Помните, пару лет назад я просила кого-нибудь написать хоть что-нибудь по пейрингу Кардинал Чань/доктор Свенсон?
Ну конечно, нет, даже я вспомнила это недавно и то потому лишь, что перелистывала дневник.
В общем, я ничего так и не дождалась - whay a shok, - а теперь нарыла-так вторую книгу и написала-таки нечто, что слэшем можно назвать лишь с о-очень большой натяжкой.
Я уверена, что Далквиста кроме меня никто не читал, поэтому и творение мое читать тоже никто не будет, но у меня традиция - выкладывать свои фики сюда, и я не собираюсь ее прерыватьНазвание: Имя
Автор:
КьяроскуроФэндом: книги Г. Далквиста "Стеклянные книги пожирателей снов", "Черная книга смерти"
fantlab.ru/work118215Жанр: ангст, пре-слэш, недослэш
Пейринг (если это можно так назвать): доктор Абеляр Свенсон/Кардинал Чань
Предупреждения: возможен некоторый ООС
Размер: чуть больше драббла, чуть меньше мини
Когда борьба с волнами подходит к концу, и они вчетвером выбираются на берег, доктор Свенсон позволяет себе минутную слабость и растягивается прямо на камнях, ощущая боль каждой клеточкой своего тела. Он жадно втягивает соленый воздух через нос и выдыхает ртом, стремясь как можно скорей восстановить дыхание. Когда ему более-менее это удается, и Свенсон открывает глаза, то видит Элоизу, склонившуюся над мисс Темпл – последняя, кажется, лишилась сознания.
читать дальшеИзмученные мышцы протестуют, когда доктор встает сначала на четвереньки, а потом поднимается во весь рост и, собрав волю в кулак, подходит к женщинам. Элоиза поднимает на него взгляд и открывает рот, но Свенсон, не глядя на нее, наклоняется к Селесте.
Мисс Темпл тяжело дышит, ее кожа болезненно красная – очевидно, что у молодой женщины начинается лихорадка. Доктор поджимает губы.
- Нужно найти людей. Жилье. Мисс Темпл необходим отдых, - он окидывает взглядом Селесту, сидящую прямо на земле Элоизу и Кардинала Чаня, стоящего чуть поодаль и едва заметно покачивающегося, и тихо добавляет. – Как и всем нам.
Он протягивает руки к Селесте, но его опережает Чань – он проходит мимо доктора, задев последнего плечом, и, скривившись от напряжения, поднимает мисс Темпл с земли.
- Я понесу ее, - хрипло говорит убийца. – А вы идите вперед. Ищите людей.
Ему сложно говорить, и фразы выходят короткие и отрывистые. Свенсон делает шаг ему навстречу.
- Чань…
- Я сказал, идите вперед, - скулы Кардинала краснеют – он с трудом сдерживает рвущийся наружу кашель.
И доктору ничего не остается, кроме как, вздохнув, побрести прочь от моря.
Ему кажется, что проходит маленькая вечность, когда на горизонте наконец появляются силуэты небольших домиков. Он живо оборачивается к попутчикам.
- Там дома… - и осекается при виде Чаня. Его лицо бело как мел, а качается убийца так, будто находится в последней стадии опъянения. Но сказать ему ничего Свенсон не успевает.
- Идите вперед, - не хрипит – стонет Кардинал, цепляясь за платье Селесты, как за соломинку. И доктору приходится отвернуться и ускорить шаг.
Он знает, что поступает неправильно – и как врач, и как человек, – но сопротивляться стальной воле Чаня выше его сил. И все, что он может сделать – как можно скорее привести своих спутников к человеческому жилью.
Свенсон не понимает, как ему в конце концов удается уговорить хозяина ближайшего дома приютить их хотя бы на несколько дней. Что является решающим? Мисс Темпл, по-прежнему находящаяся без сознания? Кардинал, похожий на восставшего из могилы мертвеца и готового вот-вот умереть обратно? Или его, Свенсона, отчаянный, умоляющий взгляд?
