Путь к сердцу монстра зависит от строения его тела
Название: Взаимовыгодное партнерство
Автор: Кьяроскуро
Фэндом: Ориджиналы
Пэйринг или персонажи: м/м
Рейтинг: R
Жанры: Слэш (яой), Юмор, Экшн (action), POV
Предупреждения: Насилие
Размер: Мини, 20 страниц
Кол-во частей: 1
Статус: закончен
Описание: Упал, очнулся - гипс? Нет, упал, очнулся - влюбился. Слэш в антураже Америки первой половины 19 века.
Примечания автора: Обоснуя тут нет. Совсем.
Я всегда был плохим человеком. С самого рождения.
Помню, мне рассказывали, что когда моя матушка – мир ее праху – первый раз поднесла меня к своей груди, дабы накормить, я вцепился в ее сиську так сильно, что на ней остался здоровенный такой синяк – и это несмотря на то, что у меня еще не было зубов, а представляете, что бы было с ними? Собственно, после этого с ее уст и слетели слова, определившие всю мою дальнейшую жизнь – разумеется, произнесла она их после того, как иссяк поток отборной брани: «Этот парень вырастет отъявленным злодеем, помяните мои слова».
читать дальшеОна, как обычно, оказалась права.
Когда мне стукнуло тридцать, я вряд ли мог назвать грех, которого еще не совершил. На моей совести было все, начиная от мелкого воровства и заканчивая массовыми убийствами с особой жестокостью, и болтаться бы мне в петле, если бы, не вняв материнскому совету, я не занялся бы своевременно таким делом, в котором лишение людей жизни не только не порицалось, но даже вознаграждалось, причем весьма прилично. Нет, я не стал солдатом. И врачом я тоже не стал. Я избрал себе ремесло получше – охотник за головами.
Я настолько преуспел на данном поприще, что не прошло и пяти лет, как мое имя стало известно почти каждой собаке в южных штатах. Меня узнавали в городах – я слышал за спиной испуганно-уважительные шепотки, мне бесплатно наливали в салунах, а шлюхи порой дрались за право разделить со мной постель. Впрочем, слава имела и свои минусы – убить меня пытались стабильно по два-три раза в неделю, причем не только и не столько банальным выстрелом в спину, сколько до идиотизма изощренными методами: помню, как пару лет назад ко мне подослали девку, чьи губы были смазаны ядом. К несчастью, крошка, заигравшись, случайно облизнулась, и спустя пару минут у меня на руках был ее остывающий труп, и я совру, если скажу, что мне совсем не было ее жаль.
Но, увы, такие интересные покушения случались нечасто, и за несколько лет невероятно приелись. Приелись и убийства – те, за кем я охотился, почти всегда вели себя одинаково: крики, угрозы, слезы, мольбы о пощаде… Вся моя жизнь медленно, но верно превращалась в однообразную рутину: ловишь человека, лишаешь его жизни, получаешь награду, надираешься в салуне, трахаешь девку, берешь новый заказ, и так далее, и так далее, и все это привело к тому, что в канун своего тридцатилетия я пребывал в крайне паскудном настроении.
Не помню, где я тогда остановился – очередная безымянная гостиница в очередном безымянном городишке. Оставив пожитки в номере, я завалился в местный салун и уселся в дальнем конце зала, захватив по пути бутылку бурбона. Закинув ноги на стол, я сделал первый глоток из горлышка и попытался осмыслить свою жизнь.
И, разумеется, чем дольше я думал, тем мрачнее становился. Ну и что с того, что мое имя известно половине населения Америки? Я живу от заказа к заказу, занимаюсь тупой работой мясника, не получая от этого совершенно никакой отдачи, кроме регулярных попыток проделать в моей шкуре пару-другую дырок, не имею ни семьи, ни друзей, да и еще и не молодею, ко всему прочему. Скоро, ох, скоро настанет мое время скрываться от тех, кем когда-то был я сам – молодых да рьяных охотников за головами, готовых перегрызть друг другу глотки в погоне за обещанным вознаграждением в двадцать тысяч долларов, что сулят за мой хладный труп. И у меня нет ни капли сомнения в том, что кому-нибудь из них это удастся.
И какой же у меня выход из всего этого? Мысль сформировалась в мозгу почти сразу – мне нужен последний заказ. Грандиозный заказ. Такой заказ, после которого я смогу бросить эту паршивую работенку и уехать туда, куда поленятся тащиться самые жадные хэдхантеры. И, окрыленный подобной мыслью, я щелчком пальцев подозвал бармена к себе и осведомился у него насчет возможных контрактов.
Нет, не зря добавляла матушка, что я везуч, как черт (эти слова обычно следовали после ее причитаний о злокозненности моей натуры). Подобный заказ нашелся незамедлительно. Воровато оглядываясь по сторонам, бармен, наклонившись ко мне и обдавая меня при каждом выдохе мерзким запахом изо рта, сообщил, что шериф пообещал выложить пятьдесят тысяч за голову некоего Глена Мёрдока. Сумма меня ошеломила. Пятьдесят тысяч! Даже за меня просят всего двадцать. Что же тогда натворил этот парень? Но решение мое, подкрепленное полулитром бурбона, было непоколебимо, и я принял заказ, скрепив его рукопожатием с осклабившимся непонятно отчего барменом.
На следующее же утро я выехал из города, и только после нескольких миль пути понял, чему лыбился этот ублюдок – кроме имени он не сообщил мне ничего, даже словесного портрета не дал, и охотиться мне предстояло в буквальном смысле за тенью. К счастью, след Мёрдока был четким – он, по-видимому, даже не пытался скрываться, и меня уверенно направили на север. В следующем городе повторилась та же история, потом снова и снова. С каждым днем разрыв между мной и пятьюдесятью тысячами становился все меньше.
Когда до них оставалось всего ничего, я решил сделать последнюю остановку – на моем пути как раз попался городишко в три дома, и я подумал, что слегка промочить горло мне не повредит. Спрыгнув с лошади и привязав ее к коновязи, я закинул пожитки на плечо и зашел в салун. Я подошел к барной стойке – помню, что она была кошмарной, грязной, залитой чем-то липким, и меня немедленно окатило волной омерзения, но я переборол это чувство и заказал виски у сонного, неживого бармена. Помню, что я даже успел сделать первый глоток. А потом… потом случилось это.
- Извините, мистер, – раздался позади меня чей-то вежливый голос. – Вы случайно не Уильям Макинтайр?
- Допустим, – я начал было разворачиваться к говорившему. – А в чем…
В этот момент мир вокруг меня взорвался, разлетевшись на мелкие куски, и я погрузился в черноту.
***
Не знаю, сколько я в ней проболтался – прилично, наверное, потому что когда я открыл глаза, проморгался и огляделся, мужественно игнорируя адскую боль в левом виске, то с удивлением выяснил, что зал салуна вокруг меня успел непостижимым образом превратиться в небольшую комнату, а сам я полулежу на кровати, причем запястья мои крепко привязаны к ее столбикам. Я подергал руками – веревки не поддались, постарался сесть – тщетно, попробовал дотянуться до правого запястья зубами… Собственно, как раз в тот момент, когда я со зверски перекошенной рожей и открытым ртом тянулся вверх, в комнату вошел он.
Знаете, у меня было не очень много таких моментов в жизни, когда я забывал, как дышать, но этот по праву был самым запоминающимся из них. Замерев с раззявленным ртом, я во все глаза смотрел на человека, стоящего на пороге, и со всей ужасающей ясностью понимал, что я умру, если он в самое ближайшее время не станет моим – натурально подохну, никаких сомнений.
Впрочем, не было и никаких сомнений в том, что все это было следствием того весьма качественного удара по башке, которым меня не так давно наградили. Наверное. Я так думаю. Не знаю.
Пока я пытался осмыслить случившееся, человек у порога развернулся к двери. Я услышал щелчок поворачиваемого ключа, и это странным образом меня отрезвило – по крайней мере, я сумел, наконец, захлопнуть рот и напустить на лицо пресное выражение вселенского безразличия.
- Ну и как это понимать? – поинтересовался я у спины незнакомца – чертовски завлекательной спины, если честно: узкой, бесстыдно обтянутой черным кожаным плащом. Мне стоило чудовищных усилий не глядеть ниже талии.
К счастью, он почти сразу повернулся ко мне лицом. Я сказал, к счастью? Я солгал.
- А Вы еще не догадались?
Тот же голос, что окликнул меня перед ударом. Наверное, мне следовало прийти в ярость, но вместо нее я ощущал лишь странное состояние восторга, как если бы я был ребенком, и родители привели бы меня в цирк. И разрешили бы погладить слона.
- Мне не очень хорошо думается после удара, уж извините, – невольно я почти скопировал вежливый тон моего собеседника. – Так в чем дело?
- В том, что мне не очень нравится, когда за мной по пятам следует охотник за головами. Это немного раздражает, знаете ли, – он слегка развел руками, будто извиняясь.
- За Вами? – искренне удивился я. – Но я следовал вовсе не за Вами, а за…
- Гленом Мёрдоком, да, я в курсе. Вот только Глен Мёрдок – это я.
Я грязно выругался. Он пожал плечами.
- Ну, извините.
- Да ладно, чего уж там, – буркнул я. – Какие проблемы.
- Теперь – никаких, – его губы – верхняя, тонкая, и нижняя, почти по-девичьи пухлая, разошлись в слабой улыбке. – Точнее, почти никаких, за исключением последней.
