, - произнес он, а потом с силой провел обеими ладонями по лицу, будто бы снимая с себя паутину странных мыслей и необъяснимых видений, опутавшую инспектора за время поездки. Не мог же он сказать старшему Холмсу, что если бы тот был женщиной, Лестрейд не преминул бы пригласить его на свидание.
Грегори представил Майкрофта в образе женщины. Нет, не то. Досадуя на себя за такие мысли, он сделал было шаг к дому, еще раз обратил взгляд на все еще смотрящее на него британское правительство, и тут озарение пригвоздило Лестрейда к месту. Он понял, чего не хватало его бывшей жене. Она была женщиной.
- Инспектор? – чуть нахмурился Майкрофт.
- Да? – ответил Грегори, не двигаясь с места, продолжая переваривать пришедшие на ум мысли.
- Вы заснули? – кончиками губ улыбнулся старший Холмс.
Лестрейду внезапно полегчало на сердце, и он глубоко вздохнул. Его улыбка перестала напоминать оскал смертельно раненого хомячка, а с плеч отчего-то свалился камень, лежащий на них уже давно и изредка напоминающий о себе – возможно из-за того, что Грегори смог себе честно признаться в том, что действительно чувствовал к Майкрофту, а так же к своей бывшей жене.
Дверь им открыл Джон. Лестрейд пожал руку ему, а потом, пройдя за доктором в гостиную, сидящему в кресле Шерлоку, после чего уселся на диван. Майкрофт стянул с себя пальто и опустился в кресло, прислоняя к его ручке свой обожаемый зонтик.
- Очень неприятная история, Шерлок, - начал он. - Терпеть не могу ломать свои привычки, но власти предержащие и слышать не пожелали о моем отказе. При том конфликте, какой в настоящее время наблюдается в Сиаме, мое отсутствие в министерстве крайне нежелательно. Но положение напряженное, прямо-таки критическое. Никогда еще не видел премьер-министра до такой степени расстроенным. А в адмиралтействе все гудит, как в опрокинутом улье. Ты ознакомился с делом?
- Именно этим мы сейчас и занимались, - Шерлок молитвенно сложил руки. - Какие у Кадогена Уэста нашли документы?
- А, в них-то все и дело. По счастью, главное не вышло наружу, не то СМИ подняли бы шум на весь мир. Бумаги, которые этот несчастный молодой человек держал у себя в кармане, - чертежи подводной лодки конструкции Брюса-Партингтона.
Майкрофт снова произнес это торжественно и со значением. Лестрейд отхлебнул чай, любезно предложенный ему Джоном, и посмотрел на доктора и Шерлока. Те переглянулись и снова обратили взгляды на старшего Холмса, ожидая продолжения.
- Вы, конечно, знаете о лодке Брюса-Партингтона? Я думал, всем о ней известно.
- Только понаслышке, - вынужден был признать Шерлок.
- Трудно переоценить ее значение. Из всех государственных тайн эта охранялась особенно ревностно, - и Майкрофт снова пустился в объяснения насчет самой лодки, а так же ее функций и значения для государства. - За право монополии, - подытожил он оду чертежному гению Брюса-Партингтона, - на это изобретение два года тому назад была выплачена громадная сумма. Делалось все, чтобы сохранить его в тайне. Чертежи чрезвычайно сложны, включают в себя около тридцати отдельных патентов, из которых каждый является существенно необходимым для конструкции в целом. Хранятся они в надежном сейфе секретного отдела - в помещении, смежном с Арсеналом. На дверях и окнах мощнейшая сигнализация, гарантирующая от грабителей. Выносить документы не разрешалось ни под каким видом. Пожелай главный конструктор флота свериться по ним, даже ему пришлось бы самому ехать в Вулидж. И вдруг мы находим их в кармане мертвого мелкого чиновника, в центре города! С политической точки зрения это просто ужасно.
- Но ведь вы получили чертежи обратно!
- Да нет же! В том-то и дело, что нет. Из сейфа похищены все десять чертежей, а в кармане у Кадогена Уэста их оказалось только семь. Три остальных, самые важные, исчезли - украдены, пропали. Шерлок, брось все, забудь на время свои пустяковые полицейские ребусы.
При этих словах Лестрейд бросил на него возмущенный взгляд, но старший Холмс не обратил на это внимания.
- Ты должен разрешить проблему, имеющую колоссальное международное, значение. С какой целью Уэст взял документы? При каких обстоятельствах он умер? Как попал труп туда, где он был найден? Где три недостающих чертежа? Как исправить содеянное зло? Найди ответы на эти вопросы, и ты окажешь родине немаловажную услугу.
- Почему бы тебе самому не заняться расследованием? – по лицу Шерлока было видно, что с одной стороны его заинтересовало это дело, но с другой он не мог сразу ответить брату согласием. - Твои способности к анализу не хуже моих.
- Возможно, Шерлок, но ведь тут понадобится выяснять множество подробностей. Дай мне эти подробности, и я, не вставая с кресла, вручу тебе точное заключение эксперта. Но бегать туда и сюда, допрашивать железнодорожных служащих, лежать на животе, глядя в лупу, - нет, уволь, это не по мне. Ты и только ты в состоянии раскрыть это преступление. И если у тебя есть желание увидеть свое имя в очередном списке награжденных...
