Путь к сердцу монстра зависит от строения его тела
Когда богам позволено все
Автор: Кьяроскуро
Беты (редакторы): имеются
Фэндом: Ориджиналы
Рейтинг: R
Жанры: Джен, Драма, Фэнтези, Экшн (action), Мифические существа, Проходные слэш и гет
Предупреждения: Смерть персонажа, Насилие, Намеки на некрофилию
Размер: Планируется макси, написано порядка 30 страниц
Описание: Не так много времени прошло в Рейсмаре с тех пор, как отгремели две войны, как мир оказался на пороге новой, обещающей быть самой разрушительной из всех. Волею судеб юного послушника Илайю втягивает в водоворот событий. Но так ли уж это случайно? Или же ему предстоит стать тем, к кому будут прислушиваться даже боги?
Посвящение: Д. В. К., моему отцу и всем тем замечательным людям, что читали, комментировали, подкидывали мне идеи и, разумеется, редактировали.
Публикация на других ресурсах: Пока что нигде; после окончания выкладки - только с моим разрешением.
Главы 1-4
Глава 5
Глава V. Маги
Поднявшись наверх, Илайя оказался перед закрытой дверью, на которой был схематически изображен портал – пятиугольник, заключенный в круг. Глубоко вздохнув, юноша поднял руку и постучал. Его сердце взволнованно билось.
- Заходите, – отозвались изнутри, и Илайя, толкнув дверь, вошел в светлую небольшую комнату. В отличие от захламленных помещений первого этажа, здесь было чисто и аккуратно, и послушнику на миг показалось, что он уже прошел через портал – слишком уж разительным было отличие этой комнаты от тех, по которым его водил Ахмад. Он огляделся, пытаясь увидеть хоть что-то из магических атрибутов, о которых им рассказывали учителя – висящее под потолком чучело крокодила, кипящий котел, магический шар – но ничего этого не было, за исключением разве что круга посередине комнаты, чуть светящегося голубоватым. Илайя, чуть наклонившись вперед, вгляделся было в него, но голос с противоположного конца комнаты заставил его торопливо поднять голову и обратить внимание на сидящего за столом мужчину с торчащим ёжиком светлых волос.
- Чем могу помочь?
- Я... – Илайя нервно потер переносицу, подбирая слова. – Я хотел бы отправиться в Семетерию.
Мужчина чуть изогнул бровь, как будто бы послушник сказал что-то странное, и Илайя торопливо добавил:
- У меня там важное дело, и мне нужно прибыть на место как можно скорее.
- Подождите, пожалуйста.
Илайя кивнул, и мужчина достал из ящика стола какую-то бумагу. Внимательно пробежав ее глазами, он положил ее на стол и подвинул к юноше, а потом, видя, что тот все еще стоит посреди комнаты, поманил его ближе.
- Это договор на оказание услуг по перемещению через портал. Вы можете его прочитать?
Илайя поглядел в бумагу и отрицательно покачал головой – она была написана на йелльском, которого он не знал. Маг вздохнул и забрал ее обратно.
- В таком случае, я зачитаю Вам, что здесь написано. Если сказанное мной Вас устроит, Вы подпишете договор, и я перемещу Вас… куда Вы там сказали? В Семетерию?
- Ага, – Илайя кивнул, чувствуя себя последним дураком. Только теперь ему пришло в голову, что в Семетерии вряд ли кто знает бенуэнский. А это значит, что ни он не поймет местных жителей, ни те не поймут его. «Может, спросить у мага? – мелькнула у него отчаянная мысль. – Может, у него найдется бенуэнско-семетерийский словарь?».
Но маг уже зачитывал договор:
- «Магический Университет Рейсмара в лице Великого Архимага Кристофа Левкроу, а так же Высших Архимагов в лице Грегори Гренсо, Тани Майвара и Леона де Гретеса, далее именуемых «Архимагистрат», с одной стороны, и господин…», – маг оторвался от чтения и взглянул на Илайю. – Ваше имя?
- Что? – молодой человек не сразу сообразил, что обращаются к нему. – А, Илайя.
- Илайя… – протянул мужчина, старательно вписывая имя в договор. – И все?
- И все, – недоуменно ответил юноша. – А что еще?
- Обычно добавляют еще фамилию или титул, – буркнул маг и снова уткнулся в бумагу. – Итак, «…и господин Илайя, с другой, заключили настоящий договор о нижеследующем: Архимагистрат предоставляет, а вышеназванный господин оплачивает транспортные услуги по перемещению его материальной и/или духовной оболочек в место, именуемое далее «Точкой выхода»…
Внезапно позади Илайи раздался странный звук, как будто бы кто-то вдохнул воздуха с флейтой во рту, и затылок послушника обдало холодным воздухом. Едва не вскрикнув от неожиданности, юноша обернулся и увидел, что нарисованный на полу круг с каждой секундой разгорается все ярче и ярче. Вскоре в нем возник такой же светящийся пятиугольник, после чего над ними образовался небольшой купол. А через секунду он стремительно вытянулся вверх и будто взорвался тысячью белых лучей.
На миг Илайя совершенно ослеп. Когда же ему удалось проморгаться, то свет уже погас, а в середине круга появился человек. При ближайшем рассмотрении он оказался мужчиной с золотисто-каштановой гривой волос, спускавшейся почти до бедер, очень бледной кожей и янтарно-желтыми глазами. В их уголках виднелись небольшие морщинки, словно бы у прибывшего была привычка постоянно щуриться.
У мужчины оказался цепкий, внимательный взгляд. Он взглянул на Илайю, и что-то мелькнуло в его кошачьих глазах, но через секунду он отвернулся и подошел к столу.
- Даже не поздороваешься с бывшим учителем, Вивиан? – усмехнувшись, обратился он к магу, беззвучно открывающему и закрывающему рот.
- М-мэтр Грегори? – наконец светловолосому мужчине удалось овладеть собой. Он положил договор на стол и в смятении провел ладонью по голове. – Что Вы тут делаете?
- Да вот, решил тебя навестить. Неужели ты не рад?
Прибывший так упорно поворачивался спиной к Илайе, что тому показалось, будто он делает это специально. Но легкое раздражение от этого факта быстро сменилось настоящим ужасом, когда мужчина положил левую руку коллеге на плечо, и юноша увидел, что она представляет собой голые кости. «Мертвяк!» – промелькнуло у него в голове, и в ту же секунду Грегори повернулся к послушнику.
- Прошу прощения, что прервал вашу беседу. О чем шла речь, если не секрет?
Илайя промычал что-то бессвязное, во все глаза глядя на ай`иночи, словно стараясь найти в нем что-нибудь неестественное, что-нибудь противное природе, о чем так часто говорили в Храме, но кроме костяной руки так ничего заметить и не смог. Человек как человек. И это было настолько неправильно, что вопрос, обращенный к нему, был Илайей просто не воспринят.
За него ответил Вивиан:
- Он собирался воспользоваться порталом. В Семетерию.
- Вот как? Жрец Солнца – и в Семетерию? – взгляд Грегори, казалось, ввинчивался в душу Илайи, читая ее, как открытую книгу. – Поразительно. Что-то, видать, случилось, раз даже такие убежденные магоненавистники, как бенуэнцы, не прочь воспользоваться порталом. Впрочем, клиент есть клиент, да, Вив? – он снова повернулся к светловолосому. – Ты позволишь мне заняться порталом? Можешь пока оформить документы – вы же этим занимались, пока я не появился?
Не дожидаясь ответа, ай`иночи подошел к кругу, уже почти погасшему, и присел перед ним на корточки. В его здоровой руке появился мелок.
- В Семетерию, значит, – повторил маг задумчиво, быстро заполняя круг волшебными символами. – Сам рискнул воспользоваться порталом или кто надоумил?
Тон Грегори был спокойным, даже скучающим, и лишь кое-где в нем проскальзывали требовательные, учительские нотки, так хорошо знакомые Илайе.
- Мне посоветовали, – с некоторой заминкой отозвался послушник. Говорить магу в спину оказалось не в пример легче, чем в лицо.
- И кто же, если не секрет?
- Мой… э-э-э… наставник.
- Наставник, значит… А что Царь-Жрец?
- Что Царь-Жрец? – переспросил Илайя тревожно.
- Как он к этому отнесется? Насколько я знаю, Авимелех Второй не очень-то жалует магию. Или я не прав?
Грегори покосился на Илайю, и тот, разозленный его допросом, довольно резко отозвался:
- Я везу важное сообщение самому императору, поэтому я должен прибыть в Семетерию как можно скорее.
Он боялся, что маг снова начнет задавать ему вопросы, но после этого тот лишь хмыкнул и отвернулся. Вместо этого юношу снова окликнул Вивиан.
- Илайя, можно Вас?..
- Конечно.
- Мне нужна Ваша подпись, – маг развернул договор к Илайе и протянул перо. – Вы же со всеми пунктами согласны?
- Учитывая, что я пунктов как таковых так и не услышал…
- Нет? – Вивиан высоко поднял брови вверх, а затем охнул. – Точно, я же так и не прочитал. Сейчас, погодите… Итак, «Магический Университет Рейсмара»...
- Постойте, не надо читать мне все с самого начала, – остановил Илайя его торопливую речь. – Просто скажите мне, в чем суть договора.
- В… э, ну, мы со своей стороны обязуемся доставить Вас по месту назначения в целости и сохранности. Вы, в свою очередь, обязуетесь уплатить заявленную сумму и…
- Сколько я должен? – послушник снова перебил мага, после чего залез рукой в сверток и выудил оттуда один рубин. – Этого хватит?
- Конечно. Даже многовато. Сейчас, я подсчитаю точнее и дам Вам сдачу. А Вы пока что подпишите договор. Вот тут, – Вивиан указал на пустое место внизу листа, после чего выудил из-под стола небольшие весы и несколько гирек. Пока он взвешивал рубин и что-то высчитывал на бумаге, шевеля губами, Илайя вывел на листе свое имя и через плечо оглянулся на Грегори, по-прежнему рисующего символы на полу.
- Итак, я Вам должен… – Вивиан, досчитав, вытряс из мешочка на стол несколько крупных монет и две помельче. – Четыре шакура и два ахра, пожалуйста.
Илайя сгреб со стола монетки и поднес их поближе к глазам.
- Что это за деньги? – поинтересовался он, рассматривая чеканку на большой монете – бегущего по барханам верблюда.
- Йелльские, – отозвался маг. – Понимаю, что в Семетерии ими сложно будет воспользоваться, но других денег у меня, увы, нет – порталом если кто и пользуется, то только местные жители. За прошедшие полгода Вы – первый не-йеллионец, которому понадобился портал.
Илайя задумчиво кивнул, глядя на верблюда. А потом вспомнил о словаре.
- Вивиан, послушайте, – не глядя сунув монеты в сверток, повернулся он к магу. – У меня есть еще одна проблема: я совершенно не знаю семетерийского, и…
- В таком случае тебе может помочь только это, – Илайя не слышал, как Грегори приблизился к столу, и испуганно вздрогнул. Тот, будто не замечая, поднял руку вверх. На костяном пальце, чуть покачиваясь, висел большой кулон, похожий на солнце с восемью кривоватыми лучами.
- Что это? – поинтересовался Илайя, следя за кулоном взглядом.
- Артефакт, с помощью которого ты можешь понимать все языки Рейсмара. И быть понятым другими людьми.
И прежде чем Илайя смог вставить хоть слово, маг протянул кулон ему.
- Бери. В Семетерии тебе будет без него не обойтись.
- Но мэтр! – подал голос Вивиан. – Он ведь стоит очень много, даже я не могу…
- Вивиан, – одернул его Грегори. – Будь так любезен, помолчи. А ты… Илайя, верно?
- Да, – отозвался Илайя и быстро проговорил. – Если он действительно стоит так много, то не стоит, я как-нибудь…
- Возьми, – не слушая возражений, маг сунул артефакт в руку послушника. – Считай это подарком Университета первому жрецу Солнца, решившему воспользоваться порталом. Поверь, без него в Семетерии ты и двух шагов не пройдешь.
- Но Вивиан сказал, что он очень дорогой, – не сдавался Илайя. – Я могу заплатить, если хотите. У меня есть еще два рубина, и сдача, и… – он залез было в сверток, но Грегори, останавливая, положил руку ему на предплечье.
- Илайя, я же сказал, это подарок. Повесь его на шею и не снимай, и проблем у тебя будет намного меньше.
И прежде чем Илайя или Вивиан успели что-то сказать, ай`иночи подвел послушника к кругу, заполненному символами.
- Портал готов, – пояснил он. – Сейчас я произнесу заклинание, и ты войдешь в круг. Не бойся, больно тебе не будет. Ты вообще мало что почувствуешь. Но я советую закрыть глаза.
С этими словами маг, скрестив ноги, уселся за чертой круга, и правой рукой стал водить над чертежом, будто что-то вытягивая из него вверх. При этом он бормотал заклинание, и с каждой секундой его движения становились все энергичнее, а речитатив все громче.