Он шагнул ко мне, и у меня невольно перехватило дыхание. И лишь после этого я заметил узкий нож в его ладони. Поймав мой взгляд, он поднял руку повыше, чтобы я мог как следует разглядеть инструмент, с помощью которого моя душа скоро должна будет покинуть бренное тело. Но я едва ли удостоил его вниманием – скользнув глазами по ножу, я вновь вернулся к созерцанию более приятной мне картины, а именно: лица моего потенциального убийцы. Кажется, это его слегка озадачило.
- Вы не боитесь? – поинтересовался он.
Я неопределенно пожал плечами. Конечно, страх у меня был, но какой-то несущественный, мелкий, на который грешно было обращать внимание. Вместо этого я думал о совершенно посторонних вещах – о том, например, как Глен сейчас садится на меня верхом, ведь я как раз лежал в такой удобной позе. Как он вытягивает ногу, как плащ туго обхватывает его бедра, как я ощущаю животом тепло и тяжесть его тела, как… Я облизнул мгновенно пересохшие губы. Черт. Неужели удар по голове может превратить нормального человека в гребаного педика?
- Обычно те, кого я убивал, вели себя несколько по-другому, – снова подал голос Глен, не дождавшись иной реакции.
- Те, кого убивал я, тоже, – отозвался я, радуясь возможность отвлечься от внезапных эротических фантазий. – Перед смертью люди бывают чертовски неоригинальны.
- А Вы, значит, исключение?
- Похоже на то.
Издав не то вздох, не то хмык, Глен чуть склонил голову набок.
- Я много слышал о Вас, Уильям Макинтайр, – сообщил он, и мне показалось, что в его голосе несколько прибавилось тепла. – Говорят, Вы один из лучших хэдхантеров на юге.
- Так и есть, – в моем голосе не было ни капли гордости.
- Многие, наверное, бьются за подобный титул?
- Угу.
- И покушения, наверное, совершают?
- Почти каждый день.
- Я так и думал, – Глен пожевал губами и подкинул нож, который, описав небольшую сверкающую дугу, вернулся обратно в ладонь хозяина. – Видите ли, мистер Макинтайр…
- Уильям.
- …Уильям, я тоже часто подвергаюсь нападениям людей, жаждущих заработать на мне легкие, как им кажется, деньги. И мне, если честно, это уже порядком надоело. Поэтому я предлагаю Вам ненадолго объединить усилия. Вместе поохотиться на одного человека. Оплату, разумеется, поделим пополам.
Так, погодите-ка. Я что, умудрился прохлопать момент, когда он меня зарезал, умер и по недогляду попал в рай?
- Эээ, – невероятно глубокомысленно промычал я, тщетно пытаясь сгрести мысли в кучку.
Глен поморщился.
- Ладно, так и быть, – неохотно протянул он. – Шестьдесят процентов Вам, сорок мне. Но это мое последнее слово.
- Я согласен, – алилуйя, ко мне вернулся дар речи. Едва поймав готовые вырваться слова «Я согласен и на пятьдесят на пятьдесят, да что там – я и бесплатно согласен, лишь бы с Вами», торопливо закивал головой. – Согласен.
- Только чтобы без всяких там «дождусь, когда он заснет, зарежу и получу пятьдесят тысяч», ясно? – ого, а он умеет чертовски пугающе смотреть, даже мне не по себе стало. – Учтите, Уильям, сон у меня чуткий, а нож всегда под рукой.
Я снова кивнул, и он придвинулся ближе, перерезая путы на моих руках. Когда он тянулся к левой, я почти касался носом его шеи. От него едва уловимо пахло кофе и табаком, и мне стоило невероятных трудов удержаться как от прикосновения, так и от мучительного стона. Я прикрыл глаза.
- Итак, Уильям, раз мы обо всем договорились, предлагаю начать завтра с утра. Ваши вещи здесь, – Глен кивнул куда-то вбок, и я, наклонившись, увидел свой вещмешок. – Советую Вам лечь спать – мне хотелось бы выехать завтра как можно раньше.
- Выехать куда?
Он слегка помялся, поглядел в сторону, и я смог лицезреть его восхитительный профиль.
- Не так давно я взял очередной заказ, но он оказался сложнее, чем мне представлялось. Я думал, что найду искомого человека здесь, но, похоже, он оказался умнее, чем я предполагал, и затаился в лесу неподалеку.
- Значит, старая добрая охота среди деревьев? – я позволил себе слегка потянуться. – Давненько я этим не занимался. Но вдвоем, конечно, никаких трудностей у нас не возникнет.
Мне понравилось, как прозвучало это слово – «вдвоем», и я несколько раз повторил его про себя.
- Мне по душе Ваша решимость, – Глен улыбнулся краем рта. – До завтра.
Я кивнул, и он вышел из комнаты, оставляя меня в одиночестве.
***
К своему удивлению, заснул я быстро и проспал, против обыкновения, совсем немного – когда я открыл глаза, небо на востоке только-только начинало светлеть. Я встал с кровати, натянул на плечи снятый перед сном пиджак и, зевая, спустился в зал. Глен был уже там, и при взгляде на него, сидящего за столиком и попивающего кофе, в груди у меня болезненно-сладко екнуло.
- Доброе утро, – поприветствовал я его, садясь напротив. – Эй, бармен, кофе мне! И пожрать чего-нибудь принеси.
- Доброе, – отозвался он. – Я не знал, что Вы встаете так рано. Я думал разбудить вас через час.
- Что ж, Вы упустили этот шанс – к счастью или к сожалению, – хмыкнул я, обращаясь больше к себе, нежели к Глену. Да уж, упустил так упустил.
Мёрдок промолчал, но в его взгляде явственно сверкнула досада.
После завтрака мы, расплатившись за комнаты, вышли на улицу. Рассветная прохлада выветрила из меня остатки сна, и я, потянувшись, одним движением ловко вскочил в седло своей лошади – больше рисуясь перед Гленом, конечно. Но когда я повернулся к нему, он, как оказалось, не только не смотрел в мою сторону во время этого маленького представления, но вообще стоял ко мне спиной, старательно распутывая узел на поводе своего коня. Я досадливо цыкнул. Итак, первая попытка в молоко.
Повинуясь взмаху его руки, мы двинулись на восток, где на горизонте темнела узкая полоска – по-видимому, тот самый лес, в котором и укрылся гленов заказ. Я мысленно прикинул расстояние – не меньше пятнадцати миль. И это что, по мнению Мёрдока, недалеко от города? Похоже, у нас с ним совершенно разные понятия о расстоянии.
На протяжении всего пути мы молчали. Он ехал впереди, и его узкая спина качалась взад-вперед, и у меня перехватывало горло всякий раз, когда я собирался его окликнуть, а ему, кажется, было и вовсе все равно, едет ли кто-нибудь за ним или нет. Не скрою, это меня удивляло. Неужели взяв с меня вчера честное слово, что я его не убью, он не допускает и мысли, что я могу сейчас, например, вытащить револьвер и выстрелить ему в затылок? Конечно, я так не сделаю, но ему-то откуда знать? Я вздохнул, поражаясь тому, что его еще не пришибли – как выясняется теперь, сделать это было бы легче легкого.
День перевалил за полдень, когда мы подъехали к лесу, и Глен придержал коня, внимательно вглядываясь в чащу. Я последовал его примеру и тоже остановился, но на деревья смотреть не стал, набив вместо этого трубку табаком и закурив. В конце концов, это его заказ, пусть он его и ищет. Кстати.
- А за кем Вы охотитесь, если не секрет?
Глен остро глянул на меня из-под ресниц. Что? Я что-то не то спросил?
- Имя Грегори Айриш Вам о чем-нибудь говорит?
- Чокнутый ирландец? – я даже присвистнул, и трубка едва не выпала у меня изо рта. – Самый опасный преступник в пяти штатах? Воспитанный индейцами ублюдок, больше приспособленный к жизни в лесу, чем в городе?
Мёрдок лаконично кивнул и вновь повернулся к лесу. Его конь нервно переступил с ноги на ногу, и Глен, успокаивая, легонько похлопал его по шее.
- И сколько за него дают? Как мне помнится, полгода назад за его башку обещали десять тысяч.
- Пятнадцать, – он, что, теперь так и будет цедить по одному слову?
- Неплохо. Хотя за меня все равно дают больше.
Сам не знаю, зачем я это сказал. Ляпнул, не подумав, и тут же пожалел, когда Глен снова взглянул на меня – нехорошо так взглянул, у меня аж мурашки по хребтине пробежали.
- Вы предлагаете мне поохотиться на Вас и оставить мистера Айриша в покое?
- Нет, разумеется. Я просто…
- Тогда будьте так добры, помолчите. Мне надо подумать. Я долго странствовал один, и мне сложно сразу привыкнуть к столь шумной компании.
Я громко фыркнул, но комментировать не стал, хоть мне и пришлось для этого сжать мундштук зубами что есть сил. Было ли мне обидно? Еще бы! Но, с другой стороны, в чем-то он был прав – вряд ли мой треп был особо уместен в ситуации, когда за ближайшим кустом может скрываться отмороженный ирландец. Поэтому, смолчав, я лишь сильнее запыхтел трубкой и уставился в небо, медленно затягивающееся серыми облаками.
Когда мое терпение было на исходе, он отвернулся от леса и глубокомысленно изрек:
- Скоро будет дождь.
«Да ладно?» – вертелось у меня на языке, но я снова смолчал. И в этот момент он снова взглянул на меня, но уже совсем по-иному, почти… смущенно?
- Извините меня за грубость, Уильям. Я… действительно отвык от компании. Я постараюсь впредь держать себя в руках. Идет?
- Ага, – машинально кивнул я, завороженный легким румянцем, появившимся на его щеках. Обида была немедленно смыта волной умиления, и мои губы сами собой раздвинулись в улыбке. – Никаких проблем. Я понимаю.