- Я веду игру ради удовольствия, - фыркнул Шерлок. - Но дело может оказаться интересным. Я бы не отказался от дополнительных фактов.
- Я записал вкратце все основное. И добавил несколько адресов – могут тебе пригодиться. Официально ответственным за документы является известный правительственный эксперт сэр Джеймс Уолтер, его награды, титулы и звания занимают в справочном словаре две строки. Он поседел на государственной службе, это настоящий английский дворянин, почетный гость в самых высокопоставленных домах, и, главное, патриотизм его не вызывает сомнений. Он один из двоих, имеющих ключ от сейфа. Могу еще сообщить, что в понедельник в течение всего служебного дня документы, безусловно, были на месте, и сэр Джеймс Уолтер уехал в Лондон около трех часов, взяв ключ от сейфа с собой. Весь тот вечер он провел в доме адмирала Синклера на Баркли-сквер.
- Это проверено?
- Да. Его брат, полковник Валентайн Уолтер, показал, что сэр Джеймс действительно уехал из Вулиджа, и адмирал Синклер подтвердил, что вечер понедельника он пробыл у него. Таким образом, сэр Джеймс Уолтер в случившемся непосредственной роли не играет.
- У кого хранится второй ключ?
- У старшего клерка конторы техника Сиднея Джонсона. Ему сорок лет, женат, пятеро детей. Человек молчаливый, суровый. Отзывы по службе отличные. Коллеги не слишком его жалуют, но работник он превосходный. Согласно показаниям Джонсона, засвидетельствованным только его женой, в понедельник после службы он весь вечер был дома, и ключ все время оставался у него на обычном месте, на цепочке от часов.
- Расскажи нам о Кадогене Уэсте.
- Служил у нас десять лет, работал безупречно. У него репутация горячей головы, человека несдержанного, но прямого и честного. Ничего плохого мы о нем сказать не можем. Он числился младшим клерком, был под началом у Сиднея Джонсона. По долгу службы он ежедневно имел дело с этими чертежами. Кроме него, никто не имел права брать их в руки.
- Кто в последний раз запирал сейф?
- Сидней Джонсон.
- Ну, а кто взял документы, известно. Они найдены в кармане у младшего клерка Кадогена Уэста. Относительно этого и раздумывать больше нечего, все ясно.
- Только на первый взгляд, Шерлок, - покачал головой Майкрофт. - На самом деле многое остается непонятным. Прежде всего, зачем он их взял?
- Я полагаю, они представляют собой немалую ценность?
- Он мог легко получить за них несколько миллионов.
- Ты можешь предположить иной мотив, кроме намерения продать эти бумаги?
- Нет, - без капли сомнения ответил старший Холмс.
- В таком случае примем это в качестве рабочей гипотезы. Итак, чертежи взял молодой Кадоген Уэст. Проделать это он мог только с помощью поддельного ключа.
- Нескольких поддельных ключей, - поправил брата Майкрофт. - Ведь ему надо было сперва войти в здание, затем в комнату.
- Следовательно, у него имелось несколько поддельных ключей. Он повез документы в Лондон, чтобы продать военную тайну, и, несомненно, рассчитывал вернуть оригиналы до того, как их хватятся. Приехав в Лондон с этой целью, изменник нашел там свой конец.
- Но как это случилось?
- На обратном пути в Вулидж был убит и выброшен из вагона.
- Олдгет, где было найдено тело, намного дальше станции Лондонский мост, где он должен был бы сойти, если бы действительно ехал в Вулидж.
- Можно представить себе сколько угодно обстоятельств, заставивших его проехать мимо своей станции, - фыркнул Шерлок. - Например, он вел с кем-то разговор, закончившийся бурной ссорой и убийством изменника. Может быть, и так: Кадоген Уэст хотел выйти из вагона, упал на рельсы и разбился, а тот, другой, закрыл за ним дверь. В таком густом тумане никто ничего не мог увидеть.
- За неимением лучших будем пока довольствоваться этими гипотезами, - вздохнул, нахмурясь, Майкрофт. - Но, обрати внимание, Шерлок, сколько остается неясного. Допустим, Кадоген Уэст задумал переправить бумаги в Лондон. Естественно далее предположить, что у него там была назначена встреча с иностранным агентом, а для этого ему было бы необходимо высвободить себе вечер. Вместо этого он берет два билета в театр, отправляется туда с невестой и на полдороге внезапно исчезает.
- Для отвода глаз, - произнес Лестрейд, давно хотевший вставить слово. На душе у инспектора потеплело, когда Майкрофт бросил на него взгляд с искрой одобрения.
- Прием весьма оригинальный, - начал он, но потом поднял палец и добавил, указав на Грегори. - Это возражение первое. Теперь второе возражение. Предположим, Уэст прибыл в Лондон и встретился с агентом. До наступления утра ему надо было во что бы то ни стало успеть положить документы на место. Взял он десять чертежей. При нем нашли только семь. Что случилось с остальными тремя? Вряд ли он расстался бы с ними добровольно. И, далее, где деньги, полученные за раскрытие военной тайны? Логично было бы ожидать, что в кармане у него найдут крупную сумму.