- Ашна фер`рахат кил`тантус хар-рет, – прозвучали заключительные слова, и символы засветились холодным голубоватым светом. Грегори взглянул на Илайю, и его глаза сверкнули.
- Прошу.
Илайя застегнул на шее артефакт, набрал воздуха в грудь, поглядел на Вивиана и Грегори и шагнул в портал. В последнее мгновение вспомнив совет мага, он крепко зажмурился, и в тот же миг его унесло в вихре голубоватых искр.
Глава 6
Глава VI. Прибытие в Шенис
Илайе показалось, будто он падает с большой высоты, но это чувство длилось не дольше нескольких мгновений. Он не успел даже как следует испугаться, когда под его ногами снова возник твердый пол, но глаза послушник не открывал до тех пор, пока любопытство не пересилило страх.
Когда юноша решился посмотреть, сияние вокруг него уже почти сошло на нет. Место, в котором он оказался, чем-то напомнило Илайе кабинет Вивиана, но сходство прослеживалось только на первый взгляд. При втором взгляде нетрудно было заметить, что этот кабинет чуть больше, темнее, стол стоит в другом конце зала, да и тот совсем не похож на аккуратное изделие из красноватого дерева, которое Илайя мог созерцать буквально несколько минут назад. Этот стол был темно-серым, рассохшимся и кое-где потрескавшимся. По его поверхности в художественном беспорядке были накиданы бумаги, свитки и перья – все до единого черные.
- С прибытием! – раздался вдруг позади Илайи чей-то жизнерадостный голос.
Молодой человек резко обернулся и оказался нос к носу со скелетом. В его глазницах горели зеленые искры, причем правый огонек ритмично мерцал, будто бы скелет подмигивал юноше. Илайя окаменел.
- З-здравствуйте, – выдавить из себя хоть слово ему удалось не сразу. В его голове вертелось паническое «Боже, скелет, это же скелет, Боже!..».
А скелет же тем временем схватил руку молодого человека и энергично ее пожал. Один из его пальцев, хрустнув, упал на пол, но, увлеченный гостем, хозяин утраченной конечности этого не заметил. Илайя сглотнул.
- Э-э-э, простите… – начал он робко.
- Что, я снова переборщил? – обеспокоенным тоном перебил его скелет, убирая, наконец, руки. – Прошу меня извинить, но к нам так редко захаживают путешественники… Пока дождешься, заплесневеешь тут от скуки. Поняли? Заплесневеешь! – и зеленоглазый громко захохотал. Илайе, не понявшему шутки, оставалось только гадать, как ему удается делать это без языка, голосовых связок и прочих атрибутов, необходимых для разговора.
- Нет, я хотел… – сделал вторую попытку послушник, когда скелет, отсмеявшись, стал рукой вытирать несуществующие слезы.
- Представиться? – снова перебил тот. – Ну конечно, как я мог забыть! Мое имя Ветурий. А Ваше?
- Илайя, – первый страх у послушника уже прошел, хотя ему было все еще не по себе. Когда скелет в третий раз отпустил его руку, он наклонился и, перебарывая брезгливость, поднял с пола вяло шевелящийся палец, после чего протянул его хозяину.
- О, благодарю, – казалось, что вечная улыбка скелета стала еще шире. Ловким движением вернув кость на место, Ветурий поманил юношу за собой. – Пойдемте.
Он подвел Илайю к столу и выудил из-под кипы бумаг лист и перо, после чего подал их молодому человеку.
- Распишитесь, пожалуйста, – на немой вопрос послушника он пояснил. – Это подтверждение того, что Вы живым и невредимым прибыли на место назначения.
- А… – Илайя замялся, озираясь в поисках чернильницы.
- О! Мгновение.
И Ветурий лихорадочно закопался в бумагах, разыскивая чернильницу. Нашлась она, впрочем, не на столе, а под ним, и под победный возглас скелета была торжественно водружена на свое законное место.
Илайя, против воли улыбаясь, поставил свою подпись и вернул бумагу с пером Ветурию. Тот быстро пробежал по ней взглядом, после чего удовлетворенно кивнул и сделал широкий жест руками:
- Итак, добро пожаловать в Шенис! – он изобразил нечто вроде полупоклона и заинтересованно подался вперед. – Путешествуете или по делам?
- Скорее, по делам, – отозвался Илайя, взваливая сверток на плечо. – Кстати, Вы не подскажете, как мне добраться до дворца?
- До дворца императора? – переспросил Ветурий. – Легче некуда: сейчас Вы выйдете на улицу, и если посмотрите направо, то сразу же его увидите – он возведен на вершине горы и виден с любого конца города. Но идти туда далековато, а улицы очень запутаны, поэтому я советую Вам свернуть направо, в переулок, и немного пройти вперед. Тогда Вы окажетесь на набережной, а по ней добраться до дворца не составит никакого труда – прямо и прямо, и Вы выйдете к Асдис Эсгерд.
- К тропе Асдиса? – переспросил Илайя, вспомнив прочитанное в книге Никодима. – К дороге, которая ведет вверх по скале до самых ворот дворца?
- Точно, – скелет щелкнул пальцами. – А для гостя Вы отлично знаете город.
- Напротив, – хмыкнул Илайя. – Кроме этой тропы я не знаю больше ничего.
- Ну, поживете немного у нас и восполните этот недостаток. Вы же не сегодня уезжаете, верно?
- Пока не знаю, – уклончиво отозвался послушник. – Зависит от того, как быстро мне удастся выполнить задание.
- Что за задание? – полюбопытствовал Ветурий.
- Ммм… дипломатического характера, – Илайя понимал, что еще немного, и ему придется врать. А потому поспешил распрощаться со скелетом. – Большое спасибо за помощь, надеюсь, что я не заблужусь. Приятно было познакомиться.
- Взаимно, – скелет довел его до двери и пожал руку. Но стоило юноше только взяться за ручку, аккуратно добавил. – Я советую Вам надеть плащ. Судя по всему, Вы из теплой страны, а в Шенисе в месяц Чайки бывает… холодновато.
И Илайе пришлось открывать сверток и надевать плащ. Пока юноша возился с застежкой, Ветурий ловко запаковал сверток обратно и помог послушнику надеть его на плечо.
- Еще раз спасибо, – поблагодарил его Илайя и вышел на улицу.
Пожалел он об этом в ту же секунду. Ибо ледяной ветер, гуляющий там, немедленно заморозил его лицо и руки, а если бы послушник не запахнул торопливо полы плаща, то и тело его превратилось бы в ледышку – по крайней мере, именно так показалось юноше. Стискивая зубы, чтобы они не стучали, Илайя огляделся по сторонам, разглядел вдалеке дворец, черным силуэтом выступающий на фоне серого неба, и, содрогнувшись от мысли, сколько ему предстоит до него добираться, скользнул в переулок.
Как и сказал Ветурий, спустя несколько минут он вывел юношу к набережной, где было еще холоднее. Но Илайя, выйдя на открытое пространство, на миг забыл о пронизывающем ветре, поскольку грозный и величественный вид бьющегося о камни моря поразил и захватил его. Послушник подошел к парапету и оперся на него покрасневшими ладонями. Он никогда раньше не видел такого цвета волн – серо-стальные, они были похожи на жидкий металл, и даже в их плеске, казалось, слышался звон оружия.
От созерцания моря юношу отвлек резкий крик, очень напоминающий чаячий. Он поднял голову, но никаких птиц не заметил. Крик повторился, уже ближе. Илайя опустил голову и едва не отшатнулся: на парапете, совсем рядом с его руками, сидела птица – нет, не птица, но то, что некогда ею было. Она действительно походила на чайку, но выглядела так, словно упала когда-то в яму с глиной, умерла там, разложилась наполовину, а потом вылезла обратно. Ее крылья нелепыми веерами торчали за спиной, на клюве можно было различить несколько дырок, а молочно-белые глаза без зрачка, глубоко запавшие в глазницы, глядели прямо на юношу. Илайя содрогнулся, когда она снова издала резкий требовательный крик, и медленно попятился назад, не сводя с нее глаз. Он вспомнил, что Никодим что-то писал о мертвых птицах на побережье, но и подумать не мог, что они могут быть настолько ужасны.
Видя, что послушник отходит, создание заволновалось, вскрикнуло снова, несколько раз подпрыгнуло на парапете – а потом вдруг оттолкнулось от него и устремилось к Илайе, метя юноше в лицо. Тот охнул и вскинул руки, достаточно быстро, чтобы защитить глаза, но недостаточно, чтобы позаботиться о чем-то еще. Вопя и хлопая тяжелыми крыльями, птица наседала на него, и от ударов ее клюва рукава рубашки Илайи очень скоро покрылись россыпью мелких дырок, а его предплечья – царапинами и ранками. Юноша, как мог, пытался отпихнуть нападающее на него существо, но у него не выходило – с закрытыми глазами ему было сложно попасть по птице, а открыть он их не мог из опасения, что их просто-напросто выклюют.
В какой-то момент когтистая лапа заехала Илайе по губе, и он громко вскрикнул от боли. Он понимал, что дальше так продолжаться не может, и пятился назад, в переулок, готовясь развернуться и убежать, как вдруг что-то тихо и пронзительно свистнуло возле самого его уха. В тот же миг птица издала ужасный крик, и ее атака ослабла. Свистнуло еще раз, она закричала снова, отшатнулась от своей жертвы, тяжело взмахнула крыльями и стала было подниматься выше, но в какую-то секунду ее крылья подломились, она беззвучно упала на камни и осталась лежать там, словно сломанная игрушка.
Илайя убрал руки от лица и обернулся, чтобы посмотреть на своего спасителя. Им оказался молодой мужчина, по виду чуть старше самого Илайи, в белой свободной рубашке, черных кожаных штанах и высоких сапогах до колена. Его волнистые волосы иссиня-черного цвета были свободно рассыпаны по плечам, а тонкие губы чуть изгибались в некоем подобии улыбки. Не без интереса глядя на послушника, он ловко сложил крошечный ручной арбалет, из которого, по всей видимости, и была убита птица, и убрал его в чехол на запястье.
- Спасибо, – вспомнив о хороших манерах, подал голос Илайя, с досадой уловив в нем дрожь – не то от холода, не от пережитого испуга. – Спасибо большое. Сам бы я не справился.
- Это точно, – отозвался незнакомец низковатым бархатистым голосом. – Бранвены – та еще мерзость. Уже не первый год с ними боремся, а все впустую.
- Бранвены?
Незнакомец кивнул на лежащую на камнях птицу.
- Говорят, что они прилетают из Гиблых Земель. Императора уже много раз просили отправить туда экспедицию, но он и слушать не желает – говорит, что ради каких-то птиц он не станет рисковать людьми. А то, что эти самые птицы глаза у людей выклевывают, ему плевать, – мужчина негодующе фыркнул. – Впрочем, их интересуют только глаза живых, коих у нас не так много.
Илайя кивнул, чувствуя, что ему снова становится не по себе. Он отвел глаза и, как мог, попытался привести изодранные рукава в божеский вид.
- Еще раз спасибо и… я, пожалуй, пойду, – незнакомец молчал, и послушник снова нарушил тишину. Он махнул рукой куда-то в сторону и, снова взглянув на мужчину, натянуто улыбнулся. От этого затянувшиеся было царапины на губе вновь открылись, и Илайя, поморщившись, торопливо стер выступившие капли крови пальцами. А потом испуганно замер под взглядом своего спасителя, сделавшимся вдруг тяжелым и хищным.
- Пойду я, – повторил он еще раз и как можно незаметнее сглотнул.
Мужчина, если и заметил, никак это не показал. Он лишь медленно кивнул и, сложив руки на груди, оперся плечом о стену дома. Под его немигающим взглядом Илайя механически развернулся и зашагал прочь по набережной, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не перейти на бег. Сердце его гулко стучало по ребрам, а страх перед птицей совершенно испарился, освободив место всем тем потаенным страхам, что преследовали послушника с того момента, как он узнал, в какое проклятое Богом место предстоит ему отправиться. Он почти не сомневался в том, что нос к носу столкнулся с вампиром – еще бы, только пьющие кровь упыри так смотрят на людей. К счастью, он оказался не таким, как проклятый бранвен. «Но кто знает, что он сделал бы в следующую секунду, - проскочила в голове Илайи противная мысль. – А ну как набросился – что тогда было бы делать?». Стычка с мертвой птицей во всей красе продемонстрировала Илайе собственную неподготовленность и беззащитность. А он-то считал, что неплохо дерется…
«Ага, неплохо. С семидесятилетним учителем, из которого разве что песок не сыпется» - подумалось юноше с тоской. И почему он не вспомнил ни одного приема, которым их учили, почему забыл, что на поясе у него висит нож? Это была всего лишь птица, не самая крупная к тому же, а что бы он стал делать, если бы на него кинулся вампир? Или, еще раньше – скелет Ветурий? Что бы было тогда?