- Хорошо, – Глен улыбнулся в ответ. – Тогда я предлагаю поехать через лес. Там дальше должен быть охотничий домик – даже если мы не застанем там мистера Айриша, мы сможем укрыться от непогоды.
- Предложение принимается, – отозвался я после длинной затяжки. Я едва не раскашлялся, но это, по крайней мере, слегка прочистило мне мозги.
Мёрдок чуть склонил голову и тронул пятками коня, направляя его в лес. Мне ничего не оставалось, кроме как последовать за ним.
***
Я уже слышал раскаты дальнего грома, когда нечто похожее на хижину мелькнуло между деревьями. Я хотел было указать на находку Глену, но тот, тоже увидев ее, вскинул вверх ладонь, призывая меня к молчанию. Мы остановили коней, затем осторожно спешились. Переглянулись.
- Мне кажется, там никого нет, – негромко проговорил я, кивая на хижину.
Но Глен отрицательно покачал головой.
- А я почти уверен в том, что мистер Айриш находится в доме. И, подозреваю, он уже почувствовал наше присутствие.
- Почувствовал? В каком смысле? – не припомню, что Чокнутому ирландцу приписывали еще и собачий нюх.
- Я предлагаю зайти с двух сторон, – Мёрдок проигнорировал мой вопрос и дернул подбородком куда-то влево. – Вы оттуда, а я, – кивок вправо, – отсюда. Я надеюсь, что он еще не сообразил, что в охоту включился третий человек, и было бы неплохо сыграть на эффекте неожиданности.
Я думал, что он сейчас же приступит к выполнению своего плана, но Глен остался на месте. Он взглянул на меня, и я уловил в его взгляде немой вопрос.
- Да, – я кашлянул. – Да, наверное, это может сработать. Почему бы нет.
Я накинул повод лошади на сук и, стараясь ступать как можно тише, двинулся через кусты, обходя хижину слева. Интересно, Айриш действительно сейчас сидит там с оружием наперевес и дожидается нас? В таком случае мы нехило так рискуем – причем больше всего тот, кто вломится в домик первым. Я скосил глаза на Глена, гибкой тенью мелькающего поодаль, и решительно сжал губы. Первым должен быть я. Без вариантов.
И потому, почти на четвереньках подползя к окну, я почти сразу ухватился за подоконник и, втянув голову в плечи, в ореоле из осколков влетел в хижину. Закрыв голову руками, я кубарем прокатился по полу до середины комнаты и почти немедленно вскочил на ноги, принимая защитную стойку, но Айриш, видимо, насмотрелся в своей жизни достаточно неожиданностей, чтобы быть к ним готовым, и потому когда я выпрямлялся, он уже летел на меня с ножом в руке. Я едва успел выставить локти вперед – клинок ирландца свистнул, рассекая ткань пиджака и рубашки и огненной полосой проходясь по коже. Отшатнувшись, я попробовал улучить момент, чтобы достать свой нож, но Айриш не собирался предоставлять мне такой возможности – он яростно наседал на меня, махая своей заточкой, как сумасшедший, и мне с трудом удавалось уворачиваться. Ирландец теснил меня в угол, и мы оба понимали, что если я прижмусь спиной к стене, то шансов у меня не останется, но в этот момент раздался звон, грохот, мой противник на миг отвлекся, и я воспользовался этим, чтобы кинуться на него и сгрести в охапку. Я пытался поймать его машущие руки и одновременно сделать подсечку, но он был ловок, как змея. Он извивался и выворачивался из моей хватки – более чем успешно. Но когда это ему почти удалось, я сделал то, чего не ожидали ни он, ни я – резко подавшись вперед, я, как заправский бульдог, вцепился зубами в его шею.
Кожа ирландца была мерзкой на вкус, грязной и соленой, и меня едва не стошнило, но я сжимал зубы все сильнее и сильнее, не понимая, почему Глен не спешит приходить ко мне на помощь. Айриш что-то вопил, его руки мелькали на периферии моего зрения, а потом вдруг исчезли – и в тот же миг я почувствовал острую боль в правой лопатке. Я замычал, невыносимо желая разжать зубы и заорать, но Айриш вдруг как-то странно дернулся и обмяк. Я торопливо поднял голову. Ирландец был без сознания, по его правому виску струилась кровь, а за его спиной стоял Глен, сжимая побелевшими пальцами какую-то деревяшку.
Я машинально отметил, как почернели его широко распахнутые глаза, и даже сумел прохрипеть нечто вроде:
- Так значит, это Ваш коронный удар?
После чего я упал на колени, и меня вывернуло на пол.
Когда я смог отдышаться и разноцветные круги перед глазами потухли, я почувствовал на себе его руки – Глен поддерживал меня, чтобы я не макнулся башкой в собственную блевотину. Меня захлестнуло волной стыда, и я повел плечами, скидывая его ладони.
- Извиняюсь.
Чуть пошатываясь, я поднялся на ноги, избегая смотреть Мёрдоку в глаза. Но его пальцы вновь коснулись моей руки – едва ощутимо, как если бы он дотрагивался до горячего котелка.
- Все в порядке, Вам не за что извиняться. Наоборот, Вы оказали мне неоценимую помощь. Один бы я с мистером Айришем вряд ли бы справился.
- Как и я, – усилием воли я заставил себя взглянуть ему в лицо. – Скользкий гад. Если бы не Вы со своей деревяшкой…
Глен слегка улыбнулся.
- Не представляете, как эффективен может быть удар тяжелым предметом по голове.
- Напротив, представляю. И весьма хорошо.
Смутившись, он убрал руку.
- Я прошу прощения, – пробормотал он, – но Вы же понимаете, что…
- Не было другого выхода, да, да, я все понимаю. Проехали, – я вздохнул. – Надо побыстрее упаковать этого субчика и убраться отсюда.
- Сейчас, – кивнул Глен и выскочил из хижины.
Пока он отсутствовал, я без церемоний отодрал кусок грязной рубахи Айриша, вытер то, что некогда было моим завтраком, после чего вышвырнул тряпку в окно и тщательно вытер руки о свои штаны. В плече слегка покалывало, но заострять на этом внимание я не стал – шевелится рука и ладно. Выкинув это из головы, я дождался Глена, взял у него кусок веревки, присел на корточки и уже начал было обвязывать ноги ирландца, как вдруг Мёрдок задушенно ахнул.
- Что? В чем дело? – я непонимающе взглянул на него.
- Уильям… Уильям, Вы ранены!
И прежде чем я успел хоть как-то отреагировать, Глен подскочил ко мне, схватил одной рукой за воротник, вторую положил на затылок и мягко, но крепко надавил, заставляя меня опустить голову. Я справедливо возмутился:
- Эй! Что за дела?
- Вы ранены, причем довольно серьезно, – отозвался Мёрдок. – Снимайте пиджак, рану нужно сейчас же промыть.
- Да с чего Вы взяли? – буркнул было я, но был немедленно перебит.
- С того, что у Вас кровавое пятно на полспины. И что-то мне подсказывает, что это не кровь мистера Айриша.
Я покосился себе за плечо, но разглядеть ничего не смог. Оставалось лишь положиться на слова Глена.
Тяжело вздохнув, я поднялся на ноги и, расстегнув пиджак, стянул его с себя, непроизвольно морщась – от движений боль в плече нарастала, и я с каждой секундой все яснее понимал, что Мёрдок прав: этот ублюдочный ирландец действительно зацепил меня своей заточкой. Когда предмет гардероба оказался у меня в руках, я смог убедиться в этом окончательно – темное пятно расползлось если не на половину, то на добрую треть спины. Ну не подонок ли, а?
- Жилет Вам тоже придется снять, – Глен в эту минуту был ужасно похож на строгого доктора, лечившего меня пару раз в мою бытность ребенком. Даже интонации в его голосе сквозили почти те же самые. – Как и рубашку.
- А без этого никак? – проворчал я, испытывая противоречивые чувства насчет раздевания перед Мёрдоком – с одной стороны мне, конечно, ничего так не хотелось, как почувствовать тепло его пальцев на своей коже, а с другой… с другой это могло бы вызвать совершенно неконтролируемую реакцию моего организма, которая могла бы польстить разве что продажной девке.
Но Глен был непоколебим, и мне пришлось подчиниться. Так что спустя пару минут я, полуголый, стоял к нему спиной посреди комнаты, и по моей спине бежали мурашки не то от прохлады, не то от его взгляда. Секунда шла за секундой, он молчал, и я в итоге не выдержал первым.
- Ну, что там, док? – поинтересовался я как можно более небрежно.
В ответ я услышал лишь прерывистый вздох, а потом стук закрываемой двери. Не понял?
Оказалось, он просто ходил за водой и за чистой тряпкой, которая, видимо, имелась в его мешке. Вновь развернув меня к себе спиной, Глен намочил тряпку в ведре и осторожными круговыми движениями стал обтирать мою кожу. Пока он это делал, я кусал себе язык, чтобы не начать сыпать неуместными комментариями – и чтобы отвлечься от дурных мыслей, конечно, ведь в этот самый момент Глен касался меня, стоя в невероятной близости, и я почти мог чувствовать на себе его дыхание, а еще я мог бы сейчас развернуться, сгрести его в охапку и… кажется, где-то на этом моменте я прокусил себе язык насквозь.
- Все, – увлеченный своими мыслями, я упустил момент, когда Глен отстранился, не только обмыв, но и перевязав мне рану. – Можете одеваться. У Вас есть запасная одежда?
- Ммм, – возвращение на землю проходило медленнее, нежели мне того хотелось. – Рубашка точно была, а вот жилет и пиджак…
- Тогда наденьте пока старые и накиньте плащ. А в городе мы купим Вам новые.