- По-моему, тут все абсолютно ясно, - Лестрейд в волнении потер ладони, стремясь реабилитировать себя и свои способности детектива полиции в глазах старшего Холмса. Когда к инспектору повернулось три пары глаз, он проговорил. - Я отлично понимаю, как все произошло. Уэст выкрал чертежи, чтобы продать их. Встретился в Лондоне с агентом. Не сошлись в цене. Уэст отправляется домой, агент за ним. В вагоне агент его приканчивает, забирает самые ценные из документов, выталкивает труп из вагона, - Лестрейд говорил быстро и отрывисто. - Все сходится, как, по-вашему?
- Почему при нем не оказалось билета? – мгновение подумав над словами инспектора, задал ему вопрос Майкрофт.
- По билету можно было бы догадаться, какая из станций ближе всего к местонахождению агента. Поэтому он и вытащил билет из кармана убитого.
- Браво, Лестрейд, браво, - произнес Шерлок, и Грегори страшно за себя возгордился. - В ваших рассуждениях есть логика. Но если так, розыски можно прекратить. С одной стороны, изменник мертв, с другой стороны, чертежи подводной лодки Брюса-Партингтона, вероятно, уже на континенте. Что же нам остается?
- Действовать, Шерлок, действовать! - воскликнул Майкрофт, вскакивая с кресла. Лестрейд удивленно посмотрел на него – обычно старший Холмс двигался исключительно неспешно и величественно. Да, величественно – самое подходящее для Майкрофта слово.
- Интуиция подсказывает мне, что тут кроется нечто другое. Напряги свои мыслительные способности, Шерлок. Посети место преступления, повидай людей, замешанных в деле, - все переверни вверх дном!
Последнему призыву удивился даже Шерлок. А Майкрофт все говорил.
- Еще никогда не выпадало тебе случая оказать родине столь большую услугу…
- Ну что же, - сказал Шерлок, пожимая плечами. – Пойдем, Джон. И вы, Лестрейд, присоединяйтесь. Мы начнем со станции Олдгет. Всего хорошего, Майкрофт. Думаю, к вечеру ты уже получишь от нас сообщение о ходе дела, но, предупреждаю заранее, многого не жди.
Глава 2
Глава 2
Оставив старшего Холмса, Джон, Шерлок и Грегори вышли на улицу. Поймав такси, через час они уже стояли в метро, как раз там, где поезд, приближаясь к остановке, выходил из тоннеля. Сопровождал их краснолицый и весьма услужливый старый джентльмен, представляющий в своем лице железнодорожную компанию. Он отдувался и то и дело вытирал свою блестящую лысину огромным платком.
- Тело молодого человека лежало вот здесь, - сказал он нам, указывая на место футах в трех от рельсов. - Сверху он ниоткуда упасть не мог - видите, всюду глухие стены. Значит, свалился с поезда, и, по всем данным, именно с того, который проходил здесь в понедельник около полуночи.
Лестрейд огляделся, но ничего привлекательного не заметил, поэтому он стал рассеянно следить за диалогом Шерлока и краснолицего мужчины. Рассеянно, потому что мысли то и дело перескакивали то на Майкрофта, то на паршивую погоду, то на Джона, с предельным вниманием, в отличие от самого инспектора, слушающего диалог.
- В вагонах не обнаружено никаких следов борьбы, насилия? – Шерлок, не глядя на железнодорожного служащего, то наклонялся к самым рельсам, то начинал высматривать что-то рядом с ними. Он пружинисто, по-кошачьи кружил на месте, и краснолицему приходилось крутиться вместе с ним, чтобы не упустить консультирующего детектива из поля зрения. От этого он все сильнее задыхался, уже совсем не отнимая платка от мокрого лба.
- Никаких. И билета тоже не нашли.
- И никто не заметил ни в одном из вагонов открытой двери?
- Нет.
Лестрейд, будто очнувшись, сделал два шага к Шерлоку, обращаясь к детективу:
- Сегодня утром мы получили кое-какие новые данные. - Пассажир поезда метро, проезжавший мимо станции Олдгет в понедельник ночью, приблизительно в 11.40, показал, что перед самой остановкой ему почудилось, будто на пути упало что-то тяжелое. Но из-за густого тумана он ничего не разглядел. Тогда он об этом не заявил… - Грегори осекся и удивленно посмотрел на застывшего Холмса. – Шерлок, эй!..
Серо-голубые глаза Холмса, не отрываясь, смотрели на то место, где рельсы, изгибаясь, выползали из тоннеля. Станция Олдгет была узловой, и потому здесь было множество стрелок.
- Стрелки... – едва слышно пробормотал Шерлок. - Стрелки...
- Стрелки? Что вы хотите сказать? – наморщил лоб краснолицый служащий. Рука с платком замерла около его головы.
- На этой дороге стрелок, я полагаю, не так много? – Холмс соизволил обратить внимание на краснолицего.
- Совсем мало, - кивнул тот, все еще не понимая вопроса Холмса. Лестрейд с не меньшим недоумением слушал этот разговор.
- Стрелки и поворот... – еще раз пробормотал Шерлок, снова теряя интерес к железнодорожному служащему. – Нет, клянусь... Если бы это действительно было так...
- Шерлок, в чем дело? – не выдержал даже Джон. - Тебе пришла в голову какая-то идея?