«Тогда ты бы бесславно отдал концы, не добравшись даже до дворцовых ворот» - подсказал ему внутренний голос, и от этого Илайе стало еще тоскливее. Погрузившись в мрачные мысли, он почти забыл о холоде и едва не пропустил, как ровная набережная кончилась и начался подъем. Холодный ветер бросил послушнику в лицо россыпь ледяных капель, и только это вывело его из состояния транса, в котором он пребывал на протяжении всего пути.
Моргнув, юноша поднял голову от земли и взглянул на узкую змею дороги, обвивающую скалу своими кольцами, ведущую к самой вершине, где над плещущимся о скалы морем склонившимся черноликим гигантом виднелась громада дворца. Перед Илайей начиналась знаменитая Асдис Эсгерд.
Глава 7
Глава VII. Император Семетерии
Асдис Эсгерд, которую Никодим охарактеризовал как «разрушенную, полуобвалившуюся, удержаться на которой будет настоящим чудом», оказалась вовсе не такой страшной, как воображал себе Илайя – по крайней мере, на первый взгляд. Ее уклон был небольшим, и к тому же на равном расстоянии по ее краю юноша заметил столбики в половину человеческого роста, между которыми чья-то заботливая рука натянула веревки, чтобы было за что держаться по мере подъема. Илайя проверил ближайшую веревку рукой – туго натянутая, она едва шевельнулась, – и шагнул на тропу.
Подъем занял у послушника не более получаса, и единственным мешающим фактором был ветер: чем выше забирался Илайя, тем яростнее он задувал, к концу пути превратившись в ревущий вихрь, с настойчивостью вора дергающий плащ послушника в решительной попытке его отобрать. И юноша, порядком измотанный борьбой, едва взглянул на ажурные ворота замка, выкованные в виде переплетающихся меж собой змей – увидев, что они распахнуты, Илайя поспешил внутрь, почти бегом преодолел внутренний двор и буквально через несколько мгновений оказался перед лестницей из темного, до блеска отполированного камня, ведущей ко входу во дворец. Он уже было занес ногу над первой ступенькой, как вдруг перед его лицом что-то метнулось. Илайя отшатнулся и едва не упал – скорее от неожиданности, чем от испуга. Юноша подумал, что это была какая-то небольшая птичка. «Надеюсь, что не родственница бранвена» - скользнула у него мысль, но это оказалась вовсе не птица. Летучая мышь, сделав небольшой круг, вновь пролетела мимо Илайи, чтобы тот сумел как следует ее рассмотреть, а потом на его глазах сложила крылья и камнем упала на ступени.
Крик замер на губах Илайи – он бросился к ней, чтобы поймать, но ему не хватило буквально доли секунды. Летучая мышь упала на камень, тихо пискнула – и в тот же миг перед изумленным послушником возник человек. И не просто человек, а тот самый вампир, который спас его от бранвена. Он стоял и строго глядел на Илайю сверху вниз, пока тот разевал рот и хлопал глазами.
- Ну? И что ты тут забыл? – на сей раз разговор начал вампир, которого, по всей видимости, уже порядком утомил вид Илайи. Он сложил руки на груди, всем видом говоря о том, что юноше здесь не рады.
- Я… Мне… – проблеял послушник, неловко поднимаясь на ноги – стремясь спасти несчастную летучую мышь от падения, он разве только не улегся на ступеньки. – Мне нужно во дворец. К императору.
- К императору? – вампир даже не шевельнулся. – Ты что же, думаешь, к императору Семетерии можно войти просто так?
- Но у меня для него письмо от Царя-Жреца. И доставить мне его велено лично в руки.
- От Царя-Жреца, значит? – скептически изогнул бровь собеседник Илайи. – От человека, о ненависти которого к нашей стране знает каждая блоха. Не понимаю, ты меня за идиота держишь или…
- Ни за кого я Вас не держу, – послушник нахмурился и залез в сверток. – Я говорю правду, а Вы… да где же он… а-а-а, Солнце, да куда же оно запропастилось…
Чем дольше Илайя рылся в свертке в поисках письма, тем суровее становилось лицо вампира. Но как раз в тот момент, когда его рот приоткрылся, собираясь, по всей видимости, высказать о юноше все и даже немного больше, послушник издал торжествующий возглас и с широкой улыбкой продемонстрировал мужчине слегка помятое письмо.
- Вот, видите? Видите подпись? Я прибыл сюда из Анскомба с посланием для вашего императора, и…
- Постой-постой, – отвлекся вампир от рассматривания печати на письме. – Что это все значит? Зачем Царю-Жрецу понадобился император? И кто ты такой, чтобы требовать с ним аудиенции?
- Я… – Илайя на мгновение замялся, а потом, слегка выставив вперед подбородок, произнес как можно увереннее. – Я племянник Царя-Жреца и прямой наследник трона Бенуэна. И требовать у императора аудиенции я имею полное право.
Ложь слетела у него с языка на удивление легко, и послушник с трудом подавил тоскливый вздох. Сохранить высокомерную мину ему помогла лишь повторяемая про себя, как молитва, фраза «это все ради страны».
- Если это действительно так, то я прошу прощения, – чуть помедлив, ответил вампир, изобразив нечто вроде кивка. – И предлагаю проследовать за мной в зал ожидания. Там Вы сможете согреться и отдохнуть, а я тем временем доложу обо всем императору.
- Идет, – быстро отозвался Илайя, не дослушав – слово «согреться» стало для него решающим. Он подхватил сверток и заторопился за вампиром.
Когда тяжелые двери за ними закрылись, юноша тут же почувствовал, как отступает холод. Он помедлил было, наслаждаясь отсутствием ветра, но вампир двигался достаточно быстро, и Илайе пришлось поторопиться, чтобы его догнать.
- Меня зовут Илайя, – представился послушник, подстраиваясь под размашистый шаг своего проводника.
- Нуар, – отозвался тот, не поворачивая головы. – Нуар Эвердарк. Очень приятно.
- Взаимно, – послушник подул на холодные руки, и когда они немного согрелись, покрутил головой, осматривая интерьер.
Внутри дворца все было выдержано в темной гамме. Длинный коридор, по которому шли Илайя и Нуар, не был украшен ничем, кроме монолитных колонн, терявшихся под самым потолком – не было ни картин, ни гобеленов, ни даже портьер. Не было также и источников света, и Илайе приходилось напрягать зрение, чтобы не потерять маячащую чуть впереди фигуру Нуара. Послушник хотел было спросить у вампира, с чем это связано – неужели обитатели Семетерии настолько боятся света? – но тот вдруг остановился и распахнул перед Илайей дверь, которую послушник сам ни за что бы не заметил.
- Вот, подождите, пожалуйста, здесь. Я немедленно доложу о Вас императору и постараюсь вернуться с ответом как можно скорее.
- Хорошо. Спасибо, – последнюю фразу Илайя говорил уже Нуару в спину. Видя, что тот никак не отреагировал, послушник дернул плечом и вошел в маленький зал, показавшийся ему после голого темного коридора очень уютным.
Круглая люстра в виде шара, висящая под потолком, светила мягким и слегка рассеянным светом, выхватывая из темноты несколько кресел, пару стульев и низкий столик на гнутых ножках. Илайя с блаженным вздохом плюхнулся в ближайшее кресло и растянулся в нем, прикрывая глаза. Впервые за целые сутки ощутить на себе хотя бы толику обычного человеческого комфорта – это ли не блаженство?
«Сутки? Так с момента моего отъезда из Анскомба прошло всего-то чуть больше суток?». Мысль была неожиданной и потрясающей. Чуть больше тридцати часов – а он уже сидит во дворце императора Семетерии, находящимся за много миль от Храма Солнца. Неудивительно, что ради такого даже Царь-Жрец, ярый магоненавистник, разрешил послушнику воспользоваться порталом. А то страшно сказать, сколько времени бы он потерял, если бы поехал на лошади или двинулся морем.
Илайя в возбуждении вскочил с кресла и заходил по залу. Конечно, маги – те еще пройдохи, и именно они распространяют среди людей самые опасные ереси, но нельзя не признать, что порой маги бывают полезны. Вот как с порталом, например. Или с амулетом, позволяющим понимать все языки Рейсмара.
Мысли скакали в голове Илайи безумным хороводом, и юноша усилием воли усадил себя обратно в кресло. Он скрестил ноги и переплел пальцы рук, но его взгляд блуждал то туда, то сюда, неспособный ни на чем остановиться. И тут ему на глаза попалась роза.
Она стояла в вазе на столике, на самом его краю, почти сливаясь с тенью, и потому Илайя не сразу ее заметил. Заинтересованный, послушник подался вперед и с любопытством уставился на черные лепестки. Он никогда раньше не видел черных роз, и не думал, что такие вообще существуют. Желая получше рассмотреть ее на свету, послушник воровато огляделся и, аккуратно подхватив ее за стебелек, вынул из вазы. Он встал с кресла и поднял цветок почти к самой люстре. Юношу поразили лепестки розы – будто вырезанные из черного бархата, они слегка переливались в неярком свете. Илайя чуть наклонил ее, любуясь красотой цветка. Но тот вдруг склонил головку, совсем как человек, а прекрасные бархатные лепестки покрылись по краям корочкой, словно от огня. Илайя торопливо вернул розу в вазу, но было уже поздно – через несколько секунд все лепестки, обугленные, потускневшие, стали падать вниз.
А когда упал последний лепесток, над цветком возникло смутное голубоватое свечение. Илайя потер глаза, но свечение не пропало. Несколько мгновений оно едва заметным облачком висело над облетевшей розой, а потом исчезло, будто его и не было. И в тот же миг на Илайю навалилась смертельная усталость. Это было странно, но испуга юноша почему-то не ощущал – казалось, что его разом покинули все возможные чувства. Единственное, что ему хотелось – спать. Илайя широко зевнул и поудобнее устроился в кресле. «Я прикрою глаза всего на несколько мгновений, – решил послушник. – Когда Нуар вернется, я уже проснусь. Ну конечно, я проснусь…».
Илайя не знал, сколько находился в этом странном состоянии полусна-полузабытья. Ему казалось, что он парит в огромном океане пустоты, постепенно растворяясь в нем, становясь его частью, становясь ничем. И когда до полного единства с пустотой оставалось совсем немного, до юноши долетел чей-то очень далекий голос:
- И почему от солнцепоклонников вечно одни проблемы?..
Илайя почувствовал, как его тянет к этому голосу, влечет через пустоту. Он попытался что-нибудь сделать – шевельнуть рукой, открыть глаза, – но тело его не слушалось, а через секунду что-то будто взорвалось у него в голове, причиняя страшную боль. Но даже после такого тело не спешило подчиняться своему хозяину, и Илайе только и оставалось, что глухо стонать.
И тут же голос раздался снова:
- Юноша! Юноша, Вы меня слышите? Откройте рот. Я знаю, что это очень трудно, но постарайтесь, пожалуйста. Это очень важно.
Илайя застонал снова и попытался выполнить просьбу голоса. Почему-то ему сразу и безоговорочно верилось, да и к тому же – хуже, чем сейчас, ему вряд ли станет. С этой мыслью послушник приложил все силы, чтобы разомкнуть губы. Получалось с трудом – они были сухими и слипшимися. Но в итоге его судорожные попытки увенчались успехом, и Илайя открыл рот.
Чья-то ледяная рука легла ему на затылок, мягко приподнимая голову послушника, и в пересохшее горло Илайи полилась густая прохладная жидкость. Она была чуть кисловатой на вкус, и юноша с жадностью глотал ее, чувствуя, как боль постепенно растворяется, уходя без следа. Когда живительная вода закончилась, Илайя еще несколько секунд полежал без движения, с наслаждением ощущая, как отголоски боли исчезают где-то около того места, где лежит чужая рука, а потом приоткрыл веки.
Прямо над ним висело незнакомое лицо в ореоле серебристо-белых волос. Мужское лицо – установил послушник с первого взгляда. Со второго он отметил необычный, нечеловеческий цвет янтарно-карих глаз, глядящих на него со смесью беспокойства и отстраненности, приоткрытые в напряженном ожидании тонкие губы, нахмуренные брови. И выдал первое, что пришло ему на ум:
- Знал бы я, что у вас в Семетерии так опасно, ни за что бы сюда не поехал.
Губы беловолосого изобразили подобие улыбки. Его рука исчезла с затылка Илайи, и голова последнего оказалась на коленях незнакомца.
- А разве Ваш дядюшка Вас не предупредил? – поинтересовался он, не глядя на послушника.
- Увы, – отозвался юноша и с кряхтением принял вертикальное положение. Быстрый взгляд на окружающую обстановку подсказал ему, что они находятся все в том же зале ожидания, только почему-то сидят на полу. Илайя хотел поинтересоваться, что произошло, но беловолосый, не дожидаясь, махнул рукой в сторону столика.
- Зря Вы убили розу. Они такого не прощают. Еще немного, и мне пришлось бы звать некроманта, чтобы Вас оживить.