Мы купим?
- Ладно, – я переборол в себе желание переспросить. И почти не удивился тому, что вместе с водой и тряпкой Глен принес в хижину мой вещмешок.
Пока я одевался, он выплеснул грязную воду на улицу, поставил ведро в угол, где оно и находилось до нашего прибытия, а после вопросительно взглянул на меня.
- Едем?
Я кивнул и забросил вещмешок за спину. После мы в четыре руки ухватили Айриша, все еще валяющегося в оключке, донесли его до коня Глена и закинули тому поперек седла. И спустя пару минут опустевший охотничий домик скрылся за сплошной стеной из деревьев.
***
Глен принял решение не возвращаться в город, где произошло наше… знакомство, аргументировав это тем, что вряд ли у местного шерифа найдется пятнадцать тысяч, чтобы заплатить за Айриша. Вместо этого он предложил проехать чуть дальше, в более крупный город, и я уже привычно с ним согласился.
Когда на землю опустились сумерки, мы только-только в него вьехали, и я был этому чертовски рад – спустя несколько часов мое пострадавшее плечо страшно разболелось, и с каждой последующей милей все становилось только хуже. К концу пути я уже едва держался в седле, причем делал это благодаря одному лишь чистейшему упрямству. И поэтому когда копыта наших лошадей зацокали по городской дороге, я готов был воздеть руки к небу и громко славить господа нашего за то, что моя пытка, наконец, завершилась.
- Как, сегодня пойдем к шерифу в гости или дождемся утра? – как можно непринужденнее поинтересовался я и едва узнал свой голос – какое-то хриплое рычание, едва похожее на членораздельную человеческую речь.
Глен живо повернулся ко мне, и его взгляд сообщил, что мои дела плохи.
- Не сегодня, ни в коем случае, – он замотал головой. – Вам нужен отдых. И доктор. И…
- Глен, – перебил я его. – Все в порядке, это всего лишь царапина. Мне выспаться бы, и на утро я буду как новенький, вот увидите.
- И все же.
Он вдруг спрыгнул с коня – я сперва не понял, зачем, и лишь потом мой мутный взгляд заметил вывеску гостиницы. Крепко ухватившись за гриву лошади, я неловко, точно мешок с дерьмом, сполз на землю. Впрочем, на ногах я удержаться все же смог.
Хотя это не помешало Глену буквально протащить меня на себе до номера, любезно выданного нам администратором гостиницы. Думая, видимо, что я разучился ходить, он обхватил меня поперек спины, закинул мою руку себе на шею и почти поволок на второй этаж. Мне хотелось пошутить насчет этого, сказать ему «Не надорвись, ковбой», но я почему-то так и не решился.
Ему пришлось повозиться с замком – еще бы, нелегко управиться одной левой. Я попробовал было заикнуться о том, что могу стоять и сам, но он зыркнул на меня столь яростно, что я счел за лучшее закрыть рот и снова опереться на него. Глен пошерудил еще, замок щелкнул, и мы ввалились в номер.
Первым моим желанием было немедленно упасть на кровать, но и тут Мёрдок проявил характер и не позволил мне этого. Сперва он заставил меня снять задубевшие от засохшей крови пиджак и жилет, скинуть сапоги, потом почти что самостоятельно стянул с меня брюки, но я не успел придумать никакого язвительного комментария, как оказался в постели, укрытый одеялом почти до ушей.
Уложив меня, он слегка вздохнул.
- Спите. Я скоро вернусь.
Стоит ли говорить, что я заснул прежде, чем он скрылся за дверью?
***
Проснулся я нескоро – по крайней мере, меня не покидало такое чувство, – и состояние свое я мог описать только как крайне паршивое: в глотке царила настоящая пустыня, желудок, казалось, прилип к хребту, да еще и я едва мог пошевелить руками. Невероятным усилием повернув голову вбок, я увидел Глена, сидящего рядом с кроватью. Его руки были сложены на груди, голова чуть откинута назад; я видел, как мелко подрагивают его ресницы, и решил было, что он крепко спит, но стоило мне повернуться еще на полсантиметра, как Мёрдок встрепенулся и взглянул на меня. Несколько секунд мы молча созерцали друг друга, а потом он расплылся в широкой улыбке.
- Слава Богу, Вы очнулись, – его голос показался мне божественной музыкой. – А то я уже начал бояться…
- Очнулся, – а вот я, напротив, совсем обрычал. – Очнулся? В смысле? Я всего лишь спал.
- Чертовски крепко спали, – хмыкнул он, с гримаской откидываясь на спинку стула. Интересно, он так всю ночь возле меня просидел?
- И сколько времени я отсутствовал в подлунном мире?
- Три дня, – ответил Глен после крохотной заминки.
- Три?
- Четыре.
- И что со мной было?
Мёрдок вздохнул, пожевал губами. Когда он соизволил отозваться, его голос звучал глухо и донельзя виновато:
- Я, как оказалось, недооценил мистера Айриша слишком сильно. Нож, которым он нанес Вам рану, оказался смазанным какой-то индейской дрянью. Я едва успел привести доктора – не пугайтесь, Уильям, но он знатно покромсал Вам спину. Зато он спас Вам жизнь.
Он взглянул на меня из-под ресниц, но меня хватило только на какой-то полуутвердительный звук. Ну, покромсал, что ж тут теперь – парой-тройкой шрамов больше. Зато я еще задержусь на этом свете. Молодец, доктор.
- Он сказал, что если Вы очнетесь, то очень скоро встанете на ноги, – мне совершенно не нравилось слышать в голосе Мёрдока эти печальные, извиняющиеся ноты, и хотел сказать ему что-нибудь в утешение, но нужные слова, как назло, на ум не шли. – Да, Уильям, может быть, Вы чего-нибудь хотите?
- Пить, – немедленно откликнулся я. – И пожрать бы чего-нибудь не мешало. Да и трубку я был бы не прочь выкурить.
Я ждал, что Глен сейчас фыркнет и язвительно скажет что-то вроде: «А виски и шлюх тебе в постель не принести?», но он лишь кивнул и скрылся за дверью. И через несколько минут я уже жадно прикладывался к кружке, блаженно мыча, и не мог вспомнить ничего вкуснее этой воды – еще бы, почти четыре дня без нее обходился. Четыре дня? Да нет, быть того не может. Не отрываясь от кружки, я вопросительно уставился на Глена, вновь занявшего свой стул.
- Я не мог напоить Вас из кружки, поэтому смачивал тряпку водой и прикладывал ее к Вашим губам. Я надеялся, что это хоть немного поможет.
Мне следовало его поблагодарить, но пить мне в тот момент хотелось больше, и потому я лишь что-то пробулькал в кружку. Но Глен кивнул, по всей видимости, удовлетворившись и этим.
Когда вода была, наконец, выпита, еда съедена, а дым из трубки робко потянулся к потолку, я откинулся на подушки – опираться мне, правда, пришлось только на одну часть спины, поскольку вторая отзывалась болью на малейшее прикосновение.
- А что Айриш? – поинтересовался я как бы промежду прочим.
- Казнен, – лаконично отозвался Глен. – Простите, что не дождались Вас, Уильям – доктор требовал предоплаты, а у меня совсем не было денег, и я в первый же вечер сдал Грегори шерифу на руки. А он оказался весьма скор на расправу, и потому мистер Айриш уже на следующий день повис в петле.
- Мне жаль, что я заставил Вас побегать.
- Что Вы, Уильям, Вы… я…
Он отчего-то вдруг запнулся, замялся, и я непонимающе взглянул на его лицо, пошедшее красными пятнами.
- Мистер Мёрдок?
- Все… Все в порядке, – он судорожно вздохнул. – Я хотел сказать, что не имел ничего против помощи Вам. Напротив, я считал себя не вправе оставить Вас с том плачевном состоянии, что…
- Глен, – слушая его торпливую речь, я все яснее понимал, что пока он будет чувствовать себя виновным передо мной, ничего хорошего у нас не выйдет, – послушайте, мы с Вами оба взрослые люди, занимающиеся опасной профессией, и эксцессы со смертельным исходом случаются в нашей практике на каждом шагу. Поэтому не считайте себя обязанным. Я сам напоролся на нож ирландца – что ж, так мне, дураку, и надо. А Вы…
- Но ведь это я заставил Вас следовать за мной. Я заставил Вас ловить со мной мистера Айриша, – его глаза горели решимостью меня переубедить. – Поэтому именно я несу ответственность…
- Следовать за Вами или нет – я принял решение сам, – мы что, так и будем друг друга перебивать? А то ведь я знаю неплохой способ заставить собеседника замолчать – в таком случае, правда, мне тоже придется заткнуться, да и вряд ли Мёрдок будет в восторге от подобных экспериментов, но мысль, без сомнения, интересная.
- Сам – с моим ножом, прижатым к Вашему горлу.
- Ради Бога, Глен, – в раздражении я хлопнул рукой по колену. – Вы не держали нож у моего горла, и если я говорю, что принял решение сам, значит, я принял его сам. Точка. Поэтому примите мою искреннюю благодарность за доктора, но, пожалуйста, перестаньте считать себя обязанным. Если хотите, Вы уже сполна отплатили мне за все, не бросив в том охотничьем домике или здесь помирать от раны.
- Что ж, ладно, – кажется, ему просто надоело со мной спорить, и он поднялся со стула. – Я приму это к сведению, мистер Макинтайр.
Кивнув мне, он шагнул было к двери.
- Куда Вы?
- Вниз. Что-то в горле пересохло.
- Я с Вами, – я попробовал было встать, но Глен резко этому воспротивился. С силой надавив мне на плечи, он заставил меня вернуться в первоначальную позу. – Эй, в чем дело?
