Все то же самое

[Кьяроскуро]

Снова черновики. Это, вообще, задумывалось как пост, но потом я решила, что лучше сделать это главой. Конечно, редактированием тут еще на пахло.

Конец марта. Незадолго до штурма Дол Гулдура

Уже второй день над крепостью шел дождь.
Он наполнял воздух мелкой моросью, оседал на одежде солдат, крышах и стенах зданий. Тысячи крошечных капель стучали по земле, отчего в Дол Гулдуре стоял тихий, но не замолкающий ни на секунду шорох.
Лес у подножия Амон Ланка тонул в густом тумане. Белая дымка была похожа на паутину, оплетшую деревья своими липкими сетями.
Кхамул смотрел на лес из башни Дол Гулдура, и мысли его совершенно оправданно радужными не были. Туман пока что сковывал эльфов, давая Дол Гулдуру небольшую отсрочку, но второй прекрасно понимал, что он рассеется очень скоро.
Второму даже хотелось, чтобы эльфы уже напали – сидеть в крепости, окруженной врагами со всех сторон, и ждать было непросто. В Кханде он вел войны иначе – легкая конница истерлингов накатывала на врага стремительной волной, мгновенно атаковала, а после этого быстро откатывалась назад. Тогда была важна скорость и ярость, а сейчас были необходимы терпение и точный расчет.
Но терпения не хватало даже Кхамулу – что уж говорить о солдатах, роптавших все сильнее с каждым днем. То и дело в гарнизоне, словно искры в потрескивающем от напряжения воздухе, вспыхивали речи о том, что надо напасть первыми – или покинуть крепость. Оставалось лишь надеяться на то, что разжечь пожар эти искры не сумеют.
В дверь тихо постучали. Кхамул резко отвернулся от окна.
- Да, - отрывисто произнес он.
В комнату зашел Тенгри, командир вастаков. Он был родом из Кханда, и второй, приметив его в свой прошлый визит на родину, взял его с собой в Дол Гулдур.
Прикрыв за собой дверь, Тенгри поклонился и замер на пороге.
- Что случилось? – резко спросил Кхамул, чувствуя неуверенность мужчины.
Тот чуть замялся, а потом проговорил:
- Гуюк… - и снова замолчал.
- Что Гуюк?
- Он…он говорит, что нам всем конец, - собравшись с духом, выпалил Тенгри. – Говорит, что эльфы перебьют нас здесь, как крыс, и что нам надо напасть на них или оставить Дол Гулдур.
Тяжелый, окованный сталью кулак с размаху опустился на стол, оставив на нем вмятину.
- Эльфийскую стрелу ему в печенки, - выплюнул Кхамул, а потом обратился к Тенгри. – Где он?
- В нижнем зале, но…
Не слушая больше, второй властно отодвинул Тенгри с дороги и распахнул дверь.
Голоса солдат он услышал за два пролета до нижнего зала. В общем хоре ярко выделялся громкий голос мятежного Гуюка.
Его Кхамул тоже привез из Кханда. До встречи с назгулом Гуюк занимался тем, что шатался по городам и весям, успевая отметиться в каждом. Его горячий нрав, вздорный характер и широта души, сравнимая разве что с широтой бескрайних степей Кханда сделали юношу притчей во языцех. Когда Кхамул прибыл в Кханд, Гуюк сам нашел его и попросился на службу. Подумав, назгул согласился, дав ему испытательный срок, во время которого юноша проявил себя весьма неплохим лидером. Так Гуюк оказался в Дол Гулдуре.
- Сидя тут, - одетый в вастакскую одежду, разукрашенную яркими лентами воина, идущего в бой, истерлинг резко выделялся на фоне остальных солдат. Он стоял на столе, а сабля в его руке плясала под ритм его беспрестанной жестикуляции, - мы точно передохнем! Надо сделать ход первыми, пока остроухие ничего не предприняли.
- И что ты предлагаешь? – раздались отдельные выкрики.
Гуюк выдержал паузу, а потом вскинул саблю вверх.
- Напасть на них первыми! – крикнул он высоким чистым голосом.