- Розу? – Илайя недоверчиво уставился на опавший цветок. – Так я уснул из-за какой-то розы?
- Не уснули – почти что умерли, – покачал головой его собеседник. – Черные розы императора Авагду очень мстительны. Вы, наверное, поднесли ее к свету?
- Да, – сознался послушник, нервно сглатывая. Почти что умер?.. – Но я просто хотел рассмотреть…
- Понимаю, – вздохнул мужчина. – Нуару следовало Вас предупредить. Прошу нас извинить, у нас давно не было гостей… из других стран, вот мы и позабыли о безопасности, – он немного помолчал. – Вам повезло, что я заинтересовался визитом племянника Царя-Жреца и что у меня нашелся пузырек необходимого зелья.
- Вы заинтересовались… Постойте, так Вы… – до Илайи начало доходить.
- Кальт, император Семетерии – к Вашим услугам, – кивнул беловолосый и протянул послушнику руку.
Глава 8
Глава VIII. Беседа на полу
Илайя ошеломленно взглянул на собеседника, на его протянутую руку, а потом, спохватившись, широко улыбнулся и энергично ее пожал.
- Простите за недогадливость, Ваше Величество.
- Просто Кальт, – качнул головой император. – Нуар сказал, что у Вас для меня письмо.
- О, да, письмо, – послушник подтянул к себе лежащий неподалеку сверток и извлек оттуда послание Царя-Жреца. – Вот. Прошу Вас.
Кивнув, Кальт принял письмо. Хрустнула сломанная печать, и на некоторое время Илайя оказался предоставленным самому себе. Он скользнул взглядом по комнате, чуть задержавшись на одном из кресел. Юноше пришла в голову мысль, что Царь-Жрец ни за что не стал бы читать письмо, сидя на полу, и искоса взглянул на Кальта. Лицо последнего поражало своей бесстрастностью – подобное выражение Илайя видел разве что у покойных, лежащих в гробу, – и лишь его янтарные глаза быстро бегали по строчкам. Поглощенный этим зрелищем, юноша едва не вздрогнул, когда император вдруг посмотрел прямо на него.
- Что-то не так? – поинтересовался послушник, внутренне холодея.
- Нет-нет, – покачал головой Кальт, снова утыкаясь в листок.
Дочитав, он аккуратно сложил письмо и медленно, будто пробуя на вкус, проговорил:
- И-лай-я. Элиас, – а потом без всякого перехода поинтересовался. – Вы знаете, что здесь написано?
- В общих чертах, – осторожно кивнул юноша.
- Я… Хм, как бы это сказать… – император щелкнул пальцами, не находя нужных слов. – Ваш визит стал для нас большой неожиданностью. Извините за нескромный вопрос, но Вы случаем не знаете, почему Ваш дядя решил отправить Вас в Семетерию? Не поймите меня неправильно, – тут же добавил он, – я очень рад, что Вы приехали именно к нам, и…
- Я понял, – Илайя не смог сдержать улыбку и вздохнул, собираясь с мыслями. Ему ужасно не хотелось врать, тем более тому, кто несколько минут назад спас ему жизнь, но иного выхода у послушника не было. – Видите ли, мой дядя хороший человек и добрый правитель. Он не желает ни с кем враждовать, тем более с такой великой и славной империей, как ваша. Но в последнее время у него появились опасения, что у семетерийцев сложилось о нем не совсем верное мнение – по каким-то причинам, недоступным ни его, ни моему пониманию. И поэтому он попросил меня приехать сюда и личным примером заверить вас в хорошем отношении бенуэнцев к Семетерии.
С каждым новым словом Илайя чувствовал себя все хуже. Ложь жгла ему язык раскаленным железом, и послушнику приходилось ежеминутно сглатывать вязкую слюну, заполнявшую его рот. Но император, хоть и слушал внимательно, кажется, не замечал душевных мук молодого человека, и когда тот закончил, благосклонно ему кивнул.
- Если это правда, то я очень рад. В последнее время мне действительно казалось, что Царь-Жрец предвзято относится к моей стране и ко мне лично. Но я не представлял, как узнать это наверняка, и тут он сам присылает в Семетерию своего племянника с письмом, полным уверений в лояльности и дружбе… – император чуть улыбнулся и заглянул Илайе в глаза. – Теперь я вижу, что все в порядке. Но насчет просьбы Вашего дядюшки поселить Вас во дворце… Не знаю, насколько это будет удобно. Я лучше предложил бы Вам комнату в гостинице – разумеется, за счет императора, но Царь-Жрец так настаивает на том, чтобы Вы жили здесь…
Видя смятение, отразившееся на лице Илайи, Кальт торопливо добавил:
- Я бы рад, но, видите ли, во дворце не так много комнат, достаточно пригодных для людей. Почти все обитатели дворца – ай`иночи или вампиры, а у них несколько иные потребности, чем у человеческих существ. Поэтому почти все помещения обустроены по их требованиям…
Разглагольствования императора прервал стук в дверь и глухой голос:
- Кальт? Вы здесь?
- Да, Нуар. Заходи.
Илайя обернулся на звук скрипнувшей двери, и его взору в третий раз за день предстал вампир. Не видя послушника, он с удивлением взглянул на сидящего на полу императора и коротко ему поклонился.
- Извините, если помешал. Я просто хотел узнать насчет того жреца… – тут его глаза остановились на Илайе. – А, вот Вы где. Все в порядке?
Послушник не понял, к кому из них двоих обращался вампир, но на всякий случай кивнул. Эвердарк же подошел к сидящим и опустился перед Илайей на корточки. Его прохладная ладонь легла на лоб юноши.
- Горячий, – пробормотал он. – Что-то случилось?
В его широко расставленных серых глазах Илайя увидел тень беспокойства и бледно улыбнулся:
- Нет, все хорошо.
Вампир недоверчиво посмотрел на него, но больше расспрашивать не стал. Вместо этого он повернулся к императору и, повинуясь его приглашающему жесту, с явной неохотой уселся на пол, после чего обратился к Кальту:
- Что произошло?
- Я получил письмо, – откликнулся император и протянул его вампиру. – Что скажешь?
Эвердарк быстро пробежал послание глазами.
- А почему Царь-Жрец так настаивает, чтобы Илайя жил во дворце? – задал он вопрос, окончив чтение. – У нас в Шенисе есть неплохая гостиница для людей.
- Такова воля Царя-Жреца, – не желая больше вдаваться в выдуманные подробности, кратко отозвался Илайя.
Кальт развел руками.
- Мне кажется, что Авимелех Второй считает, будто его племянник будет во дворце в большей безопасности, нежели в городе.
- И он, как ни странно, прав, – отозвался Нуар, мрачнея. – Сегодня я застрелил очередного бранвена.
- Опять? – воскликнул Кальт. – Но их ведь уже так давно не было!
- А теперь снова появились, – отрубил Эвердарк. – И, к слову, не подоспей я вовремя, Илайя остался бы без глаз.
- Тьма… – охнул император. – В таком случае я сам никуда Илайю из дворца не отпущу. Но комнаты…
- А как насчет покоев Валентайна? Мне кажется, он был бы не против потесниться.
- Ты прав, ты прав, – Кальт схватился за эту мысль, как за спасительную соломинку, и снова взглянул на молодого человека. – Илайя, Вы не будете против пожить в одной комнате с моим сыном? Она довольно большая, и вы с ним не будете друг другу мешать.
- С Вашим… кем? – ошарашенно захлопал глазами послушник.
Кальт явно смутился.
- Валентайн – это мой сын. Приемный, разумеется. И он тоже человек, как и Вы.
- Ах, вот оно что, – облегченно вздохнул Илайя. – Ну, разумеется, я не буду против.
Он уже знал, какой вопрос задаст этому Валентайну, когда они останутся наедине – как человек сумел стать приемный сыном императора мертвецов? У Кальта юноша это спрашивать постеснялся.
- Чудесно, – император широко улыбнулся, обнажив на миг бледные десны. – В таком случае, идемте. Сейчас около полуночи, и Валентайн, наверное, уже проснулся.
Он поднялся с пола одним плавным движением и любезно подал руку юноше. Тот, крепко за нее ухватившись, встал, едва не зашипев от боли – в отсиженные ноги будто воткнулось несколько сот мелких иголочек. Пока послушник растирал занемевшие конечности, Кальт кивнул вампиру, и тот удалился, пожелав присутствующим доброй ночи.
Когда онемение отступило, император и Илайя вышли в коридор. Густая тьма висела в нем непроницаемым пологом, и когда дверь в зал ожидания закрылась, юноше показалось, будто он ослеп. Илайя поднес свою ладонь к лицу и приближал до тех пор, пока не уткнулся в нее носом, но так ничего разглядеть и не смог. Об этом он незамедлительно оповестил Кальта, и его чересчур громкий в мертвой тишине голос гулко откликнулся под сводчатым потолком коридора. А когда он затих где-то вдали, ледяные пальцы императора несильно сжали руку послушника чуть повыше локтя.
- Не бойтесь, – почти шепотом произнес мужчина. – Я проведу Вас.
- Хорошо, – Илайя, по его примеру, тоже перешел на шепот и, всецело положившись на своего поводыря, двинулся вслед за ним. Ладонь императора холодила руку юноши даже сквозь ткань рубашки.
- Кальт, – одними губами произнес Илайя, больше раздумывая вслух, нежели обращаясь к ай`иночи.
Но повелитель Семетерии немедленно откликнулся:
- Да?
- А что значит Ваше имя? – поинтересовался послушник неожиданно даже для самого себя. – Если оно что-то значит, конечно.
- Я не знаю, – отозвался Кальт. – Я только знаю, что так меня звали в прошлой жизни.
- В прошлой жизни? Когда Вы еще не были ай`иночи?
- Верно. Не знаю, в курсе ли ты, но имя – это то единственное, что нам остается.
- Я не знал этого, – Илайя немного помолчал. – То есть, кроме имени, Вы не помните о себе больше ничего? Кем Вы были, кем…
- Нет. Ничего.
Тон императора не изменился, но Илайе показалось, будто тому неприятен этот разговор, и затих. И в тишине, нарушаемой лишь их с Кальтом шагами, он услышал какой-то странный резкий звук. От неожиданности Илайя запнулся и инстинктивно прижался к императору.
- Не бойтесь, – в голосе последнего прозвучал затаенный смех. – Это всего лишь паук. Наверное, снова сбежал от Валентайна.
Илайя ощутил, как от этих слов у него предательски дрогнули колени. Он боялся пауков с детства, и поэтому, сопоставив громкость звука и возможный размер твари, да к тому же невольно усилив их страхом и неведением, почувствовал, что начинает задыхаться. Сердце его заколотилось в груди, а спина покрылась холодным потом. Послушник представил, как гигантский паук уже сидит впереди, поджидая их, и они вот-вот вляпаются в его чудовищную паутину.
- К-к-кальт-т… – отстукивая зубами чечетку, прозаикался Илайя, судорожно цепляясь за руку императора. А тот вдруг остановился и стал разжимать пальцы юноши, отчего тот стиснул их еще сильнее, совершенно не думая о том, что может причинять тем самым Кальту боль.
- Т-с-с-с, – если императору и было неприятно, то виду он не подал. – Успокойтесь, Илайя. Никакой опасности нет. Расслабьтесь.
Послушник закусил губу и слегка ослабил хватку. В конце концов, не бросит же его Кальт на съедение пауку? Нет? Не бросит ведь?..
- Сейчас Вам станет легче. Я обещаю, – журчал меж тем голос императора. – Медленно разожмите пальцы. Хорошо. А теперь сделайте глубокий вдох… Чуть задержите дыхание… И выдохните. Не торопитесь. Вот так, правильно.
Не в силах сопротивляться гипнотическому голосу Кальта, Илайя сделал, как он сказал, и с удивлением почувствовал себя немного лучше. Когда же ладонь правителя Семетерии прижалась к пылающему лбу юноши, то последний ощутил, как по его телу словно прокатывается прохладная волна, смывая прочь страх и напряжение. И он улыбнулся, хотя губы его все еще подрагивали.
- Спасибо, – выдохнул Илайя, и даже не вздрогнул, когда голос Кальта у самого его уха тихо произнес:
- Не за что.
После чего пальцы Кальта вновь легли на локоть послушника, и император потянул Илайю за собой.
- Пойдемте.
И юноша покорно последовал за ним, ощущая себя так, как будто бы только что с ним произошло нечто необыкновенное, какое-то чудо, понять которое он пока не в силах. Послушник хотел было спросить об этом у Кальта, но не знал, как задать вопрос, и потому решил промолчать. Император тоже больше ничего не говорил, и уютная тишина, повисшая между ними, сохранялась на всем протяжении пути к покоям Валентайна.