- Пока только догадки, намеки, не более. Но дело, безусловно, приобретает все больший интерес. Поразительно, поразительно... А впрочем, почему бы и нет?.. Я нигде не заметил следов крови.
- Их почти и не было, - подтвердил Лестрейд.
- Но ведь, кажется, рана на голове была очень большая? – повернулся к нему Шерлок.
- Череп раскроен, но внешние повреждения незначительны, - припомнив отчет Андерсона, ответил инспектор.
- Все-таки странно - не могло же вовсе обойтись без кровотечения! – секунду подумав, Холмс повернулся к краснолицему. – Мне необходимо исследовать поезд, в котором ехал пассажир, слышавший падение чего-то тяжелого.
- Боюсь, не получится, мистер Холмс, - тот сокрушенно покачал головой. - Тот поезд давно расформирован, вагоны попали в новые составы.
- Могу заверить тебя, Шерлок, что все до единого вагоны были тщательно осмотрены, - вставил Лестрейд. - Я проследил за этим самолично.
Холмс смерил инспектора таким взглядом, что у Грегори приморозило язык к нёбу и отчего-то зачесалась левая лопатка, и отвернулся.
- Надо полагать, - с сарказмом пробормотал он. - Но я, между прочим, собирался осматривать не вагоны. Джон, идем, нам здесь больше делать нечего. До встречи, Лестрейд.
С этими словами консультирующий детектив удалился, на ходу печатая кому-то сообщение. Полы его расстегнутого – и как не мерзнет?.. – пальто летели за ним, словно крылья. Джон пожал руку инспектору и, попрощавшись, поспешил за другом.
Лестрейд еще несколько секунд постоял, глядя им в спины, потом развернулся, чтобы сказать «До свидания» железнодорожному служащему, но того уже и след простыл. Инспектор еле слышно вздохнул и, сунув руки в карманы плаща, медленно направился прочь от станции.
Туман, окутывавший город с понедельника, к четвергу немного рассеялся, но все равно здания и люди, удалявшиеся на расстояние более 30 футов, исчезали в серо-белесой дымке.
Редкие прохожие, попадавшиеся Лестрейду по пути, все, как один, куда-то торопились – а может быть, так только казалось неспешно бредущему инспектору. Ему не хотелось, да и некуда было торопиться – не домой же. В Скотланд-Ярд возвращаться было поздно, и Грегори просто шел по улице, сам не зная, куда.
Когда он с детективом и его напарником прибыли на станцию, на город уже опускались сумерки, а теперь стемнело еще сильнее. Смешиваясь с лениво висящим в воздухе туманом, сумрак вечера придавал окружающему пейзажу из бетона и асфальта какой-то мистический, как показалось Лестрейду, оттенок.
Шурша шинами, мимо проносились машины, и ярко освещенный салон каждой напоминал крошечный мирок на одного или двух человек. На многих лицах сияли усталые, но счастливые улыбки – они возвращались домой, к семьям, и Лестрейду вдруг до зубовного скрежета захотелось хоть на один вечер тоже оказаться дома – нет, не в той пустой темной квартире, которая ожидала его каждый вечер, а там, где горит свет, где на столе стоит горячий ужин, а родные люди встречают с неизменной улыбкой и искренней любовью.
Грегори все брел по улице, вжав голову в плечи и прижав к себе руки, чтобы хоть как-то защититься от пронизывающего ветра, когда, на пару шагов опережая его, у обочины затормозила черная машина. Дверца открылась, и из автомобиля вышел Майкрофт.
«Дежа вю», - хмыкнул мысленно инспектор, останавливаясь.
- Добрый вечер, инспектор, - кивнул Холмс.
- Добрый, - ответил Грегори, хотя, по его мнению, вечер был вовсе не добрым. – Чем обязан?
Лестрейд снова ляпнул первое, что пришло на ум, и мысленно обругал себя последними словами – вопрос прозвучал почти грубо. Грегори показалось, что Майкрофт в первую секунду опешил, и по телу инспектора прокатилась волна стыда.
- Простите, - быстро произнес он, смущенно улыбнувшись и непроизвольно потирая шею. – Этот туман как-то плохо на меня влияет…
Глаза старшего Холмса, на несколько мгновений будто бы похолодевшие, снова оттаяли.
- Все в порядке. Пройдемте? – и он указал заостренным концом зонтика в том направлении, куда двигался Лестрейд до их встречи.
Несмотря на собачий холод, Грегори пожал плечами, и они направились вперед. Несколько секунд мужчины молчали. Потом Майкрофт, не глядя на инспектора, произнес:
- Я так и подумал, что Вы не поедете ни в Скотланд-Ярд, ни домой.
- Почему? – с интересом спросил Грегори, чувствуя, как ноющая тоска медленно уходит, отпуская инспектора из своих острых когтей.
- Интуиция, - Майкрофт посмотрел на Лестрейда чуть насмешливыми каре-зелеными глазами.
- Интересно, как продвигается расследование у Шерлока? – задумчиво проговорил Грегори и зябко поежился – непосредственная близость Майкрофта Холмса заставляла его едва ощутимо дрожать, словно от слабых разрядов электричества. Он не мог объяснить этого явления, и лишь сжал кулаки в карманах, впиваясь короткими ногтями в свои ладони, пытаясь совладать с собой.