- Вам нужен постельный режим, – о, глядите-ка, строгий доктор вернулся. – Несколько дней хорошо бы Вам вообще не вставать без особой нужды.
- Я особо нуждаюсь в стаканчике доброго виски, – парировал я, предпринимая еще одну попытку встать, но был вновь остановлен его руками. – В конце концов, Глен, это просто смешно.
- Это предписание доктора, – стальным тоном отозвался он. – Лежите, Уильям. Если будете хорошо себя вести, я, так и быть, прихвачу Вам чего-нибудь из бара. Да и к тому же, – Мёрдок открыл дверь, но на пороге обернулся. – Вы же не пойдете в одной рубашке, верно?
И, не дожидаясь моего ответа, он исчез. Наивный, он думал, что это меня остановит.
Выждав пару минут, я решительно откинул одеяло и взглянул на свои голые ноги. Нет, я все понимаю, но штаны-то с меня зачем снимать было? Вздохнув, я сполз с кровати и, передвигаясь преимущественно на четвереньках, занялся поисками столь необходимого предмета своего гардероба.
Занимался я этим довольно долго. Облазив всю комнату, я успел прикинуть на себя штаны Глена – они оказались мне малы, обнаружить в своем мешке заныканную некогда бутылочку с виски, сделать глоток, сделать второй, еще немного поискать свои штаны, допить бутылку, вышвырнуть ее в окно, снова поискать и, наконец, найти их в самом очевидном месте – в шкафу, куда, по-видимому, Глен их и сунул. Оторжавшись, я, кривясь и шипя от боли, кое-как натянул их на себя и огляделся в поисках обуви. Она, к счастью, нашлась прямо под кроватью, и спустя минуту я уже спускался в зал – к гордости своей отмечу, что держался я довольно ровно и почти не цеплялся за перила.
Я уже говорил, что я чертовски везуч? Так вот, я повторю. Ибо стоило мне миновать последние ступеньки, как по всему залу пронесся чей-то мерзкий, гортанный голос:
- А ну, пшел вон! Это мое место, ирландский ты ублюдок.
Я живо огляделся в поисках источника звука. Им оказался пьяный, едва стоящий на ногах бородатый мужик. Сжимая рукой горлышко почти оприходованной бутылки, он, наклонив голову, точно бык перед нападением, стоял возле одного из столиков, за которым сидел – кто бы вы думали? – ну конечно, Глен Мёрдок собственной персоной.
Не дожидаясь, пока это стояние над душой выльется во что-то посерьезнее, я решительно двинулся к бородатому джентльмену. Пока я шел, Глен, кажется, что-то сказал ему в ответ, но что именно, я расслышать не смог, зато более чем хорошо услышал второй крик пьянчуги, ничуть не менее поганый, чем первый:
- Я сказал, убирайся прочь. И не забудь вытереть стул, на котром сидела твоя траханая ирландская задница!
Не размениваясь на разговоры, я подошел к нему ближе, схватил за плечо и, развернув к себе одним резким движением, зарядил ему кулаком в зубы – точнее, в то место под его бородой, где, как я предполагал, находилась его челюсть. Он, взвыв, рухнул на пол, и почти пустая бутылка покатилась по полу. Звук, который она издавала, был предельно ясно слышен в повисшей в зале гробовой тишине. И в этой же тишине, глядя на лежащую свинью сверху вниз, я негромко, размеренно проговорил:
- Или ты немедленно просишь прощения, или будешь сгребать свои зубы с пола.
Не могу не отдать ему должное – он буквально взвился от этих слов, кинувшись на меня из позиции перевернутой черепахи. Но мы находились почти в равных условиях – бородач был в дровину пьян, я же переживал последствия раны, и я предполагаю, что в тот вечер мы оба двигались с изяществом престарелых каракатиц. Впрочем, тогда, в момент драки, это ощущалось совсем иначе.
Уклонившись от его наскока, я зарядил ему в лицо еще раз. Но теперь он был готов и почти успел увернуться, и мой кулак лишь слегка прошелся по его щетине. Злобно на меня зыркая, он сделал ложный выпад, метнулся к бутылке и что было сил саданул ею по ближайшему столику. Половина бутылки разбилась, оставляя в руке бородача гротескно-огромную «розочку» – бутылка была весьма приличного размера. Я смерил ее профессиональным взглядом, снова посмотрел на моего противника… и в этот момент закричал Глен.
Я, разумеется, отвлекся – совершенно непроизвольно и всего на миг, но этого бородачу хватило, чтобы, кинувшись на меня, замахнуться своим оружием. Я снова отшатнулся, но в этот раз, увы, не так удачно – я почувствовал на своей щеке влагу и тепло, а вслед за ними пришла боль.
- Ах ты сукин сын, – сплюнув на пол, я провел по щеке рукавом и скосил на него глаза. Крови было прилично.
Глен завопил снова, но на этот раз я даже не дернул головой – выждав момент, я поднырнул вниз и ударил кулаком бородачу в живот. Это произвело неожиданно мощный эффект – его буквально скрутило пополам, и он завыл, хватаясь за пострадавшее место обеими руками и выпуская «розочку» из ладони. Я не сразу понял, в чем дело, но после меня осенило: я умудрился попасть противнику по печени, которая, судя по всему, была у него самым больным местом.
Неспеша я обошел его вокруг. Люди в зале, окружившие нас, во все глаза следили за неожиданным представлением.
- Ну что, дружище? – меня, впрочем, занимал только он. – Я говорил тебе, что ты будешь собирать свои зубы с пола?
Реакции не было, ну да я ее и не ждал. С наслаждением хэкнув, я размахнулся ногой, и под моим сапогом что-то хрустнуло, когда он соприкоснулся с рожей пьянчуги. В общей сложности я успел ударить его раза три или четыре – совсем неплохо, скажу я вам. А после – все, как обычно: на меня кинулись местные с криком «А ну, отошел от Бородатого Пита, сучонок!», и в зале началась куча мала.
Разнял дерущихся вызванный бьющимся в панике администратором гостиницы шериф с крепкими добровольцами, вооруженными дубинками. Нас растащили по разным углам основательно порушенного зала, поговорили с нами, взывая к нашей совести и благоразумию, заставили пожать друг другу руки. А потом я увидел стоящего поодаль Глена и улыбнулся ему – широко, во весь рот, всеми тридцатью двумя окровавленными зубами. Это, видимо, стало для него последней каплей.
Он кинулся ко мне и, ухватив за грудки, едва ли не поднял над собой. Основательно тряхнул. Кажется, ему хотелось что-то мне сказать – ему многое хотелось мне сказать, судя по лицу, и вряд ли там присутствовало хоть что-то цензурное, но он смолчал, взвалил меня на плечо и потащил наверх. Мои ноги тащились по ступенькам, а я лежал на нем и улыбался, чувствовав себя отчего-то на вершине блаженства. Я не помнил, чтобы раньше драки доставляли мне столько удовольствия, но черт возьми, я готов был многим пожертвовать, чтобы это еще хоть раз повторилось.
Глен дотащил меня до комнаты и бросил на кровать, и к тому моменту, когда я, шипя и ругаясь сквозь зубы, устроился на ней более-менее безболезненно, он успел запереть дверь и нависнуть надо мной, подобно высшему судие. Я думал, что он начнет ругаться сразу, но он молчал. Молчал и я – мне нечего было ему сказать. Ну, не оправдываться же я должен, в конце-то концов?
- Позвольте спросить, мистер Макинтайр, – а, я понял, он ничего не говорил, потому что пытался успокоиться. – Вы всегда так себя ведете?
- Так? – решил я косить под дурачка.
- Вы и дня не можете прожить без того, чтобы не рискнуть жизнью?
Я пожал плечами. Раз он не понимает, зачем я это сделал, я вряд ли смогу ему объяснить.
- Или же Вы стали заниматься этим с того момента, когда решили составить мне компанию?
- Это что, допрос? – в конце концов, я не мальчик, а Глен мне не отец. – Я веду себя так, как считаю правильным, и если Вам это не нравится…
- Представьте себе! – Мёрдок в порыве чувств всплеснул руками и наклонился чуть ниже. – Не нравится. Совсем не нравится. Не знаю, с кем Вы общались до меня, но лично я не испытываю никакого удовольствия видеть Вас постоянно на волоске от смерти. И Бога ради, зачем Вы ударили того мужчину? Он, возможно, и заслужил это, но я Вам не беззащитная девица, чтобы бить по роже всякого, кто скажет мне дурное слово.
- Жаль, – брякнул я, не подумав.
Глен поперхнулся воздухом и пару секунд не мог произнести ни слова. Потом все же выдавил:
- Что?
- Жаль, что Вы не девица, – мне следовало бы остановиться, но алкоголь и адреналин играли в моей крови, и меня откровенно несло. – Все было бы куда проще.
- Что – все? – господи, как же много этот ирландец задает вопросов! Ну, право слово, священник на исповеди.
- Это, например, – я схватил его за лацканы плаща и, притянув ближе, поцеловал, как целуют обычно столичные парни сельских красоток – губы в губы, чуть приоткрыв рот, переплетаясь языками… Я ни секунды не сомневался в том, что Глен отреагирует на это немедленно, причем хорошим ударом, но он даже не думал отстраняться, и в конечном итоге мне пришлось снова взять инициативу в свои руки. Несильно укусив его напоследок за аппетитную нижнюю губу, я отстранился, разрывая поцелуй. Он смотрел на меня сверху вниз, и взор его был мутным, точно у курильщика опиума. Я разжал пальцы и разгладил смятые лацканы его плаща.