Автор: Кьяроскуро
Беты (редакторы): имеются
Фэндом: Ориджиналы
Рейтинг: R
Жанры: Джен, Драма, Фэнтези, Экшн (action), Мифические существа, Проходные слэш и гет
Предупреждения: Смерть персонажа, Насилие, Намеки на некрофилию
Размер: Планируется макси, написано порядка 30 страниц
Описание: Не так много времени прошло в Рейсмаре с тех пор, как отгремели две войны, как мир оказался на пороге новой, обещающей быть самой разрушительной из всех. Волею судеб юного послушника Илайю втягивает в водоворот событий. Но так ли уж это случайно? Или же ему предстоит стать тем, к кому будут прислушиваться даже боги?
Посвящение: Д. В. К., моему отцу и всем тем замечательным людям, что читали, комментировали, подкидывали мне идеи и, разумеется, редактировали.
Публикация на других ресурсах: Пока что нигде; после окончания выкладки - только с моим разрешением.
Главы 1-4
Глава 5
Глава V. Маги
Не ненавидьте ваших врагов - возможно, вам придется работать вместе.
Эммануэль Адольф Эссар
Эммануэль Адольф Эссар
Поднявшись наверх, Илайя оказался перед закрытой дверью, на которой был схематически изображен портал – пятиугольник, заключенный в круг. Глубоко вздохнув, юноша поднял руку и постучал. Его сердце взволнованно билось.
- Заходите, – отозвались изнутри, и Илайя, толкнув дверь, вошел в светлую небольшую комнату. В отличие от захламленных помещений первого этажа, здесь было чисто и аккуратно, и послушнику на миг показалось, что он уже прошел через портал – слишком уж разительным было отличие этой комнаты от тех, по которым его водил Ахмад. Он огляделся, пытаясь увидеть хоть что-то из магических атрибутов, о которых им рассказывали учителя – висящее под потолком чучело крокодила, кипящий котел, магический шар – но ничего этого не было, за исключением разве что круга посередине комнаты, чуть светящегося голубоватым. Илайя, чуть наклонившись вперед, вгляделся было в него, но голос с противоположного конца комнаты заставил его торопливо поднять голову и обратить внимание на сидящего за столом мужчину с торчащим ёжиком светлых волос.
- Чем могу помочь?
- Я... – Илайя нервно потер переносицу, подбирая слова. – Я хотел бы отправиться в Семетерию.
Мужчина чуть изогнул бровь, как будто бы послушник сказал что-то странное, и Илайя торопливо добавил:
- У меня там важное дело, и мне нужно прибыть на место как можно скорее.
- Подождите, пожалуйста.
Илайя кивнул, и мужчина достал из ящика стола какую-то бумагу. Внимательно пробежав ее глазами, он положил ее на стол и подвинул к юноше, а потом, видя, что тот все еще стоит посреди комнаты, поманил его ближе.
- Это договор на оказание услуг по перемещению через портал. Вы можете его прочитать?
Илайя поглядел в бумагу и отрицательно покачал головой – она была написана на йелльском, которого он не знал. Маг вздохнул и забрал ее обратно.
- В таком случае, я зачитаю Вам, что здесь написано. Если сказанное мной Вас устроит, Вы подпишете договор, и я перемещу Вас… куда Вы там сказали? В Семетерию?
- Ага, – Илайя кивнул, чувствуя себя последним дураком. Только теперь ему пришло в голову, что в Семетерии вряд ли кто знает бенуэнский. А это значит, что ни он не поймет местных жителей, ни те не поймут его. «Может, спросить у мага? – мелькнула у него отчаянная мысль. – Может, у него найдется бенуэнско-семетерийский словарь?».
Но маг уже зачитывал договор:
- «Магический Университет Рейсмара в лице Великого Архимага Кристофа Левкроу, а так же Высших Архимагов в лице Грегори Гренсо, Тани Майвара и Леона де Гретеса, далее именуемых «Архимагистрат», с одной стороны, и господин…», – маг оторвался от чтения и взглянул на Илайю. – Ваше имя?
- Что? – молодой человек не сразу сообразил, что обращаются к нему. – А, Илайя.
- Илайя… – протянул мужчина, старательно вписывая имя в договор. – И все?
- И все, – недоуменно ответил юноша. – А что еще?
- Обычно добавляют еще фамилию или титул, – буркнул маг и снова уткнулся в бумагу. – Итак, «…и господин Илайя, с другой, заключили настоящий договор о нижеследующем: Архимагистрат предоставляет, а вышеназванный господин оплачивает транспортные услуги по перемещению его материальной и/или духовной оболочек в место, именуемое далее «Точкой выхода»…
Внезапно позади Илайи раздался странный звук, как будто бы кто-то вдохнул воздуха с флейтой во рту, и затылок послушника обдало холодным воздухом. Едва не вскрикнув от неожиданности, юноша обернулся и увидел, что нарисованный на полу круг с каждой секундой разгорается все ярче и ярче. Вскоре в нем возник такой же светящийся пятиугольник, после чего над ними образовался небольшой купол. А через секунду он стремительно вытянулся вверх и будто взорвался тысячью белых лучей.
На миг Илайя совершенно ослеп. Когда же ему удалось проморгаться, то свет уже погас, а в середине круга появился человек. При ближайшем рассмотрении он оказался мужчиной с золотисто-каштановой гривой волос, спускавшейся почти до бедер, очень бледной кожей и янтарно-желтыми глазами. В их уголках виднелись небольшие морщинки, словно бы у прибывшего была привычка постоянно щуриться.
У мужчины оказался цепкий, внимательный взгляд. Он взглянул на Илайю, и что-то мелькнуло в его кошачьих глазах, но через секунду он отвернулся и подошел к столу.
- Даже не поздороваешься с бывшим учителем, Вивиан? – усмехнувшись, обратился он к магу, беззвучно открывающему и закрывающему рот.
- М-мэтр Грегори? – наконец светловолосому мужчине удалось овладеть собой. Он положил договор на стол и в смятении провел ладонью по голове. – Что Вы тут делаете?
- Да вот, решил тебя навестить. Неужели ты не рад?
Прибывший так упорно поворачивался спиной к Илайе, что тому показалось, будто он делает это специально. Но легкое раздражение от этого факта быстро сменилось настоящим ужасом, когда мужчина положил левую руку коллеге на плечо, и юноша увидел, что она представляет собой голые кости. «Мертвяк!» – промелькнуло у него в голове, и в ту же секунду Грегори повернулся к послушнику.
- Прошу прощения, что прервал вашу беседу. О чем шла речь, если не секрет?
Илайя промычал что-то бессвязное, во все глаза глядя на ай`иночи, словно стараясь найти в нем что-нибудь неестественное, что-нибудь противное природе, о чем так часто говорили в Храме, но кроме костяной руки так ничего заметить и не смог. Человек как человек. И это было настолько неправильно, что вопрос, обращенный к нему, был Илайей просто не воспринят.
За него ответил Вивиан:
- Он собирался воспользоваться порталом. В Семетерию.
- Вот как? Жрец Солнца – и в Семетерию? – взгляд Грегори, казалось, ввинчивался в душу Илайи, читая ее, как открытую книгу. – Поразительно. Что-то, видать, случилось, раз даже такие убежденные магоненавистники, как бенуэнцы, не прочь воспользоваться порталом. Впрочем, клиент есть клиент, да, Вив? – он снова повернулся к светловолосому. – Ты позволишь мне заняться порталом? Можешь пока оформить документы – вы же этим занимались, пока я не появился?
Не дожидаясь ответа, ай`иночи подошел к кругу, уже почти погасшему, и присел перед ним на корточки. В его здоровой руке появился мелок.
- В Семетерию, значит, – повторил маг задумчиво, быстро заполняя круг волшебными символами. – Сам рискнул воспользоваться порталом или кто надоумил?
Тон Грегори был спокойным, даже скучающим, и лишь кое-где в нем проскальзывали требовательные, учительские нотки, так хорошо знакомые Илайе.
- Мне посоветовали, – с некоторой заминкой отозвался послушник. Говорить магу в спину оказалось не в пример легче, чем в лицо.
- И кто же, если не секрет?
- Мой… э-э-э… наставник.
- Наставник, значит… А что Царь-Жрец?
- Что Царь-Жрец? – переспросил Илайя тревожно.
- Как он к этому отнесется? Насколько я знаю, Авимелех Второй не очень-то жалует магию. Или я не прав?
Грегори покосился на Илайю, и тот, разозленный его допросом, довольно резко отозвался:
- Я везу важное сообщение самому императору, поэтому я должен прибыть в Семетерию как можно скорее.
Он боялся, что маг снова начнет задавать ему вопросы, но после этого тот лишь хмыкнул и отвернулся. Вместо этого юношу снова окликнул Вивиан.
- Илайя, можно Вас?..
- Конечно.
- Мне нужна Ваша подпись, – маг развернул договор к Илайе и протянул перо. – Вы же со всеми пунктами согласны?
- Учитывая, что я пунктов как таковых так и не услышал…
- Нет? – Вивиан высоко поднял брови вверх, а затем охнул. – Точно, я же так и не прочитал. Сейчас, погодите… Итак, «Магический Университет Рейсмара»...
- Постойте, не надо читать мне все с самого начала, – остановил Илайя его торопливую речь. – Просто скажите мне, в чем суть договора.
- В… э, ну, мы со своей стороны обязуемся доставить Вас по месту назначения в целости и сохранности. Вы, в свою очередь, обязуетесь уплатить заявленную сумму и…
- Сколько я должен? – послушник снова перебил мага, после чего залез рукой в сверток и выудил оттуда один рубин. – Этого хватит?
- Конечно. Даже многовато. Сейчас, я подсчитаю точнее и дам Вам сдачу. А Вы пока что подпишите договор. Вот тут, – Вивиан указал на пустое место внизу листа, после чего выудил из-под стола небольшие весы и несколько гирек. Пока он взвешивал рубин и что-то высчитывал на бумаге, шевеля губами, Илайя вывел на листе свое имя и через плечо оглянулся на Грегори, по-прежнему рисующего символы на полу.
- Итак, я Вам должен… – Вивиан, досчитав, вытряс из мешочка на стол несколько крупных монет и две помельче. – Четыре шакура и два ахра, пожалуйста.
Илайя сгреб со стола монетки и поднес их поближе к глазам.
- Что это за деньги? – поинтересовался он, рассматривая чеканку на большой монете – бегущего по барханам верблюда.
- Йелльские, – отозвался маг. – Понимаю, что в Семетерии ими сложно будет воспользоваться, но других денег у меня, увы, нет – порталом если кто и пользуется, то только местные жители. За прошедшие полгода Вы – первый не-йеллионец, которому понадобился портал.
Илайя задумчиво кивнул, глядя на верблюда. А потом вспомнил о словаре.
- Вивиан, послушайте, – не глядя сунув монеты в сверток, повернулся он к магу. – У меня есть еще одна проблема: я совершенно не знаю семетерийского, и…
- В таком случае тебе может помочь только это, – Илайя не слышал, как Грегори приблизился к столу, и испуганно вздрогнул. Тот, будто не замечая, поднял руку вверх. На костяном пальце, чуть покачиваясь, висел большой кулон, похожий на солнце с восемью кривоватыми лучами.
- Что это? – поинтересовался Илайя, следя за кулоном взглядом.
- Артефакт, с помощью которого ты можешь понимать все языки Рейсмара. И быть понятым другими людьми.
И прежде чем Илайя смог вставить хоть слово, маг протянул кулон ему.
- Бери. В Семетерии тебе будет без него не обойтись.
- Но мэтр! – подал голос Вивиан. – Он ведь стоит очень много, даже я не могу…
- Вивиан, – одернул его Грегори. – Будь так любезен, помолчи. А ты… Илайя, верно?
- Да, – отозвался Илайя и быстро проговорил. – Если он действительно стоит так много, то не стоит, я как-нибудь…
- Возьми, – не слушая возражений, маг сунул артефакт в руку послушника. – Считай это подарком Университета первому жрецу Солнца, решившему воспользоваться порталом. Поверь, без него в Семетерии ты и двух шагов не пройдешь.
- Но Вивиан сказал, что он очень дорогой, – не сдавался Илайя. – Я могу заплатить, если хотите. У меня есть еще два рубина, и сдача, и… – он залез было в сверток, но Грегори, останавливая, положил руку ему на предплечье.
- Илайя, я же сказал, это подарок. Повесь его на шею и не снимай, и проблем у тебя будет намного меньше.
И прежде чем Илайя или Вивиан успели что-то сказать, ай`иночи подвел послушника к кругу, заполненному символами.
- Портал готов, – пояснил он. – Сейчас я произнесу заклинание, и ты войдешь в круг. Не бойся, больно тебе не будет. Ты вообще мало что почувствуешь. Но я советую закрыть глаза.
С этими словами маг, скрестив ноги, уселся за чертой круга, и правой рукой стал водить над чертежом, будто что-то вытягивая из него вверх. При этом он бормотал заклинание, и с каждой секундой его движения становились все энергичнее, а речитатив все громче.
- Ашна фер`рахат кил`тантус хар-рет, – прозвучали заключительные слова, и символы засветились холодным голубоватым светом. Грегори взглянул на Илайю, и его глаза сверкнули.