Но что бы ни послужило решающим аргументом, их, в конце концов, пускают в дом, а хозяин, представившийся как Сордж, даже забирает тело мисс Темпл из рук Кардинала, с тем, чтобы отнести ее в постель. Элоиза немедленно следует за мужчиной, а доктор оборачивается к Чаню.
Тот не смотрит на Свенсона – провожает Сорджа взглядом. И когда тот исчезает в доме, разражается громким кашлем. В какой-то момент Свенсону начинает казаться, что убийца буквально выкашливает свои легкие. Он шатается все сильнее; наконец, не удержавшись, падает на колени, едва ли не утыкаясь лбом в ступени крыльца.
Доктор подлетает к нему и, присев рядом, обхватывает рукой сотрясающиеся плечи. Он помнит, что в оранжевой бутыли еще осталась жидкость, а, значит, у Чаня еще есть шанс.
- Чань, вставайте. Вам нужно в дом, - Свенсон крепче сжимает пальцы, мимоходом отмечая, что плечи убийцы вовсе не такие широкие, как кажется на первый взгляд – его знаменитый красный плащ создает обманчивое впечатление. Доктор тянет Кардинала вверх. У него проскакивает на миг мысль о том, что было бы проще взять Чаня на руки, но сознание отчего-то поспешно отметает ее, словно нечто постыдное, и Свенсону остается только продолжать свои попытки помочь Кардиналу встать. Наконец, ему это удается. Поддерживая Чаня одной рукой под локоть, а второй обхватывая поперек спины, врач медленно ведет убийцу в дом. Тот едва передвигает ноги, с каждым шагом наваливаясь на Свенсона все сильнее. Голова его мотается из стороны в сторону.
В доме Свенсон едва не налетает на Сорджа и окликает его, привлекая внимание.
- Сордж, моему… - секундная заминка. - …другу нужно прилечь. Куда я могу его отвести?
- Я уже отдал свободную постель женщине, - в голосе хозяина сталь и ни капли приязни. – Могу предложить только свободную комнату. Правда, там ничего нет.
- Тогда, может быть, у вас найдется лишнее одеяло? – доктор просяще улыбается, с ужасом понимая, что еще секунда – и он, Свенсон, рухнет прямо здесь. Но удача на его стороне. Хозяин дома, скривившись, открывает ближайшую дверь – из проема вырывается порыв холодного воздуха – и удаляется по коридору.
- Вот комната. Одеяло сейчас принесу.
- Спасибо, - говорит доктор в спину мужчине и заводит Кардинала в комнату.
Голый пол, голые стены, распахнутое настежь окно – нечто вроде большой пустой кладовки. Секунду поразмыслив, врач аккуратно прислоняет Чаня к стене – тот с тихим стоном почти сразу сползает на пол, – и закрывает окно. Когда оборачивается к двери, Сордж уже протягивает ему одеяло.
- Благодарю Вас.
Хозяин, ничего не ответив, уходит, бормоча что-то себе под нос.
Расправив одеяло и поморщившись от резкого запаха дешевого мыла, ударившего в нос, Свенсон расстилает его у стены – там, где, на его взгляд, теплее всего – и укладывает Чаня, после чего, поколебавшись, накрывает его своим мундиром. Передергивает плечами от холода и вздыхает.
- Я сейчас вернусь.
Женщин пока что устроили в одной комнате. Селеста, раскинув руки, лежит под одеялом, ее лицо влажно блестит от пота. Элоиза сидит рядом. На ее коленях стоит таз, в котором женщина мочит тряпку.
- Элоиза, - зовет ее доктор.
Миссис Дуджонг подскакивает, едва не уронив таз, но испуг в ее глазах быстро сменяется беспокойством.
- Доктор Свенсон, на Вас лица нет. Что-то случилось? Что-то с Чанем?
Свенсон отрицательно качает головой. Он опирается спиной на косяк и с силой проводит ладонями по лицу.