- В его сообщении говорилось, чтобы я прислал ему полный список иностранных агентов, проживающих в Лондоне, с адресами и фамилиями. Я надеюсь, что это дело его заинтересовало, иначе…
Он замолчал, но Лестрейду и так все было понятно. Инспектор сочувственно вздохнул.
Внезапно что-то холодное капнуло на щеку Грегори. Он стер это, оказавшееся дождевой каплей, и поднял взгляд в темно-свинцовое, затянутое низкими облаками небо.
Майкрофт красивым, отточенным движением раскрыл зонт над их головами, а через секунду по нему барабанной дробью прокатились первые капли дождя.
- Надеюсь, что Шерлок уже исследовал место происшествия. В противном случае через несколько минут все следы будут окончательно смыты, - с едва заметной ноткой беспокойства произнес старший Холмс, а потом внимательно посмотрел на Лестрейда. – Подходите ближе, инспектор, не то намокнете, - и добавил с усмешкой. – Не бойтесь, я не кусаюсь.
Грегори кашлянул и сделал шаг вперед, намереваясь сказать, что вовсе он не боится, но внезапно его нога за что-то запнулась, и инспектор, нелепо взмахнув руками, оступился и опасно накренился вперед, чувствуя, что падает. В его голове еще мелькнула мысль о том, как ему через секунду будет стыдно, если он растянется в луже на глазах у Майкрофта, но Бог то ли решил Лестрейда помиловать, то ли, наоборот, за что-то наказать – в следующее мгновение Грегори осознал, что лежит в объятиях Майкрофта Холмса.
Руки инспектора судорожно цеплялись за плотную ткань пальто, а голова – Грегори был чуть ниже Холмса – удобно покоилась на груди последнего. Лестрейд услышал, как быстро и беспокойно бьется сердце Майкрофта, а потом все звуки затмил собой шум крови, прилившей к ушам сгорающего от стыда инспектора. У него появилась мысль, что настолько сильно он бы не смутился, даже если бы стал заниматься любовью с Андерсоном на глазах у Шерлока.
Лестрейд поспешно отстранился…точнее, хотел отстраниться. Этому помешали руки британского правительства, кольцом сомкнувшиеся вокруг тела инспектора. Грегори поднял голову и столкнулся с горящим, будто у больного лихорадкой, взглядом старшего Холмса. Его зрачок расширился до предела, превращая зелено-ореховые глаза в почти черные. Кроме того, на губах Майкрофта блуждала какая-то странная, таинственная улыбка.
Лестрейд открыл было рот, чтобы извиниться, но Майкрофт его опередил:
- Осторожно, инспектор, - произнес он вкрадчивым голосом, и от этого тона по телу Грегори забегали сотни мурашек, - Я ведь…могу и не удержаться.
Лестрейд застыл с открытым ртом. На его языке вертелся вопрос «Не удержаться от чего?..», но он его проглотил. А через секунду Майкрофт отпустил Грегори, предложив, будто ни в чем не бывало, свой локоть для большего комфорта, чтобы можно было уместиться под зонтиком. Дальше по улице они пошли уже под руку.
Спустя несколько минут улицу, по которой шли мужчины, пересекла другая – чуть более широкая и шумная. Кое-где первые этажи горели вывесками небольших магазинчиков и всевозможных кафе. Перед одним таким Майкрофт и затормозил.
Только сейчас Лестрейд почувствовал, насколько голоден – последний раз он ел утром, выбегая из дома с бутербродом в зубах (сигнал будильника инспектор проспал), поэтому с еле сдерживаемой радостью откликнулся на предложение старшего Холмса перекусить.
В кафе горел приглушенный свет, играла негромкая легкая музыка, а главное, там было очень тепло – плащ уже давно престал спасать инспектора от промозглого ветра и ледяных лап тумана. Лестрейд блаженно расправил плечи и вслед за Майкрофтом направился к небольшому столику, стоящему перед окном, выходящим на улицу. Он скинул с себя потяжелевший от влаги плащ и, повесив его на спинку стула, уселся на этот самый стул. Старший Холмс неспешно снял с себя пальто и повесил его на вешалку, стоящую за стулом Грегори. Потом сел напротив инспектора и поставил сложенный зонтик рядом с собой.
К гостям подбежала миловидная улыбающаяся официантка и, поприветствовав, вручила каждому меню.
Лестрейд, полистав, заказал себе стейк с жареным картофелем, а Майкрофт взял совершенно невразумительный, на взгляд инспектора, салатик. Когда им принесли заказ, официантка поставила перед каждым по бокалу и выставила на стол бутылку вина. На обращенные к ней удивленные взгляды она ответила:
- Подарок от заведения. Сегодня нам исполняется 5 лет.
Пожелав мужчинам приятного аппетита, девушка удалилась.
Грегори откупорил бутылку и разлил вино по бокалам. Оно оказалось красным, с сильным терпким ароматом.
- Ну, - инспектор поднял свой бокал; раздумывая, покрутил вино в нем, а потом едва коснулся бокала Майкрофта. – Пусть это дело завершится удачно.
- Да, - старший Холмс улыбнулся одними глазами и пригубил вино, не отрывая взгляда от Лестрейда.