И в воцарившейся тишине особенно громко прозвучало шипение Кхамула:
- Гуюк…
Если бы словами можно было замораживать, то истерлинг превратился бы в глыбу льда.
Побледнев, он обернулся, но нашел в себе силы уставиться в темноту капюшона, надвинутого назгулу на лицо. А второй тем же голосом прошипел:
- Немедленно ко мне.
После чего, развернувшись – плащ за его спиной взлетел на миг черным крылом – стремительно покинул зал. Гуюк не посмел ослушаться – криво усмехнувшись товарищам, он нарочито небрежно спрыгнул со стола и, бросив саблю в ножны, пошел за назгулом.
Когда истерлинг закрыл за собой дверь, Кхамулу пришлось приложить много усилий, чтобы не придушить наглеца. Но сейчас был на счету каждый солдат, и поэтому второй сдержался.
- Я знаю, Вы недовольны мной, господин, - прежде чем второй открыл рот, Гуюк встал на одно колено и приложил правую руку к сердцу, - но позвольте мне объяснить.
- Говори, - процедил Кхамул.
- Эльфы думают, что мы в ловушке, что мы будем сидеть здесь, дрожать и ждать смерти. Если мы внезапно атакуем их, они не смогут дать нам отпор – по крайней мере, в первое время. А мы сможем прорвать их осаду и… - Гуюк говорил горячо и быстро, но на последних словах запнулся.
- И? – передразнил его Кхамул. – И побежим в Мордор, так ты хотел сказать? И бросим Дол Гулдур? – загремел он, нависая над Гуюком.
В глазах юноши отразились непонимание и страх.
- Но…мы же погибнем, - он облизнул пересохшие губы и добавил совсем тихо, - мы погибнем, если останемся тут.
- Мы должны удержать Дол Гулдур, - жестко отрубил назгул.
Гуюк тяжело задумался. Но через минуту он порывисто вскочил с колен, и его черные глаза дерзко сверкнули.
- В таком случае дайте мне людей. Я убью эльфийских полководцев.
Смех Кхамула напоминал скрежет железа о камень. Это же надо быть таким безумцем…
- Сейчас дорог каждый человек, - отсмеявшись, ответил назгул. – Я не дам тебе людей.
- Тогда пустите меня, - угрюмо отозвался Гуюк. – Я убью их сам и принесу Вам их головы.
- Тебя? Ты не пройдешь и полмили, как тебя поймают. Потом тебя допросят и, уверяю тебя, ты выложишь им все. А после этого тебя убьют. Я не допущу, чтобы эльфы знали о положении наших дел.
- Я никогда ничего не скажу! – выкрикнул Гуюк.
- Человек слаб, - отрезал Кхамул, - а эльфы к своим врагам не менее жестоки, чем мы к своим. Впрочем, если лишить тебя языка…
Это назгул произнес почти бездумно. Но истерлинг принял все за чистую монету.
- Отруби! Отруби, я и без языка брошу их остроухие головы к твоим ногам!
Минуту Кхамул смотрел на Гуюка, а потом рявкнул в сторону двери:
- Тенгри! – и когда тот торопливо вошел в комнату, второй кивнул на истерлинга. – Отведи его к Сартаку и прикажи, чтобы тот отрезал…уверен? – это относилось к Гуюку.
Истерлинг мрачно кивнул.
- Отрезал ему язык.
Тенгри, не смея задавать вопросов, кивнул Гуюу на дверь. Тот вышел с гордо поднятой головой.
Через полчаса истерлинг стоял перед Кхамулом, а изо рта у него торчал кусок тряпки, алой от крови. Назгул указал на арсенал, лепившийся к крепостной стене.
- В его дальней стене находится люк. За ним лестница. Она ведет через весь холм и выходит к подножию Амон Ланка.
Гуюк снова встал на колено, приложив руку к сердцу, а потом, выпрямившись, отсалютовал Кхамулу саблей и, чуть покачиваясь, направился к арсеналу.
- Храни тебя Мелькор, - пробормотал второй. Спина Гуюка исчезла за дверью, и больше назгул про истерлинга ничего не слышал.

@темы: 100 дней до войны, ...и в повисшей тишине раздавался натужный скрип пера