- Он в порядке… будет, по крайней мере, если…
Поняв его без слов, Элоиза быстро выжимает тряпку, кладет ее на лоб Селесте, после чего, составив таз с колен, жестом фокусника достает оранжевую бутыль.
- Спасибо, - Свенсон забирает емкость из ее рук и подхватывает заодно одну из тряпок, чистых и сухих, принесенных хозяйкой дома для Селесты.
- Вам требуется моя помощь? – Элоиза не спешит возвращаться к мисс Темпл. Глаза женщины скользыя по лицу врача, будто бы стараясь проникнуть в его мысли.
Не в силах ответить, доктор отрицательно качает головой и косится на Селесту.
- Я скоро приду и осмотрю ее.
Он сам не слышит своего голоса. Но Элоиза согласно качает головой и, помедлив, вновь возвращается на свой добровольный пост у ложа мисс Темпл.
Чань лежит в той же позе, хрипло дышит, вздернув верхнюю губу. Зябко передернувшись, Свенсон садится на колени рядом с ним и, смочив тряпку в оранжевой жидкости, опускает ее Кардиналу на лицо. Потом снимает с него темные очки, кладет рядом с изголовьем импровизированной постели и складывает руки на коленях. Ему кажется, что время вокруг замирает.
Но вот Кардинал открывает мутные глаза и шарит взглядом по потолку, будто ища чего-то… или кого-то. Доктор подается вперед.
- Чань? – шепотом окликает Свенсон, не надеясь, что его услышат.
- Пить… - хрипит убийца.
До сего момента Свенсону казалось, что у сил у него не осталось даже на то, чтобы поднять руку – а вот поди ж ты, бежит на кухню, перепрыгивая через три ступени зараз, без труда поднимает кувшин, наливая в стакан воды, и столь же стремительно несется обратно, провожаемый удивленными взглядами хозяйки и ее дочери, выглянувших из своих комнат на шум. Его хватает даже на то, чтобы приподнять Кардинала за плечи одной рукой и поднести к его губам запотевшую кружку.
Чань пьет с жадностью, словно зверь, прикрыв глаза. Капля воды проливается мимо, и доктор невольно следит за тем, как она ползет вниз – сперва по острому подбородку убийцы, затем на шею, туда, где в бешеном темпе вверх-вниз дергается кадык Кардинала, и ниже, теряясь в итоге под воротником рубашки. Когда она окончательно исчезает, Свенсон смаргивает и торопливо скользит языком по пересохшим губам. Его рука, поддерживающая убийцу под лопатки, покрывается мурашками.
Вода в стакане тем временем подходит к концу, и доктор вновь опускает Чаня на одеяло. Отставив емкость в сторону, он заново смачивает тряпку оранжевой жидкостью, искоса поглядывая на убийцу.
- А… - внезапно губы Кардинала вздрагивают: он силится что-то сказать.
- Чань? – Свенсон наклоняется над ним так низко, насколько это возможно.
- А… - по лбу убийцы ползут капли пота.
Доктор вытирает влажную руку о свою рубашку и чуть приподнимает голову Чаня, чтобы тому было легче говорить. Волосы под пальцами Свенсона оказываются неожиданно мягкими.
- А… - снова тянет Кардинал, и его затуманенный болью взгляд останавливается на лице врача. – А…
Абеляр?
- Анжелика… - Чань выдыхает это имя так тихо, что дуновение ветра звучало бы громче. Но Свенсон слышит.
Голова Кардинала соскальзывает с руки доктора и с глухим стуком падает на одеяло.
Вдруг на лицо убийцы падает свет – это Элоиза с тревогой заглядывает в приоткрытую дверь.
- Доктор… - говорит она, и в ее голосе сквозит страх и беспомощность. – Мисс Темпл…
- Сейчас.
Свенсон кладет тряпку Чаню на лицо и, с трудом поднявшись, бредет к миссис Дуджонг. На пороге он оборачивается – его взгляд, брошенный на Кардинала, неожиданно тосклив, – а потом выходит и решительно закрывает за собой дверь.