Инспектор отвел взгляд и сделал три больших глотка, почти осушив свой бокал. Грегори смутился: ему пришло в голову, что это почти свидание.
Вино теплом прокатилось от горла до живота Лестрейда, и он быстро заел терпкий вкус горячей картошкой – ему вовсе не хотелось пьянеть, по крайней мере, сейчас.
Старший Холмс, в отличие от него, едва смочил вином губы и теперь рассеянно трогал свой салат вилкой, по-прежнему глядя на инспектора. У последнего же – то ли под влиянием пищи и вина, то ли окружающей атмосферы, так похожей на мечту о настоящем доме, повысилось настроение и, как следствие, развязался язык. Голодный инспектор уплетал картофель с мясом за обе щеки, и, изредка взмахивая ножом и вилкой, рассказывал старшему Холмсу о том, что приходило ему на ум – о Скотланд-Ярде, о своих родителях, а потом о своем детстве.
Майкрофт слушал внимательно, изредка отпивая из своего бокала. Его салат остался почти нетронутым, в то время как тарелка Лестрейда стремительно пустела. Наконец Грегори с довольным вздохом откинулся на спинку стула.
- Хорошо, - мечтательно проговорил он, долил себе в бокал остатки вина и сделал ленивый глоток.
Майкрофт качнул головой, молча соглашаясь с инспектором, и положил вилку рядом со своей тарелкой.
- Вы так интересно рассказываете, - внезапно сказал старший Холмс. Его язык слегка заплетался – еще бы, полбутылки вина на голодный желудок.
- Правда? – блаженно заулыбался Грегори. – Я боялся, что утомил Вас своими разговорами.
- Ничего подобного. Я с удовольствием слушал Вас и не прочь еще послушать что-нибудь столь же любопытное.
- Да я бы с радостью, - живо откликнулся Лестрейд. – Может, еще как-нибудь встретимся?.. – он неопределенно взмахнул пальцами в воздухе.
- Вы сегодня куда-нибудь торопитесь? – глаза Майкрофта как-то беспокойно заблестели, но лицо его осталось почти бесстрастно.
- Да не, - слегка обескуражено ответил Грегори, не понимая, куда клонит старший Холмс.
- В таком случае, как Вы смотрите на то, чтобы продолжить этот вечер в более…ммм, спокойном месте? – Лестрейд заметил, как Майкрофт нервно постукивал пальцами по столу. Он вспомнил свою пустую квартиру и, чуть помедлив, кивнул, а затем широко улыбнулся.
- С удовольствием, - и одним большим глотком осушил свой бокал.
Майкрофт сразу заметно расслабился. Подозвав взмахом руки официантку, он попросил счет.
Грегори полез в карман за бумажником, но был остановлен старшим Холмсом.
- Инспектор, позвольте, я заплачу.
- Нет-нет, - испугался Грегори, не желая выглядеть нахлебником в глазах британского правительства, но тот взглянул на Лестрейда так, что инспектор благоразумно решил уступить.
- Ведь Вас сюда пригласил я, - подытожил Майкрофт, выкладывая на столик несколько купюр и поднимаясь со стула.
Лестрейд еле слышно вздохнул, вставая из-за стола и надевая плащ. После того, как старший Холмс застегнул все пуговицы своего пальто и повесил на сгиб локтя зонтик, мужчины вышли из кафе.
Дождь уже кончился, но на улице похолодало еще сильнее. Грегори тут же замерз. Но у тротуара их уже ждала машина британского правительства.
Когда она тронулась с места и неторопливо поехала по улице, Лестрейд почувствовал накатывающую волнами сонливость – видимо, из-за вина. Он несколько раз клюнул носом, а потом прислонился виском к стеклу, закрывая глаза. Но стекло было ледяным, к тому же машину слегка трясло, отчего голова Грегори неприятно стукалась о него с периодичностью в несколько секунд.
Наконец инспектор открыл глаза, посидел немного, а потом, чувствуя, что не в силах бороться с сонливостью, откинулся на спинку. Всего на 5 минут, на 5 минуточек… Но шея из-за низкой спинки неестественно и неудобно изгибалась, и Лестрейд в полубессознательном состоянии поворочался, пытаясь найти нужное положение. Он склонил голову набок и, наткнувшись ухом на что-то мягкое и теплое, блаженно улыбнулся, а через секунду уже спал – как оказалось потом, прямо на плече Майкрофта.
Глава 3
Глава 3
- …Грегори! – Лестрейда слегка потрясли за руку.
- Ммм… - сон не хотел отпускать инспектора из своих объятий, поэтому он, не открывая глаз, завозился на импровизированной подушке, желая снова провалиться в блаженную темноту.
- Инспектор, - снова пробился в его сознание тот же голос, прозвучавший будто через вату, - Мы уже приехали.
Грегори разлепил веки и осоловелым взглядом посмотрел на источник звука, после чего подпрыгнул, как ужаленный. Сон с мужчины слетел в одну секунду.
- Про…простите, пожалуйста, - Лестрейд провел руками по лицу. – Я…
- Ничего страшного, - Майкрофт усмехнулся уголками губ. – Я лишь хотел сказать, что мы уже доехали.