- Прошу.
Илайя застегнул на шее артефакт, набрал воздуха в грудь, поглядел на Вивиана и Грегори и шагнул в портал. В последнее мгновение вспомнив совет мага, он крепко зажмурился, и в тот же миг его унесло в вихре голубоватых искр.
Глава 6
Глава VI. Прибытие в Шенис
- Огонь среди ночи опасен.
- Для тех, кто блуждает?
- Для тех, кто зажег.
Леонид Андреев
- Для тех, кто блуждает?
- Для тех, кто зажег.
Леонид Андреев
Илайе показалось, будто он падает с большой высоты, но это чувство длилось не дольше нескольких мгновений. Он не успел даже как следует испугаться, когда под его ногами снова возник твердый пол, но глаза послушник не открывал до тех пор, пока любопытство не пересилило страх.
Когда юноша решился посмотреть, сияние вокруг него уже почти сошло на нет. Место, в котором он оказался, чем-то напомнило Илайе кабинет Вивиана, но сходство прослеживалось только на первый взгляд. При втором взгляде нетрудно было заметить, что этот кабинет чуть больше, темнее, стол стоит в другом конце зала, да и тот совсем не похож на аккуратное изделие из красноватого дерева, которое Илайя мог созерцать буквально несколько минут назад. Этот стол был темно-серым, рассохшимся и кое-где потрескавшимся. По его поверхности в художественном беспорядке были накиданы бумаги, свитки и перья – все до единого черные.
- С прибытием! – раздался вдруг позади Илайи чей-то жизнерадостный голос.
Молодой человек резко обернулся и оказался нос к носу со скелетом. В его глазницах горели зеленые искры, причем правый огонек ритмично мерцал, будто бы скелет подмигивал юноше. Илайя окаменел.
- З-здравствуйте, – выдавить из себя хоть слово ему удалось не сразу. В его голове вертелось паническое «Боже, скелет, это же скелет, Боже!..».
А скелет же тем временем схватил руку молодого человека и энергично ее пожал. Один из его пальцев, хрустнув, упал на пол, но, увлеченный гостем, хозяин утраченной конечности этого не заметил. Илайя сглотнул.
- Э-э-э, простите… – начал он робко.
- Что, я снова переборщил? – обеспокоенным тоном перебил его скелет, убирая, наконец, руки. – Прошу меня извинить, но к нам так редко захаживают путешественники… Пока дождешься, заплесневеешь тут от скуки. Поняли? Заплесневеешь! – и зеленоглазый громко захохотал. Илайе, не понявшему шутки, оставалось только гадать, как ему удается делать это без языка, голосовых связок и прочих атрибутов, необходимых для разговора.
- Нет, я хотел… – сделал вторую попытку послушник, когда скелет, отсмеявшись, стал рукой вытирать несуществующие слезы.
- Представиться? – снова перебил тот. – Ну конечно, как я мог забыть! Мое имя Ветурий. А Ваше?
- Илайя, – первый страх у послушника уже прошел, хотя ему было все еще не по себе. Когда скелет в третий раз отпустил его руку, он наклонился и, перебарывая брезгливость, поднял с пола вяло шевелящийся палец, после чего протянул его хозяину.
- О, благодарю, – казалось, что вечная улыбка скелета стала еще шире. Ловким движением вернув кость на место, Ветурий поманил юношу за собой. – Пойдемте.
Он подвел Илайю к столу и выудил из-под кипы бумаг лист и перо, после чего подал их молодому человеку.
- Распишитесь, пожалуйста, – на немой вопрос послушника он пояснил. – Это подтверждение того, что Вы живым и невредимым прибыли на место назначения.
- А… – Илайя замялся, озираясь в поисках чернильницы.
- О! Мгновение.
И Ветурий лихорадочно закопался в бумагах, разыскивая чернильницу. Нашлась она, впрочем, не на столе, а под ним, и под победный возглас скелета была торжественно водружена на свое законное место.
Илайя, против воли улыбаясь, поставил свою подпись и вернул бумагу с пером Ветурию. Тот быстро пробежал по ней взглядом, после чего удовлетворенно кивнул и сделал широкий жест руками:
- Итак, добро пожаловать в Шенис! – он изобразил нечто вроде полупоклона и заинтересованно подался вперед. – Путешествуете или по делам?
- Скорее, по делам, – отозвался Илайя, взваливая сверток на плечо. – Кстати, Вы не подскажете, как мне добраться до дворца?
- До дворца императора? – переспросил Ветурий. – Легче некуда: сейчас Вы выйдете на улицу, и если посмотрите направо, то сразу же его увидите – он возведен на вершине горы и виден с любого конца города. Но идти туда далековато, а улицы очень запутаны, поэтому я советую Вам свернуть направо, в переулок, и немного пройти вперед. Тогда Вы окажетесь на набережной, а по ней добраться до дворца не составит никакого труда – прямо и прямо, и Вы выйдете к Асдис Эсгерд.
- К тропе Асдиса? – переспросил Илайя, вспомнив прочитанное в книге Никодима. – К дороге, которая ведет вверх по скале до самых ворот дворца?
- Точно, – скелет щелкнул пальцами. – А для гостя Вы отлично знаете город.
- Напротив, – хмыкнул Илайя. – Кроме этой тропы я не знаю больше ничего.
- Ну, поживете немного у нас и восполните этот недостаток. Вы же не сегодня уезжаете, верно?
- Пока не знаю, – уклончиво отозвался послушник. – Зависит от того, как быстро мне удастся выполнить задание.
- Что за задание? – полюбопытствовал Ветурий.
- Ммм… дипломатического характера, – Илайя понимал, что еще немного, и ему придется врать. А потому поспешил распрощаться со скелетом. – Большое спасибо за помощь, надеюсь, что я не заблужусь. Приятно было познакомиться.
- Взаимно, – скелет довел его до двери и пожал руку. Но стоило юноше только взяться за ручку, аккуратно добавил. – Я советую Вам надеть плащ. Судя по всему, Вы из теплой страны, а в Шенисе в месяц Чайки бывает… холодновато.
И Илайе пришлось открывать сверток и надевать плащ. Пока юноша возился с застежкой, Ветурий ловко запаковал сверток обратно и помог послушнику надеть его на плечо.
- Еще раз спасибо, – поблагодарил его Илайя и вышел на улицу.
Пожалел он об этом в ту же секунду. Ибо ледяной ветер, гуляющий там, немедленно заморозил его лицо и руки, а если бы послушник не запахнул торопливо полы плаща, то и тело его превратилось бы в ледышку – по крайней мере, именно так показалось юноше. Стискивая зубы, чтобы они не стучали, Илайя огляделся по сторонам, разглядел вдалеке дворец, черным силуэтом выступающий на фоне серого неба, и, содрогнувшись от мысли, сколько ему предстоит до него добираться, скользнул в переулок.
Как и сказал Ветурий, спустя несколько минут он вывел юношу к набережной, где было еще холоднее. Но Илайя, выйдя на открытое пространство, на миг забыл о пронизывающем ветре, поскольку грозный и величественный вид бьющегося о камни моря поразил и захватил его. Послушник подошел к парапету и оперся на него покрасневшими ладонями. Он никогда раньше не видел такого цвета волн – серо-стальные, они были похожи на жидкий металл, и даже в их плеске, казалось, слышался звон оружия.
От созерцания моря юношу отвлек резкий крик, очень напоминающий чаячий. Он поднял голову, но никаких птиц не заметил. Крик повторился, уже ближе. Илайя опустил голову и едва не отшатнулся: на парапете, совсем рядом с его руками, сидела птица – нет, не птица, но то, что некогда ею было. Она действительно походила на чайку, но выглядела так, словно упала когда-то в яму с глиной, умерла там, разложилась наполовину, а потом вылезла обратно. Ее крылья нелепыми веерами торчали за спиной, на клюве можно было различить несколько дырок, а молочно-белые глаза без зрачка, глубоко запавшие в глазницы, глядели прямо на юношу. Илайя содрогнулся, когда она снова издала резкий требовательный крик, и медленно попятился назад, не сводя с нее глаз. Он вспомнил, что Никодим что-то писал о мертвых птицах на побережье, но и подумать не мог, что они могут быть настолько ужасны.
Видя, что послушник отходит, создание заволновалось, вскрикнуло снова, несколько раз подпрыгнуло на парапете – а потом вдруг оттолкнулось от него и устремилось к Илайе, метя юноше в лицо. Тот охнул и вскинул руки, достаточно быстро, чтобы защитить глаза, но недостаточно, чтобы позаботиться о чем-то еще. Вопя и хлопая тяжелыми крыльями, птица наседала на него, и от ударов ее клюва рукава рубашки Илайи очень скоро покрылись россыпью мелких дырок, а его предплечья – царапинами и ранками. Юноша, как мог, пытался отпихнуть нападающее на него существо, но у него не выходило – с закрытыми глазами ему было сложно попасть по птице, а открыть он их не мог из опасения, что их просто-напросто выклюют.
В какой-то момент когтистая лапа заехала Илайе по губе, и он громко вскрикнул от боли. Он понимал, что дальше так продолжаться не может, и пятился назад, в переулок, готовясь развернуться и убежать, как вдруг что-то тихо и пронзительно свистнуло возле самого его уха. В тот же миг птица издала ужасный крик, и ее атака ослабла. Свистнуло еще раз, она закричала снова, отшатнулась от своей жертвы, тяжело взмахнула крыльями и стала было подниматься выше, но в какую-то секунду ее крылья подломились, она беззвучно упала на камни и осталась лежать там, словно сломанная игрушка.
Илайя убрал руки от лица и обернулся, чтобы посмотреть на своего спасителя. Им оказался молодой мужчина, по виду чуть старше самого Илайи, в белой свободной рубашке, черных кожаных штанах и высоких сапогах до колена. Его волнистые волосы иссиня-черного цвета были свободно рассыпаны по плечам, а тонкие губы чуть изгибались в некоем подобии улыбки. Не без интереса глядя на послушника, он ловко сложил крошечный ручной арбалет, из которого, по всей видимости, и была убита птица, и убрал его в чехол на запястье.
- Спасибо, – вспомнив о хороших манерах, подал голос Илайя, с досадой уловив в нем дрожь – не то от холода, не от пережитого испуга. – Спасибо большое. Сам бы я не справился.
- Это точно, – отозвался незнакомец низковатым бархатистым голосом. – Бранвены – та еще мерзость. Уже не первый год с ними боремся, а все впустую.
- Бранвены?
Незнакомец кивнул на лежащую на камнях птицу.
- Говорят, что они прилетают из Гиблых Земель. Императора уже много раз просили отправить туда экспедицию, но он и слушать не желает – говорит, что ради каких-то птиц он не станет рисковать людьми. А то, что эти самые птицы глаза у людей выклевывают, ему плевать, – мужчина негодующе фыркнул. – Впрочем, их интересуют только глаза живых, коих у нас не так много.
Илайя кивнул, чувствуя, что ему снова становится не по себе. Он отвел глаза и, как мог, попытался привести изодранные рукава в божеский вид.
- Еще раз спасибо и… я, пожалуй, пойду, – незнакомец молчал, и послушник снова нарушил тишину. Он махнул рукой куда-то в сторону и, снова взглянув на мужчину, натянуто улыбнулся. От этого затянувшиеся было царапины на губе вновь открылись, и Илайя, поморщившись, торопливо стер выступившие капли крови пальцами. А потом испуганно замер под взглядом своего спасителя, сделавшимся вдруг тяжелым и хищным.
- Пойду я, – повторил он еще раз и как можно незаметнее сглотнул.
Мужчина, если и заметил, никак это не показал. Он лишь медленно кивнул и, сложив руки на груди, оперся плечом о стену дома. Под его немигающим взглядом Илайя механически развернулся и зашагал прочь по набережной, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не перейти на бег. Сердце его гулко стучало по ребрам, а страх перед птицей совершенно испарился, освободив место всем тем потаенным страхам, что преследовали послушника с того момента, как он узнал, в какое проклятое Богом место предстоит ему отправиться. Он почти не сомневался в том, что нос к носу столкнулся с вампиром – еще бы, только пьющие кровь упыри так смотрят на людей. К счастью, он оказался не таким, как проклятый бранвен. «Но кто знает, что он сделал бы в следующую секунду, - проскочила в голове Илайи противная мысль. – А ну как набросился – что тогда было бы делать?». Стычка с мертвой птицей во всей красе продемонстрировала Илайе собственную неподготовленность и беззащитность. А он-то считал, что неплохо дерется…
«Ага, неплохо. С семидесятилетним учителем, из которого разве что песок не сыпется» - подумалось юноше с тоской. И почему он не вспомнил ни одного приема, которым их учили, почему забыл, что на поясе у него висит нож? Это была всего лишь птица, не самая крупная к тому же, а что бы он стал делать, если бы на него кинулся вампир? Или, еще раньше – скелет Ветурий? Что бы было тогда?