- Если бы Вы были девицей, – я насилу вспомнил прерванную мысль, – то это я сделал бы в первый день нашего знакомства.
- А если бы Вы были девицей, – руки Глена легли на мои плечи, и он прикрыл глаза, будто стесняясь смотреть на меня прямо, – я не сделал бы такого никогда.
И он вернул мне поцелуй. Правда, незавидная участь завершать его вновь досталась мне, и спустя некоторое время я оторвался от губ Мёрдока, с удовольствием поймав его недовольный возглас.
- Но прошло пять дней, и мы, кажется, сумели прийти к консенсусу? – прошептал я.
- Сумели, – эхом повторил Глен.
Я притянул его к себе и, опять поймав его губы своими, повалил на кровать.
Дальнейшие наши действия живо напомнили мне мой первый раз, когда желание обладать пересиливало и смущение, и отсутствие опыта. Мы делали это торопливо, неловко, да к тому же руки Глена, гуляющие по моему телу, постоянно задевали те места, на которые не так давно сыпались удары кулаков и дубинок, но это добавляло к акту любви некоей пикантности, острой нотки вечного напоминания о непростительности нашего греха. Впрочем, с адом, гостеприимно распахивающим для меня свои двери, я смирился еще будучи ребенком, а потому без зазрений совести отдавался на волю похоти и возбуждения.
Когда первые порывы страсти были удовлетворены, и мы устроились на узкой кровати, совершенно восхитительно прижимаясь друг к другу голой кожей, я закурил трубку, а Глен вдруг тяжело вздохнул.
- Мне… мне очень жаль, что так вышло, Уильям, – сообщил он печальным тоном.
- Вам не понравилось? – как можно более равнодушно переспросил я.
- Напротив, – очередной тяжелый вздох сопровождал его слова. – Но я, удовлетворяя свои плотские желания, втянул в это и Вас, и теперь чувствую перед Вами вину.
Господи, он что, серьезно?
- Еще скажите, что Вы заставили меня заняться этим, держа нож у моего горла, – отозвался я ехидно.
- Нет, но… Очевидно, что Вы были не в себе.
- Это почему это? – от удивления я даже приподнялся на локте и попробовал заглянуть ему в лицо, но он отвернулся.
- Вы едва-едва очнулись после ранения, Вас крепко поколотили, и еще, к тому же, Вы были пьяны – не думайте, что я не учуял запаха виски.
- Во первых, не меня крепко поколотили, а я хорошенько так отдубасил местных. Во-вторых, я выпил едва ли двести грамм, а для меня это так, только вкус на языке остался. А в-третьих… ранение, говорите? Может, скажете еще, что все это сделал потому, что Вы меня слишком сильно приложили тогда по голове?
Ох, зря я это сказал. Теперь он себя поедом съест.
- Забудьте, я пошутил, – добавил я прежде, чем он успел вставить хоть слово. – Давайте договоримся, что я делал это в твердом уме и полном сознании. И перестаньте, Бога ради, себя постоянно в чем-то винить. Если Вы сейчас же не выбросите эти мысли из головы, то дальнейшего партнерства у нас не выйдет.
Я задымил трубкой, ожидая новой порции аргументов, но ее не последовало. Вместо этого Глен повернулся ко мне и буквально впился в меня взглядом.
- Что? – поднял брови я. Он думает, что я мысли могу читать?
- Вы сказали, «дальнейшее партнерство»?
Я не имел не малейшего понятия, что у него на уме. Голос Мёрдока звучал невыносимо ровно, а лицо превратилось в бесстрастную маску. И это, скажу я вам, прилично так напрягало.
- Мне показалось, что мы достигли определенных успехов в совместной работе, – не придумав ничего умнее, буркнул я. – По крайней мере, ни Вы, ни я не откинули копыта.
- О, да, это, несомненно, успех, – покивал он. Сарказм?
- Ну, если Вы не хотите…
- Я разве сказал, что не хочу?
Настал черед мне напускать на лицо нечитаемое выражение.
- А Вы хотите?
- Да. Да, определенно.
Я увидел, как в свете звезд, льющемся из окна, по-детски счастливо заблестели его глаза. Потушив трубку, я отложил ее в сторону, сжал обеими ладонями щеки Глена и крепко чмокнул его в губы.
- В таком случае, нам надо хорошенько выспаться. У меня на примете есть один заказ, который нам двоим будет как раз под силу.
Глен засмеялся и обнял меня. И этот момент был самым, черт подери, счастливым во всей моей пропащей жизни.
Автор: Кьяроскуро
Фэндом: Ориджиналы
Пэйринг или персонажи: м/м
Рейтинг: R
Жанры: Слэш (яой), Юмор, Экшн (action), POV
Предупреждения: Насилие
Размер: Мини, 20 страниц
Кол-во частей: 1
Статус: закончен
Описание: Упал, очнулся - гипс? Нет, упал, очнулся - влюбился. Слэш в антураже Америки первой половины 19 века.
Примечания автора: Обоснуя тут нет. Совсем.
Я всегда был плохим человеком. С самого рождения.
Помню, мне рассказывали, что когда моя матушка – мир ее праху – первый раз поднесла меня к своей груди, дабы накормить, я вцепился в ее сиську так сильно, что на ней остался здоровенный такой синяк – и это несмотря на то, что у меня еще не было зубов, а представляете, что бы было с ними? Собственно, после этого с ее уст и слетели слова, определившие всю мою дальнейшую жизнь – разумеется, произнесла она их после того, как иссяк поток отборной брани: «Этот парень вырастет отъявленным злодеем, помяните мои слова».
читать дальшеОна, как обычно, оказалась права.
Когда мне стукнуло тридцать, я вряд ли мог назвать грех, которого еще не совершил. На моей совести было все, начиная от мелкого воровства и заканчивая массовыми убийствами с особой жестокостью, и болтаться бы мне в петле, если бы, не вняв материнскому совету, я не занялся бы своевременно таким делом, в котором лишение людей жизни не только не порицалось, но даже вознаграждалось, причем весьма прилично. Нет, я не стал солдатом. И врачом я тоже не стал. Я избрал себе ремесло получше – охотник за головами.
Я настолько преуспел на данном поприще, что не прошло и пяти лет, как мое имя стало известно почти каждой собаке в южных штатах. Меня узнавали в городах – я слышал за спиной испуганно-уважительные шепотки, мне бесплатно наливали в салунах, а шлюхи порой дрались за право разделить со мной постель. Впрочем, слава имела и свои минусы – убить меня пытались стабильно по два-три раза в неделю, причем не только и не столько банальным выстрелом в спину, сколько до идиотизма изощренными методами: помню, как пару лет назад ко мне подослали девку, чьи губы были смазаны ядом. К несчастью, крошка, заигравшись, случайно облизнулась, и спустя пару минут у меня на руках был ее остывающий труп, и я совру, если скажу, что мне совсем не было ее жаль.
Но, увы, такие интересные покушения случались нечасто, и за несколько лет невероятно приелись. Приелись и убийства – те, за кем я охотился, почти всегда вели себя одинаково: крики, угрозы, слезы, мольбы о пощаде… Вся моя жизнь медленно, но верно превращалась в однообразную рутину: ловишь человека, лишаешь его жизни, получаешь награду, надираешься в салуне, трахаешь девку, берешь новый заказ, и так далее, и так далее, и все это привело к тому, что в канун своего тридцатилетия я пребывал в крайне паскудном настроении.
Не помню, где я тогда остановился – очередная безымянная гостиница в очередном безымянном городишке. Оставив пожитки в номере, я завалился в местный салун и уселся в дальнем конце зала, захватив по пути бутылку бурбона. Закинув ноги на стол, я сделал первый глоток из горлышка и попытался осмыслить свою жизнь.
И, разумеется, чем дольше я думал, тем мрачнее становился. Ну и что с того, что мое имя известно половине населения Америки? Я живу от заказа к заказу, занимаюсь тупой работой мясника, не получая от этого совершенно никакой отдачи, кроме регулярных попыток проделать в моей шкуре пару-другую дырок, не имею ни семьи, ни друзей, да и еще и не молодею, ко всему прочему. Скоро, ох, скоро настанет мое время скрываться от тех, кем когда-то был я сам – молодых да рьяных охотников за головами, готовых перегрызть друг другу глотки в погоне за обещанным вознаграждением в двадцать тысяч долларов, что сулят за мой хладный труп. И у меня нет ни капли сомнения в том, что кому-нибудь из них это удастся.
И какой же у меня выход из всего этого? Мысль сформировалась в мозгу почти сразу – мне нужен последний заказ. Грандиозный заказ. Такой заказ, после которого я смогу бросить эту паршивую работенку и уехать туда, куда поленятся тащиться самые жадные хэдхантеры. И, окрыленный подобной мыслью, я щелчком пальцев подозвал бармена к себе и осведомился у него насчет возможных контрактов.
Нет, не зря добавляла матушка, что я везуч, как черт (эти слова обычно следовали после ее причитаний о злокозненности моей натуры). Подобный заказ нашелся незамедлительно. Воровато оглядываясь по сторонам, бармен, наклонившись ко мне и обдавая меня при каждом выдохе мерзким запахом изо рта, сообщил, что шериф пообещал выложить пятьдесят тысяч за голову некоего Глена Мёрдока. Сумма меня ошеломила. Пятьдесят тысяч! Даже за меня просят всего двадцать. Что же тогда натворил этот парень? Но решение мое, подкрепленное полулитром бурбона, было непоколебимо, и я принял заказ, скрепив его рукопожатием с осклабившимся непонятно отчего барменом.