Грегори кивнул и неуклюже выбрался из машины на тротуар перед двухэтажным домом, чем-то похожий на тот, в котором находилась квартира Шерлока и Джона.
- Идемте, - бросил ему Майкрофт, подходя к дому. Открыв дверь, он сделал инспектору приглашающий жест.
Когда Грегори вошел, в прихожей вспыхнул мягкий свет. Майкрофт запер входную дверь и подошел к вешалке. Повесив свое пальто и сняв обувь, он надел тапки и взял в руки ранее прислоненный к вешалке зонт. Потом достал из обувницы еще одни тапки и поставил перед Лестрейдом, переминающимся с ноги на ногу.
- Не стесняйтесь, инспектор. Раздевайтесь, - произнес старший Холмс и ушел куда-то по коридору. Грегори торопливо стянул с себя плащ, переобулся и поспешил за ним.
Британское правительство нашлось в большой комнате, которую Лестрейд окрестил гостиной. Майкрофт раскрыл зонт и поставил его сушиться на пол у окна.
- Хотите чаю? – предложил старший Холмс, закончив разбираться с зонтиком.
- Лучше чего-нибудь покрепче, - признался инспектор, ощущая смущение, начинающее постепенно, с выветриванием винных паров, сковывать Лестрейда по рукам и ногам.
Похожие чувства он испытывал в детстве, когда родители, выводя маленького Грега в гости к своим друзьям, одевали на него костюмчик. Будущий инспектор чувствовал себя в нем будто деревянным – с трудом шевелились руки и ноги, и не столько из-за плотной ткани, сколько из-за боязни испачкать или, упаси Боже, порвать дорогую вещь.
Вот и сейчас, находясь в доме британского правительства, он ощущал если не то же самое, то нечто очень похожее по своим проявлениям. Выход был один – выпить чего-нибудь такого, что помогло бы преодолеть это состояние и снова расслабиться.
Майкрофт усадил Лестрейда на диван и исчез, принеся через минуту два стакана, наполненных до середины янтарной жидкостью. Потом уселся рядом, опираясь локтями на свои колени и, держа стакан обеими руками, обратил свой взгляд на Грегори.
Инспектор сделал большой глоток и тут же закашлялся – виски было первосортным. Оно огнем опалило язык и нёбо Лестрейда, в животе будто бы разгорелось пламя, но зато и в мыслях поплыло почти мгновенно.
Через минуту инспектор, допив виски, хотел было продолжить рассказ о своем детстве, но внезапно даже для самого себя произнес:
- Знаете, а я Вас раньше побаивался.
- Правда? – удивленно поднял брови Майкрофт и, допив свой стакан, молча предложил Грегори еще. Тот покачал головой, отказываясь; тогда старший Холмс налил себе и неспеша отпил, после чего беззвучно икнул, закрыв рот рукой, и повернулся к Лестрейду. Глаза его матово поблескивали.
- Ага. Вы мне напоминали директора моей школы.
И Грегори хотел было рассказать Майкрофту о нем, но тот внезапно заговорил сам, еле слышно хмыкнув.
- Когда я учился в школе, преподаватели в один голос твердили, что я слишком серьезный и что это, по меньшей мере, странно для моего возраста. А я на них в душе ужасно злился – ведь разве плохо усердно учиться?.. Тем более я был вынужден сидеть с Шерлоком. Он тогда только появился на свет, - пояснил Майкрофт, энергично взмахнув рукой с пустым стаканом, а потом, поставив его на столик около дивана, продолжил. – Заботу о нем почти полностью доверили мне. Я должен был его кормить, укладывать спать, потом водить в школу и встречать из нее…
Майкрофт откинулся на спинку дивана и расстегнул пиджак, не прерывая свою речь. Лестрейд слушал молча, не особо вникая в смысл слов, прислушиваясь скорее к самому голосу. А еще он ловил себя на том, что невольно любуется чертами, на время утратившими свою искусственную идеальность – чуть более раскрасневшимися щеками, чуть более свободными губами, меняющими теперь свое положение раз в несколько секунд, чуть более блестящими глазами, ставшими от этого по-настоящему живыми и весьма эмоциональными. А еще на выбившуюся прядку около уха. Каштаново-рыжеватая прядь притягивала взгляд и вызывала у Лестрейда непреодолимое желание ее поправить. В итоге он не выдержал и, едва касаясь кончиками пальцев, аккуратно заправил ее за ухо Майкрофта.
Тот вздрогнул, замолкая, и хотел было повернуться к инспектору, но тот удержал его голову в прежнем положении, касаясь ладонью гладкой щеки. Цепенея от собственной наглости, он поднялся с дивана и, встав перед Майкрофтом, склонился над ним, положив ладони на плечи старшего Холмса. Было странно-возбуждающе смотреть на этого человека сверху вниз.
Взгляд Майкрофта был растерянным, слегка испуганным и пьяняще-смущенным. Это придало Лестрейду смелости. Инспектор еще ниже склонился над ним, почти вплотную приближая свое лицо к лицу старшего Холмса.
- Мне показалось, что у Вас веснушки, - отчего-то переходя на шепот, сообщил Грегори и склонился еще ниже.
С трудом оторвав взгляд от глаз Майкрофта, он посмотрел на его нос, и даже через румянец, покрывший щеки старшего Холмса, сумел разглядеть крошечные солнечные пятнышки, россыпью лежащие на его коже.