«Тогда ты бы бесславно отдал концы, не добравшись даже до дворцовых ворот» - подсказал ему внутренний голос, и от этого Илайе стало еще тоскливее. Погрузившись в мрачные мысли, он почти забыл о холоде и едва не пропустил, как ровная набережная кончилась и начался подъем. Холодный ветер бросил послушнику в лицо россыпь ледяных капель, и только это вывело его из состояния транса, в котором он пребывал на протяжении всего пути.
Моргнув, юноша поднял голову от земли и взглянул на узкую змею дороги, обвивающую скалу своими кольцами, ведущую к самой вершине, где над плещущимся о скалы морем склонившимся черноликим гигантом виднелась громада дворца. Перед Илайей начиналась знаменитая Асдис Эсгерд.
Глава 7
Глава VII. Император Семетерии
Не так страшен черт, как его малюют.
Народная русская пословица
Народная русская пословица
Асдис Эсгерд, которую Никодим охарактеризовал как «разрушенную, полуобвалившуюся, удержаться на которой будет настоящим чудом», оказалась вовсе не такой страшной, как воображал себе Илайя – по крайней мере, на первый взгляд. Ее уклон был небольшим, и к тому же на равном расстоянии по ее краю юноша заметил столбики в половину человеческого роста, между которыми чья-то заботливая рука натянула веревки, чтобы было за что держаться по мере подъема. Илайя проверил ближайшую веревку рукой – туго натянутая, она едва шевельнулась, – и шагнул на тропу.
Подъем занял у послушника не более получаса, и единственным мешающим фактором был ветер: чем выше забирался Илайя, тем яростнее он задувал, к концу пути превратившись в ревущий вихрь, с настойчивостью вора дергающий плащ послушника в решительной попытке его отобрать. И юноша, порядком измотанный борьбой, едва взглянул на ажурные ворота замка, выкованные в виде переплетающихся меж собой змей – увидев, что они распахнуты, Илайя поспешил внутрь, почти бегом преодолел внутренний двор и буквально через несколько мгновений оказался перед лестницей из темного, до блеска отполированного камня, ведущей ко входу во дворец. Он уже было занес ногу над первой ступенькой, как вдруг перед его лицом что-то метнулось. Илайя отшатнулся и едва не упал – скорее от неожиданности, чем от испуга. Юноша подумал, что это была какая-то небольшая птичка. «Надеюсь, что не родственница бранвена» - скользнула у него мысль, но это оказалась вовсе не птица. Летучая мышь, сделав небольшой круг, вновь пролетела мимо Илайи, чтобы тот сумел как следует ее рассмотреть, а потом на его глазах сложила крылья и камнем упала на ступени.
Крик замер на губах Илайи – он бросился к ней, чтобы поймать, но ему не хватило буквально доли секунды. Летучая мышь упала на камень, тихо пискнула – и в тот же миг перед изумленным послушником возник человек. И не просто человек, а тот самый вампир, который спас его от бранвена. Он стоял и строго глядел на Илайю сверху вниз, пока тот разевал рот и хлопал глазами.
- Ну? И что ты тут забыл? – на сей раз разговор начал вампир, которого, по всей видимости, уже порядком утомил вид Илайи. Он сложил руки на груди, всем видом говоря о том, что юноше здесь не рады.
- Я… Мне… – проблеял послушник, неловко поднимаясь на ноги – стремясь спасти несчастную летучую мышь от падения, он разве только не улегся на ступеньки. – Мне нужно во дворец. К императору.
- К императору? – вампир даже не шевельнулся. – Ты что же, думаешь, к императору Семетерии можно войти просто так?
- Но у меня для него письмо от Царя-Жреца. И доставить мне его велено лично в руки.
- От Царя-Жреца, значит? – скептически изогнул бровь собеседник Илайи. – От человека, о ненависти которого к нашей стране знает каждая блоха. Не понимаю, ты меня за идиота держишь или…
- Ни за кого я Вас не держу, – послушник нахмурился и залез в сверток. – Я говорю правду, а Вы… да где же он… а-а-а, Солнце, да куда же оно запропастилось…
Чем дольше Илайя рылся в свертке в поисках письма, тем суровее становилось лицо вампира. Но как раз в тот момент, когда его рот приоткрылся, собираясь, по всей видимости, высказать о юноше все и даже немного больше, послушник издал торжествующий возглас и с широкой улыбкой продемонстрировал мужчине слегка помятое письмо.
- Вот, видите? Видите подпись? Я прибыл сюда из Анскомба с посланием для вашего императора, и…
- Постой-постой, – отвлекся вампир от рассматривания печати на письме. – Что это все значит? Зачем Царю-Жрецу понадобился император? И кто ты такой, чтобы требовать с ним аудиенции?
- Я… – Илайя на мгновение замялся, а потом, слегка выставив вперед подбородок, произнес как можно увереннее. – Я племянник Царя-Жреца и прямой наследник трона Бенуэна. И требовать у императора аудиенции я имею полное право.
Ложь слетела у него с языка на удивление легко, и послушник с трудом подавил тоскливый вздох. Сохранить высокомерную мину ему помогла лишь повторяемая про себя, как молитва, фраза «это все ради страны».
- Если это действительно так, то я прошу прощения, – чуть помедлив, ответил вампир, изобразив нечто вроде кивка. – И предлагаю проследовать за мной в зал ожидания. Там Вы сможете согреться и отдохнуть, а я тем временем доложу обо всем императору.
- Идет, – быстро отозвался Илайя, не дослушав – слово «согреться» стало для него решающим. Он подхватил сверток и заторопился за вампиром.
Когда тяжелые двери за ними закрылись, юноша тут же почувствовал, как отступает холод. Он помедлил было, наслаждаясь отсутствием ветра, но вампир двигался достаточно быстро, и Илайе пришлось поторопиться, чтобы его догнать.
- Меня зовут Илайя, – представился послушник, подстраиваясь под размашистый шаг своего проводника.
- Нуар, – отозвался тот, не поворачивая головы. – Нуар Эвердарк. Очень приятно.
- Взаимно, – послушник подул на холодные руки, и когда они немного согрелись, покрутил головой, осматривая интерьер.
Внутри дворца все было выдержано в темной гамме. Длинный коридор, по которому шли Илайя и Нуар, не был украшен ничем, кроме монолитных колонн, терявшихся под самым потолком – не было ни картин, ни гобеленов, ни даже портьер. Не было также и источников света, и Илайе приходилось напрягать зрение, чтобы не потерять маячащую чуть впереди фигуру Нуара. Послушник хотел было спросить у вампира, с чем это связано – неужели обитатели Семетерии настолько боятся света? – но тот вдруг остановился и распахнул перед Илайей дверь, которую послушник сам ни за что бы не заметил.
- Вот, подождите, пожалуйста, здесь. Я немедленно доложу о Вас императору и постараюсь вернуться с ответом как можно скорее.
- Хорошо. Спасибо, – последнюю фразу Илайя говорил уже Нуару в спину. Видя, что тот никак не отреагировал, послушник дернул плечом и вошел в маленький зал, показавшийся ему после голого темного коридора очень уютным.
Круглая люстра в виде шара, висящая под потолком, светила мягким и слегка рассеянным светом, выхватывая из темноты несколько кресел, пару стульев и низкий столик на гнутых ножках. Илайя с блаженным вздохом плюхнулся в ближайшее кресло и растянулся в нем, прикрывая глаза. Впервые за целые сутки ощутить на себе хотя бы толику обычного человеческого комфорта – это ли не блаженство?
«Сутки? Так с момента моего отъезда из Анскомба прошло всего-то чуть больше суток?». Мысль была неожиданной и потрясающей. Чуть больше тридцати часов – а он уже сидит во дворце императора Семетерии, находящимся за много миль от Храма Солнца. Неудивительно, что ради такого даже Царь-Жрец, ярый магоненавистник, разрешил послушнику воспользоваться порталом. А то страшно сказать, сколько времени бы он потерял, если бы поехал на лошади или двинулся морем.
Илайя в возбуждении вскочил с кресла и заходил по залу. Конечно, маги – те еще пройдохи, и именно они распространяют среди людей самые опасные ереси, но нельзя не признать, что порой маги бывают полезны. Вот как с порталом, например. Или с амулетом, позволяющим понимать все языки Рейсмара.
Мысли скакали в голове Илайи безумным хороводом, и юноша усилием воли усадил себя обратно в кресло. Он скрестил ноги и переплел пальцы рук, но его взгляд блуждал то туда, то сюда, неспособный ни на чем остановиться. И тут ему на глаза попалась роза.
Она стояла в вазе на столике, на самом его краю, почти сливаясь с тенью, и потому Илайя не сразу ее заметил. Заинтересованный, послушник подался вперед и с любопытством уставился на черные лепестки. Он никогда раньше не видел черных роз, и не думал, что такие вообще существуют. Желая получше рассмотреть ее на свету, послушник воровато огляделся и, аккуратно подхватив ее за стебелек, вынул из вазы. Он встал с кресла и поднял цветок почти к самой люстре. Юношу поразили лепестки розы – будто вырезанные из черного бархата, они слегка переливались в неярком свете. Илайя чуть наклонил ее, любуясь красотой цветка. Но тот вдруг склонил головку, совсем как человек, а прекрасные бархатные лепестки покрылись по краям корочкой, словно от огня. Илайя торопливо вернул розу в вазу, но было уже поздно – через несколько секунд все лепестки, обугленные, потускневшие, стали падать вниз.
А когда упал последний лепесток, над цветком возникло смутное голубоватое свечение. Илайя потер глаза, но свечение не пропало. Несколько мгновений оно едва заметным облачком висело над облетевшей розой, а потом исчезло, будто его и не было. И в тот же миг на Илайю навалилась смертельная усталость. Это было странно, но испуга юноша почему-то не ощущал – казалось, что его разом покинули все возможные чувства. Единственное, что ему хотелось – спать. Илайя широко зевнул и поудобнее устроился в кресле. «Я прикрою глаза всего на несколько мгновений, – решил послушник. – Когда Нуар вернется, я уже проснусь. Ну конечно, я проснусь…».
Илайя не знал, сколько находился в этом странном состоянии полусна-полузабытья. Ему казалось, что он парит в огромном океане пустоты, постепенно растворяясь в нем, становясь его частью, становясь ничем. И когда до полного единства с пустотой оставалось совсем немного, до юноши долетел чей-то очень далекий голос:
- И почему от солнцепоклонников вечно одни проблемы?..
Илайя почувствовал, как его тянет к этому голосу, влечет через пустоту. Он попытался что-нибудь сделать – шевельнуть рукой, открыть глаза, – но тело его не слушалось, а через секунду что-то будто взорвалось у него в голове, причиняя страшную боль. Но даже после такого тело не спешило подчиняться своему хозяину, и Илайе только и оставалось, что глухо стонать.
И тут же голос раздался снова:
- Юноша! Юноша, Вы меня слышите? Откройте рот. Я знаю, что это очень трудно, но постарайтесь, пожалуйста. Это очень важно.
Илайя застонал снова и попытался выполнить просьбу голоса. Почему-то ему сразу и безоговорочно верилось, да и к тому же – хуже, чем сейчас, ему вряд ли станет. С этой мыслью послушник приложил все силы, чтобы разомкнуть губы. Получалось с трудом – они были сухими и слипшимися. Но в итоге его судорожные попытки увенчались успехом, и Илайя открыл рот.
Чья-то ледяная рука легла ему на затылок, мягко приподнимая голову послушника, и в пересохшее горло Илайи полилась густая прохладная жидкость. Она была чуть кисловатой на вкус, и юноша с жадностью глотал ее, чувствуя, как боль постепенно растворяется, уходя без следа. Когда живительная вода закончилась, Илайя еще несколько секунд полежал без движения, с наслаждением ощущая, как отголоски боли исчезают где-то около того места, где лежит чужая рука, а потом приоткрыл веки.
Прямо над ним висело незнакомое лицо в ореоле серебристо-белых волос. Мужское лицо – установил послушник с первого взгляда. Со второго он отметил необычный, нечеловеческий цвет янтарно-карих глаз, глядящих на него со смесью беспокойства и отстраненности, приоткрытые в напряженном ожидании тонкие губы, нахмуренные брови. И выдал первое, что пришло ему на ум:
- Знал бы я, что у вас в Семетерии так опасно, ни за что бы сюда не поехал.
Губы беловолосого изобразили подобие улыбки. Его рука исчезла с затылка Илайи, и голова последнего оказалась на коленях незнакомца.
- А разве Ваш дядюшка Вас не предупредил? – поинтересовался он, не глядя на послушника.
- Увы, – отозвался юноша и с кряхтением принял вертикальное положение. Быстрый взгляд на окружающую обстановку подсказал ему, что они находятся все в том же зале ожидания, только почему-то сидят на полу. Илайя хотел поинтересоваться, что произошло, но беловолосый, не дожидаясь, махнул рукой в сторону столика.