На следующее же утро я выехал из города, и только после нескольких миль пути понял, чему лыбился этот ублюдок – кроме имени он не сообщил мне ничего, даже словесного портрета не дал, и охотиться мне предстояло в буквальном смысле за тенью. К счастью, след Мёрдока был четким – он, по-видимому, даже не пытался скрываться, и меня уверенно направили на север. В следующем городе повторилась та же история, потом снова и снова. С каждым днем разрыв между мной и пятьюдесятью тысячами становился все меньше.
Когда до них оставалось всего ничего, я решил сделать последнюю остановку – на моем пути как раз попался городишко в три дома, и я подумал, что слегка промочить горло мне не повредит. Спрыгнув с лошади и привязав ее к коновязи, я закинул пожитки на плечо и зашел в салун. Я подошел к барной стойке – помню, что она была кошмарной, грязной, залитой чем-то липким, и меня немедленно окатило волной омерзения, но я переборол это чувство и заказал виски у сонного, неживого бармена. Помню, что я даже успел сделать первый глоток. А потом… потом случилось это.
- Извините, мистер, – раздался позади меня чей-то вежливый голос. – Вы случайно не Уильям Макинтайр?
- Допустим, – я начал было разворачиваться к говорившему. – А в чем…
В этот момент мир вокруг меня взорвался, разлетевшись на мелкие куски, и я погрузился в черноту.
***
Не знаю, сколько я в ней проболтался – прилично, наверное, потому что когда я открыл глаза, проморгался и огляделся, мужественно игнорируя адскую боль в левом виске, то с удивлением выяснил, что зал салуна вокруг меня успел непостижимым образом превратиться в небольшую комнату, а сам я полулежу на кровати, причем запястья мои крепко привязаны к ее столбикам. Я подергал руками – веревки не поддались, постарался сесть – тщетно, попробовал дотянуться до правого запястья зубами… Собственно, как раз в тот момент, когда я со зверски перекошенной рожей и открытым ртом тянулся вверх, в комнату вошел он.
Знаете, у меня было не очень много таких моментов в жизни, когда я забывал, как дышать, но этот по праву был самым запоминающимся из них. Замерев с раззявленным ртом, я во все глаза смотрел на человека, стоящего на пороге, и со всей ужасающей ясностью понимал, что я умру, если он в самое ближайшее время не станет моим – натурально подохну, никаких сомнений.
Впрочем, не было и никаких сомнений в том, что все это было следствием того весьма качественного удара по башке, которым меня не так давно наградили. Наверное. Я так думаю. Не знаю.
Пока я пытался осмыслить случившееся, человек у порога развернулся к двери. Я услышал щелчок поворачиваемого ключа, и это странным образом меня отрезвило – по крайней мере, я сумел, наконец, захлопнуть рот и напустить на лицо пресное выражение вселенского безразличия.
- Ну и как это понимать? – поинтересовался я у спины незнакомца – чертовски завлекательной спины, если честно: узкой, бесстыдно обтянутой черным кожаным плащом. Мне стоило чудовищных усилий не глядеть ниже талии.
К счастью, он почти сразу повернулся ко мне лицом. Я сказал, к счастью? Я солгал.
- А Вы еще не догадались?
Тот же голос, что окликнул меня перед ударом. Наверное, мне следовало прийти в ярость, но вместо нее я ощущал лишь странное состояние восторга, как если бы я был ребенком, и родители привели бы меня в цирк. И разрешили бы погладить слона.
- Мне не очень хорошо думается после удара, уж извините, – невольно я почти скопировал вежливый тон моего собеседника. – Так в чем дело?
- В том, что мне не очень нравится, когда за мной по пятам следует охотник за головами. Это немного раздражает, знаете ли, – он слегка развел руками, будто извиняясь.
- За Вами? – искренне удивился я. – Но я следовал вовсе не за Вами, а за…
- Гленом Мёрдоком, да, я в курсе. Вот только Глен Мёрдок – это я.
Я грязно выругался. Он пожал плечами.
- Ну, извините.
- Да ладно, чего уж там, – буркнул я. – Какие проблемы.
- Теперь – никаких, – его губы – верхняя, тонкая, и нижняя, почти по-девичьи пухлая, разошлись в слабой улыбке. – Точнее, почти никаких, за исключением последней.
Он шагнул ко мне, и у меня невольно перехватило дыхание. И лишь после этого я заметил узкий нож в его ладони. Поймав мой взгляд, он поднял руку повыше, чтобы я мог как следует разглядеть инструмент, с помощью которого моя душа скоро должна будет покинуть бренное тело. Но я едва ли удостоил его вниманием – скользнув глазами по ножу, я вновь вернулся к созерцанию более приятной мне картины, а именно: лица моего потенциального убийцы. Кажется, это его слегка озадачило.
- Вы не боитесь? – поинтересовался он.
Я неопределенно пожал плечами. Конечно, страх у меня был, но какой-то несущественный, мелкий, на который грешно было обращать внимание. Вместо этого я думал о совершенно посторонних вещах – о том, например, как Глен сейчас садится на меня верхом, ведь я как раз лежал в такой удобной позе. Как он вытягивает ногу, как плащ туго обхватывает его бедра, как я ощущаю животом тепло и тяжесть его тела, как… Я облизнул мгновенно пересохшие губы. Черт. Неужели удар по голове может превратить нормального человека в гребаного педика?
- Обычно те, кого я убивал, вели себя несколько по-другому, – снова подал голос Глен, не дождавшись иной реакции.
- Те, кого убивал я, тоже, – отозвался я, радуясь возможность отвлечься от внезапных эротических фантазий. – Перед смертью люди бывают чертовски неоригинальны.
- А Вы, значит, исключение?
- Похоже на то.
Издав не то вздох, не то хмык, Глен чуть склонил голову набок.
- Я много слышал о Вас, Уильям Макинтайр, – сообщил он, и мне показалось, что в его голосе несколько прибавилось тепла. – Говорят, Вы один из лучших хэдхантеров на юге.
- Так и есть, – в моем голосе не было ни капли гордости.
- Многие, наверное, бьются за подобный титул?
- Угу.
- И покушения, наверное, совершают?
- Почти каждый день.
- Я так и думал, – Глен пожевал губами и подкинул нож, который, описав небольшую сверкающую дугу, вернулся обратно в ладонь хозяина. – Видите ли, мистер Макинтайр…
- Уильям.
- …Уильям, я тоже часто подвергаюсь нападениям людей, жаждущих заработать на мне легкие, как им кажется, деньги. И мне, если честно, это уже порядком надоело. Поэтому я предлагаю Вам ненадолго объединить усилия. Вместе поохотиться на одного человека. Оплату, разумеется, поделим пополам.
Так, погодите-ка. Я что, умудрился прохлопать момент, когда он меня зарезал, умер и по недогляду попал в рай?
- Эээ, – невероятно глубокомысленно промычал я, тщетно пытаясь сгрести мысли в кучку.
Глен поморщился.
- Ладно, так и быть, – неохотно протянул он. – Шестьдесят процентов Вам, сорок мне. Но это мое последнее слово.
- Я согласен, – алилуйя, ко мне вернулся дар речи. Едва поймав готовые вырваться слова «Я согласен и на пятьдесят на пятьдесят, да что там – я и бесплатно согласен, лишь бы с Вами», торопливо закивал головой. – Согласен.
- Только чтобы без всяких там «дождусь, когда он заснет, зарежу и получу пятьдесят тысяч», ясно? – ого, а он умеет чертовски пугающе смотреть, даже мне не по себе стало. – Учтите, Уильям, сон у меня чуткий, а нож всегда под рукой.
Я снова кивнул, и он придвинулся ближе, перерезая путы на моих руках. Когда он тянулся к левой, я почти касался носом его шеи. От него едва уловимо пахло кофе и табаком, и мне стоило невероятных трудов удержаться как от прикосновения, так и от мучительного стона. Я прикрыл глаза.
- Итак, Уильям, раз мы обо всем договорились, предлагаю начать завтра с утра. Ваши вещи здесь, – Глен кивнул куда-то вбок, и я, наклонившись, увидел свой вещмешок. – Советую Вам лечь спать – мне хотелось бы выехать завтра как можно раньше.
- Выехать куда?
Он слегка помялся, поглядел в сторону, и я смог лицезреть его восхитительный профиль.
- Не так давно я взял очередной заказ, но он оказался сложнее, чем мне представлялось. Я думал, что найду искомого человека здесь, но, похоже, он оказался умнее, чем я предполагал, и затаился в лесу неподалеку.
- Значит, старая добрая охота среди деревьев? – я позволил себе слегка потянуться. – Давненько я этим не занимался. Но вдвоем, конечно, никаких трудностей у нас не возникнет.
Мне понравилось, как прозвучало это слово – «вдвоем», и я несколько раз повторил его про себя.
- Мне по душе Ваша решимость, – Глен улыбнулся краем рта. – До завтра.
Я кивнул, и он вышел из комнаты, оставляя меня в одиночестве.
***
К своему удивлению, заснул я быстро и проспал, против обыкновения, совсем немного – когда я открыл глаза, небо на востоке только-только начинало светлеть. Я встал с кровати, натянул на плечи снятый перед сном пиджак и, зевая, спустился в зал. Глен был уже там, и при взгляде на него, сидящего за столиком и попивающего кофе, в груди у меня болезненно-сладко екнуло.
- Доброе утро, – поприветствовал я его, садясь напротив. – Эй, бармен, кофе мне! И пожрать чего-нибудь принеси.
- Доброе, – отозвался он. – Я не знал, что Вы встаете так рано. Я думал разбудить вас через час.
- Что ж, Вы упустили этот шанс – к счастью или к сожалению, – хмыкнул я, обращаясь больше к себе, нежели к Глену. Да уж, упустил так упустил.