Грегори непроизвольно опустил взгляд ниже. Губы Майкрофта были слегка приоткрыты и влажно блестели.
Инспектор ощутил, как низ его живота постепенно наливается болезненно-сладкой, тянущей тяжестью. Забыв про все – мораль, приличия, совесть – он склонился и, сдерживая себя, мягко накрыл губы старшего Холмса своими.
Лестрейд почувствовал, как окаменели плечи под его ладонями. Губы Майкрофта оставались недвижны, но Грегори продолжал целовать их, с ужасом предвкушая момент, когда придется отстраниться и посмотреть в глаза британскому правительству.
Он бездумно провел языком по нижней губе Майкрофта – и тот внезапно глухо простонал ему в рот. Старший Холмс поднял руки, зарываясь ладонями в волосы Лестрейда и привлекая его ближе. Губы его раскрылись, и тут у Грегори снесло крышу окончательно. Сильно, даже грубо, сминая губы Майкрофта, он побелевшими пальцами вцепился в плотную ткань пиджака на его плечах. Руки старшего Холмса тем временем переместились на талию инспектора. Порывистое движение – и через секунду Грегори уже сидел на диване, а британское правительство нависало над ним, не прерывая поцелуя.
Потом Майкрофт начал дергаными, нетерпеливыми движениями расстегивать рубашку Лестрейда.
- Подожди, - переход на «ты» произошел естественно, как что-то само собой разумеющееся. – Не здесь…
Слова давались Грегори с трудом – ему до зубовного скрежета хотелось его прямо здесь, на диване в гостиной… Но инспектору отчего-то пришло в голову, что это будет оскорбительно для Майкрофта.
Старший Холмс отстранился, тяжело дыша. Его щеки горели алым, волосы растрепались, а глаза судорожно перебегали с лица Лестрейда на его шею. Он кивнул и почти бегом направился куда-то наверх по неширокой винтовой лестнице в углу гостиной.
Грегори держался до конца этой лестницы. Оказавшись на втором этаже, он сгреб старшего Холмса в охапку и смял его губы жадным поцелуем. Руки Лестрейда беспорядочно блуждали по телу, затянутому в официальный костюм, безумно мешающий и, по мнению инспектора, абсолютно лишний, от которого Майкрофта следовало немедленно освободить. Чем он и занялся.
Они ввалились в первую попавшуюся комнату, оказавшуюся кабинетом, и старший Холмс красивым движением ноги захлопнул за ними дверь. Его пиджак тут же полетел на пол. Грегори прислонил Майкрофта к стенке, прижав своим телом, и покрыл его лицо быстрыми, беспорядочными, острыми поцелуями; забравшись под полурасстегнутую рубашку, он бессистемно гладил бархатистую кожу и мягкое, податливое тело старшего Холмса, с каждой секундой возбуждаясь все больше и больше, испытывая уже не тяжесть, а настоящую боль в паху. Майкрофт под его руками стонал, кусал губы и, с трудом сдерживаясь, то пытался до конца расстегнуть рубашку Лестрейда, то зарывался пальцами в его волосы.
Грегори потянул его к столу и усадил на гладкую поверхность, отодвинув, почти не глядя, стопку книг и листов, едва не рассыпавшихся по полу от такого грубого покушения на их покой. Потом, на миг оторвавшись от желанного тела, расстегнул рубашку Майкрофта и отбросил ее прочь. Без нее старший Холмс стал каким-то беззащитно-раздетым. Он как-то зябко подернул плечами, не открывал глаз, а его губы, наоборот, были приоткрыты, и Лестрейд почувствовал, что задыхается. Больше всего на свете ему хотелось сделать все немедленно, как можно быстрее, но он постарался хоть немного успокоиться.
Грегори подошел к столу и, встав между разведенных коленей Майкрофта, прижался к нему всем телом. Едва касаясь, он стал поглаживать его спину, утыкаясь носом во впадинку под ухом. Потом, мягко коснувшись, поцеловал старшего Холмса в шею, потом чуть ниже, ниже… Рука инспектора переместилась на грудь Майкрофта, короткие ногти слегка царапнули чувствительную кожу…
Старший Холмс ахнул, стиснув коленями бока Лестрейда, и сжал в пальцах короткие волосы инспектора. Дальнейшее Грегори помнил смутно – все смыла волна какого-то чистого, почти первобытного наслаждения. Ни с кем до сих пор он не испытывал в постели таких ощущений – да, было хорошо, а иногда даже очень, но такого экстаза Лестрейд до этого не помнил.
Зрительные образы сохранились какими-то урывками, ярче горели в памяти ощущения. Пальцы Майкрофта будто бы испускали статическое электричество, и Грегори мог с уверенностью сказать, что плавился в этих руках. Прикосновения и поцелуи слились в нескончаемое ощущение сладкой дрожи. Он уже не понимал, где находится, который сейчас час и кто он вообще такой. Да что там, Грегори даже не мог с уверенностью назвать момент, когда заснул после очередного акта.
@темы: Содомское греховодье, ...и в повисшей тишине раздавался натужный скрип пера, Заморский приказ тайных дел, Чертежи Брюса-Партингтона