- Зря Вы убили розу. Они такого не прощают. Еще немного, и мне пришлось бы звать некроманта, чтобы Вас оживить.
- Розу? – Илайя недоверчиво уставился на опавший цветок. – Так я уснул из-за какой-то розы?
- Не уснули – почти что умерли, – покачал головой его собеседник. – Черные розы императора Авагду очень мстительны. Вы, наверное, поднесли ее к свету?
- Да, – сознался послушник, нервно сглатывая. Почти что умер?.. – Но я просто хотел рассмотреть…
- Понимаю, – вздохнул мужчина. – Нуару следовало Вас предупредить. Прошу нас извинить, у нас давно не было гостей… из других стран, вот мы и позабыли о безопасности, – он немного помолчал. – Вам повезло, что я заинтересовался визитом племянника Царя-Жреца и что у меня нашелся пузырек необходимого зелья.
- Вы заинтересовались… Постойте, так Вы… – до Илайи начало доходить.
- Кальт, император Семетерии – к Вашим услугам, – кивнул беловолосый и протянул послушнику руку.
Глава 8
Глава VIII. Беседа на полу
Не человек, а двуногое бессилие.
Владимир Маяковский
Владимир Маяковский
Илайя ошеломленно взглянул на собеседника, на его протянутую руку, а потом, спохватившись, широко улыбнулся и энергично ее пожал.
- Простите за недогадливость, Ваше Величество.
- Просто Кальт, – качнул головой император. – Нуар сказал, что у Вас для меня письмо.
- О, да, письмо, – послушник подтянул к себе лежащий неподалеку сверток и извлек оттуда послание Царя-Жреца. – Вот. Прошу Вас.
Кивнув, Кальт принял письмо. Хрустнула сломанная печать, и на некоторое время Илайя оказался предоставленным самому себе. Он скользнул взглядом по комнате, чуть задержавшись на одном из кресел. Юноше пришла в голову мысль, что Царь-Жрец ни за что не стал бы читать письмо, сидя на полу, и искоса взглянул на Кальта. Лицо последнего поражало своей бесстрастностью – подобное выражение Илайя видел разве что у покойных, лежащих в гробу, – и лишь его янтарные глаза быстро бегали по строчкам. Поглощенный этим зрелищем, юноша едва не вздрогнул, когда император вдруг посмотрел прямо на него.
- Что-то не так? – поинтересовался послушник, внутренне холодея.
- Нет-нет, – покачал головой Кальт, снова утыкаясь в листок.
Дочитав, он аккуратно сложил письмо и медленно, будто пробуя на вкус, проговорил:
- И-лай-я. Элиас, – а потом без всякого перехода поинтересовался. – Вы знаете, что здесь написано?
- В общих чертах, – осторожно кивнул юноша.
- Я… Хм, как бы это сказать… – император щелкнул пальцами, не находя нужных слов. – Ваш визит стал для нас большой неожиданностью. Извините за нескромный вопрос, но Вы случаем не знаете, почему Ваш дядя решил отправить Вас в Семетерию? Не поймите меня неправильно, – тут же добавил он, – я очень рад, что Вы приехали именно к нам, и…
- Я понял, – Илайя не смог сдержать улыбку и вздохнул, собираясь с мыслями. Ему ужасно не хотелось врать, тем более тому, кто несколько минут назад спас ему жизнь, но иного выхода у послушника не было. – Видите ли, мой дядя хороший человек и добрый правитель. Он не желает ни с кем враждовать, тем более с такой великой и славной империей, как ваша. Но в последнее время у него появились опасения, что у семетерийцев сложилось о нем не совсем верное мнение – по каким-то причинам, недоступным ни его, ни моему пониманию. И поэтому он попросил меня приехать сюда и личным примером заверить вас в хорошем отношении бенуэнцев к Семетерии.
С каждым новым словом Илайя чувствовал себя все хуже. Ложь жгла ему язык раскаленным железом, и послушнику приходилось ежеминутно сглатывать вязкую слюну, заполнявшую его рот. Но император, хоть и слушал внимательно, кажется, не замечал душевных мук молодого человека, и когда тот закончил, благосклонно ему кивнул.
- Если это правда, то я очень рад. В последнее время мне действительно казалось, что Царь-Жрец предвзято относится к моей стране и ко мне лично. Но я не представлял, как узнать это наверняка, и тут он сам присылает в Семетерию своего племянника с письмом, полным уверений в лояльности и дружбе… – император чуть улыбнулся и заглянул Илайе в глаза. – Теперь я вижу, что все в порядке. Но насчет просьбы Вашего дядюшки поселить Вас во дворце… Не знаю, насколько это будет удобно. Я лучше предложил бы Вам комнату в гостинице – разумеется, за счет императора, но Царь-Жрец так настаивает на том, чтобы Вы жили здесь…
Видя смятение, отразившееся на лице Илайи, Кальт торопливо добавил:
- Я бы рад, но, видите ли, во дворце не так много комнат, достаточно пригодных для людей. Почти все обитатели дворца – ай`иночи или вампиры, а у них несколько иные потребности, чем у человеческих существ. Поэтому почти все помещения обустроены по их требованиям…
Разглагольствования императора прервал стук в дверь и глухой голос:
- Кальт? Вы здесь?
- Да, Нуар. Заходи.
Илайя обернулся на звук скрипнувшей двери, и его взору в третий раз за день предстал вампир. Не видя послушника, он с удивлением взглянул на сидящего на полу императора и коротко ему поклонился.
- Извините, если помешал. Я просто хотел узнать насчет того жреца… – тут его глаза остановились на Илайе. – А, вот Вы где. Все в порядке?
Послушник не понял, к кому из них двоих обращался вампир, но на всякий случай кивнул. Эвердарк же подошел к сидящим и опустился перед Илайей на корточки. Его прохладная ладонь легла на лоб юноши.
- Горячий, – пробормотал он. – Что-то случилось?
В его широко расставленных серых глазах Илайя увидел тень беспокойства и бледно улыбнулся:
- Нет, все хорошо.
Вампир недоверчиво посмотрел на него, но больше расспрашивать не стал. Вместо этого он повернулся к императору и, повинуясь его приглашающему жесту, с явной неохотой уселся на пол, после чего обратился к Кальту:
- Что произошло?
- Я получил письмо, – откликнулся император и протянул его вампиру. – Что скажешь?
Эвердарк быстро пробежал послание глазами.
- А почему Царь-Жрец так настаивает, чтобы Илайя жил во дворце? – задал он вопрос, окончив чтение. – У нас в Шенисе есть неплохая гостиница для людей.
- Такова воля Царя-Жреца, – не желая больше вдаваться в выдуманные подробности, кратко отозвался Илайя.
Кальт развел руками.
- Мне кажется, что Авимелех Второй считает, будто его племянник будет во дворце в большей безопасности, нежели в городе.
- И он, как ни странно, прав, – отозвался Нуар, мрачнея. – Сегодня я застрелил очередного бранвена.
- Опять? – воскликнул Кальт. – Но их ведь уже так давно не было!
- А теперь снова появились, – отрубил Эвердарк. – И, к слову, не подоспей я вовремя, Илайя остался бы без глаз.
- Тьма… – охнул император. – В таком случае я сам никуда Илайю из дворца не отпущу. Но комнаты…
- А как насчет покоев Валентайна? Мне кажется, он был бы не против потесниться.
- Ты прав, ты прав, – Кальт схватился за эту мысль, как за спасительную соломинку, и снова взглянул на молодого человека. – Илайя, Вы не будете против пожить в одной комнате с моим сыном? Она довольно большая, и вы с ним не будете друг другу мешать.
- С Вашим… кем? – ошарашенно захлопал глазами послушник.
Кальт явно смутился.
- Валентайн – это мой сын. Приемный, разумеется. И он тоже человек, как и Вы.
- Ах, вот оно что, – облегченно вздохнул Илайя. – Ну, разумеется, я не буду против.
Он уже знал, какой вопрос задаст этому Валентайну, когда они останутся наедине – как человек сумел стать приемный сыном императора мертвецов? У Кальта юноша это спрашивать постеснялся.
- Чудесно, – император широко улыбнулся, обнажив на миг бледные десны. – В таком случае, идемте. Сейчас около полуночи, и Валентайн, наверное, уже проснулся.
Он поднялся с пола одним плавным движением и любезно подал руку юноше. Тот, крепко за нее ухватившись, встал, едва не зашипев от боли – в отсиженные ноги будто воткнулось несколько сот мелких иголочек. Пока послушник растирал занемевшие конечности, Кальт кивнул вампиру, и тот удалился, пожелав присутствующим доброй ночи.
Когда онемение отступило, император и Илайя вышли в коридор. Густая тьма висела в нем непроницаемым пологом, и когда дверь в зал ожидания закрылась, юноше показалось, будто он ослеп. Илайя поднес свою ладонь к лицу и приближал до тех пор, пока не уткнулся в нее носом, но так ничего разглядеть и не смог. Об этом он незамедлительно оповестил Кальта, и его чересчур громкий в мертвой тишине голос гулко откликнулся под сводчатым потолком коридора. А когда он затих где-то вдали, ледяные пальцы императора несильно сжали руку послушника чуть повыше локтя.
- Не бойтесь, – почти шепотом произнес мужчина. – Я проведу Вас.
- Хорошо, – Илайя, по его примеру, тоже перешел на шепот и, всецело положившись на своего поводыря, двинулся вслед за ним. Ладонь императора холодила руку юноши даже сквозь ткань рубашки.
- Кальт, – одними губами произнес Илайя, больше раздумывая вслух, нежели обращаясь к ай`иночи.
Но повелитель Семетерии немедленно откликнулся:
- Да?
- А что значит Ваше имя? – поинтересовался послушник неожиданно даже для самого себя. – Если оно что-то значит, конечно.
- Я не знаю, – отозвался Кальт. – Я только знаю, что так меня звали в прошлой жизни.
- В прошлой жизни? Когда Вы еще не были ай`иночи?
- Верно. Не знаю, в курсе ли ты, но имя – это то единственное, что нам остается.
- Я не знал этого, – Илайя немного помолчал. – То есть, кроме имени, Вы не помните о себе больше ничего? Кем Вы были, кем…
- Нет. Ничего.
Тон императора не изменился, но Илайе показалось, будто тому неприятен этот разговор, и затих. И в тишине, нарушаемой лишь их с Кальтом шагами, он услышал какой-то странный резкий звук. От неожиданности Илайя запнулся и инстинктивно прижался к императору.
- Не бойтесь, – в голосе последнего прозвучал затаенный смех. – Это всего лишь паук. Наверное, снова сбежал от Валентайна.
Илайя ощутил, как от этих слов у него предательски дрогнули колени. Он боялся пауков с детства, и поэтому, сопоставив громкость звука и возможный размер твари, да к тому же невольно усилив их страхом и неведением, почувствовал, что начинает задыхаться. Сердце его заколотилось в груди, а спина покрылась холодным потом. Послушник представил, как гигантский паук уже сидит впереди, поджидая их, и они вот-вот вляпаются в его чудовищную паутину.
- К-к-кальт-т… – отстукивая зубами чечетку, прозаикался Илайя, судорожно цепляясь за руку императора. А тот вдруг остановился и стал разжимать пальцы юноши, отчего тот стиснул их еще сильнее, совершенно не думая о том, что может причинять тем самым Кальту боль.
- Т-с-с-с, – если императору и было неприятно, то виду он не подал. – Успокойтесь, Илайя. Никакой опасности нет. Расслабьтесь.
Послушник закусил губу и слегка ослабил хватку. В конце концов, не бросит же его Кальт на съедение пауку? Нет? Не бросит ведь?..
- Сейчас Вам станет легче. Я обещаю, – журчал меж тем голос императора. – Медленно разожмите пальцы. Хорошо. А теперь сделайте глубокий вдох… Чуть задержите дыхание… И выдохните. Не торопитесь. Вот так, правильно.
Не в силах сопротивляться гипнотическому голосу Кальта, Илайя сделал, как он сказал, и с удивлением почувствовал себя немного лучше. Когда же ладонь правителя Семетерии прижалась к пылающему лбу юноши, то последний ощутил, как по его телу словно прокатывается прохладная волна, смывая прочь страх и напряжение. И он улыбнулся, хотя губы его все еще подрагивали.
- Спасибо, – выдохнул Илайя, и даже не вздрогнул, когда голос Кальта у самого его уха тихо произнес:
- Не за что.
После чего пальцы Кальта вновь легли на локоть послушника, и император потянул Илайю за собой.
- Пойдемте.
И юноша покорно последовал за ним, ощущая себя так, как будто бы только что с ним произошло нечто необыкновенное, какое-то чудо, понять которое он пока не в силах. Послушник хотел было спросить об этом у Кальта, но не знал, как задать вопрос, и потому решил промолчать. Император тоже больше ничего не говорил, и уютная тишина, повисшая между ними, сохранялась на всем протяжении пути к покоям Валентайна.
@темы: Рейсмар, ...и в повисшей тишине раздавался натужный скрип пера