Мёрдок промолчал, но в его взгляде явственно сверкнула досада.
После завтрака мы, расплатившись за комнаты, вышли на улицу. Рассветная прохлада выветрила из меня остатки сна, и я, потянувшись, одним движением ловко вскочил в седло своей лошади – больше рисуясь перед Гленом, конечно. Но когда я повернулся к нему, он, как оказалось, не только не смотрел в мою сторону во время этого маленького представления, но вообще стоял ко мне спиной, старательно распутывая узел на поводе своего коня. Я досадливо цыкнул. Итак, первая попытка в молоко.
Повинуясь взмаху его руки, мы двинулись на восток, где на горизонте темнела узкая полоска – по-видимому, тот самый лес, в котором и укрылся гленов заказ. Я мысленно прикинул расстояние – не меньше пятнадцати миль. И это что, по мнению Мёрдока, недалеко от города? Похоже, у нас с ним совершенно разные понятия о расстоянии.
На протяжении всего пути мы молчали. Он ехал впереди, и его узкая спина качалась взад-вперед, и у меня перехватывало горло всякий раз, когда я собирался его окликнуть, а ему, кажется, было и вовсе все равно, едет ли кто-нибудь за ним или нет. Не скрою, это меня удивляло. Неужели взяв с меня вчера честное слово, что я его не убью, он не допускает и мысли, что я могу сейчас, например, вытащить револьвер и выстрелить ему в затылок? Конечно, я так не сделаю, но ему-то откуда знать? Я вздохнул, поражаясь тому, что его еще не пришибли – как выясняется теперь, сделать это было бы легче легкого.
День перевалил за полдень, когда мы подъехали к лесу, и Глен придержал коня, внимательно вглядываясь в чащу. Я последовал его примеру и тоже остановился, но на деревья смотреть не стал, набив вместо этого трубку табаком и закурив. В конце концов, это его заказ, пусть он его и ищет. Кстати.
- А за кем Вы охотитесь, если не секрет?
Глен остро глянул на меня из-под ресниц. Что? Я что-то не то спросил?
- Имя Грегори Айриш Вам о чем-нибудь говорит?
- Чокнутый ирландец? – я даже присвистнул, и трубка едва не выпала у меня изо рта. – Самый опасный преступник в пяти штатах? Воспитанный индейцами ублюдок, больше приспособленный к жизни в лесу, чем в городе?
Мёрдок лаконично кивнул и вновь повернулся к лесу. Его конь нервно переступил с ноги на ногу, и Глен, успокаивая, легонько похлопал его по шее.
- И сколько за него дают? Как мне помнится, полгода назад за его башку обещали десять тысяч.
- Пятнадцать, – он, что, теперь так и будет цедить по одному слову?
- Неплохо. Хотя за меня все равно дают больше.
Сам не знаю, зачем я это сказал. Ляпнул, не подумав, и тут же пожалел, когда Глен снова взглянул на меня – нехорошо так взглянул, у меня аж мурашки по хребтине пробежали.
- Вы предлагаете мне поохотиться на Вас и оставить мистера Айриша в покое?
- Нет, разумеется. Я просто…
- Тогда будьте так добры, помолчите. Мне надо подумать. Я долго странствовал один, и мне сложно сразу привыкнуть к столь шумной компании.
Я громко фыркнул, но комментировать не стал, хоть мне и пришлось для этого сжать мундштук зубами что есть сил. Было ли мне обидно? Еще бы! Но, с другой стороны, в чем-то он был прав – вряд ли мой треп был особо уместен в ситуации, когда за ближайшим кустом может скрываться отмороженный ирландец. Поэтому, смолчав, я лишь сильнее запыхтел трубкой и уставился в небо, медленно затягивающееся серыми облаками.
Когда мое терпение было на исходе, он отвернулся от леса и глубокомысленно изрек:
- Скоро будет дождь.
«Да ладно?» – вертелось у меня на языке, но я снова смолчал. И в этот момент он снова взглянул на меня, но уже совсем по-иному, почти… смущенно?
- Извините меня за грубость, Уильям. Я… действительно отвык от компании. Я постараюсь впредь держать себя в руках. Идет?
- Ага, – машинально кивнул я, завороженный легким румянцем, появившимся на его щеках. Обида была немедленно смыта волной умиления, и мои губы сами собой раздвинулись в улыбке. – Никаких проблем. Я понимаю.
- Хорошо, – Глен улыбнулся в ответ. – Тогда я предлагаю поехать через лес. Там дальше должен быть охотничий домик – даже если мы не застанем там мистера Айриша, мы сможем укрыться от непогоды.
- Предложение принимается, – отозвался я после длинной затяжки. Я едва не раскашлялся, но это, по крайней мере, слегка прочистило мне мозги.
Мёрдок чуть склонил голову и тронул пятками коня, направляя его в лес. Мне ничего не оставалось, кроме как последовать за ним.
***
Я уже слышал раскаты дальнего грома, когда нечто похожее на хижину мелькнуло между деревьями. Я хотел было указать на находку Глену, но тот, тоже увидев ее, вскинул вверх ладонь, призывая меня к молчанию. Мы остановили коней, затем осторожно спешились. Переглянулись.
- Мне кажется, там никого нет, – негромко проговорил я, кивая на хижину.
Но Глен отрицательно покачал головой.
- А я почти уверен в том, что мистер Айриш находится в доме. И, подозреваю, он уже почувствовал наше присутствие.
- Почувствовал? В каком смысле? – не припомню, что Чокнутому ирландцу приписывали еще и собачий нюх.
- Я предлагаю зайти с двух сторон, – Мёрдок проигнорировал мой вопрос и дернул подбородком куда-то влево. – Вы оттуда, а я, – кивок вправо, – отсюда. Я надеюсь, что он еще не сообразил, что в охоту включился третий человек, и было бы неплохо сыграть на эффекте неожиданности.
Я думал, что он сейчас же приступит к выполнению своего плана, но Глен остался на месте. Он взглянул на меня, и я уловил в его взгляде немой вопрос.
- Да, – я кашлянул. – Да, наверное, это может сработать. Почему бы нет.
Я накинул повод лошади на сук и, стараясь ступать как можно тише, двинулся через кусты, обходя хижину слева. Интересно, Айриш действительно сейчас сидит там с оружием наперевес и дожидается нас? В таком случае мы нехило так рискуем – причем больше всего тот, кто вломится в домик первым. Я скосил глаза на Глена, гибкой тенью мелькающего поодаль, и решительно сжал губы. Первым должен быть я. Без вариантов.
И потому, почти на четвереньках подползя к окну, я почти сразу ухватился за подоконник и, втянув голову в плечи, в ореоле из осколков влетел в хижину. Закрыв голову руками, я кубарем прокатился по полу до середины комнаты и почти немедленно вскочил на ноги, принимая защитную стойку, но Айриш, видимо, насмотрелся в своей жизни достаточно неожиданностей, чтобы быть к ним готовым, и потому когда я выпрямлялся, он уже летел на меня с ножом в руке. Я едва успел выставить локти вперед – клинок ирландца свистнул, рассекая ткань пиджака и рубашки и огненной полосой проходясь по коже. Отшатнувшись, я попробовал улучить момент, чтобы достать свой нож, но Айриш не собирался предоставлять мне такой возможности – он яростно наседал на меня, махая своей заточкой, как сумасшедший, и мне с трудом удавалось уворачиваться. Ирландец теснил меня в угол, и мы оба понимали, что если я прижмусь спиной к стене, то шансов у меня не останется, но в этот момент раздался звон, грохот, мой противник на миг отвлекся, и я воспользовался этим, чтобы кинуться на него и сгрести в охапку. Я пытался поймать его машущие руки и одновременно сделать подсечку, но он был ловок, как змея. Он извивался и выворачивался из моей хватки – более чем успешно. Но когда это ему почти удалось, я сделал то, чего не ожидали ни он, ни я – резко подавшись вперед, я, как заправский бульдог, вцепился зубами в его шею.
Кожа ирландца была мерзкой на вкус, грязной и соленой, и меня едва не стошнило, но я сжимал зубы все сильнее и сильнее, не понимая, почему Глен не спешит приходить ко мне на помощь. Айриш что-то вопил, его руки мелькали на периферии моего зрения, а потом вдруг исчезли – и в тот же миг я почувствовал острую боль в правой лопатке. Я замычал, невыносимо желая разжать зубы и заорать, но Айриш вдруг как-то странно дернулся и обмяк. Я торопливо поднял голову. Ирландец был без сознания, по его правому виску струилась кровь, а за его спиной стоял Глен, сжимая побелевшими пальцами какую-то деревяшку.
Я машинально отметил, как почернели его широко распахнутые глаза, и даже сумел прохрипеть нечто вроде:
- Так значит, это Ваш коронный удар?
После чего я упал на колени, и меня вывернуло на пол.
Когда я смог отдышаться и разноцветные круги перед глазами потухли, я почувствовал на себе его руки – Глен поддерживал меня, чтобы я не макнулся башкой в собственную блевотину. Меня захлестнуло волной стыда, и я повел плечами, скидывая его ладони.
- Извиняюсь.
Чуть пошатываясь, я поднялся на ноги, избегая смотреть Мёрдоку в глаза. Но его пальцы вновь коснулись моей руки – едва ощутимо, как если бы он дотрагивался до горячего котелка.
- Все в порядке, Вам не за что извиняться. Наоборот, Вы оказали мне неоценимую помощь. Один бы я с мистером Айришем вряд ли бы справился.
- Как и я, – усилием воли я заставил себя взглянуть ему в лицо. – Скользкий гад. Если бы не Вы со своей деревяшкой…
Глен слегка улыбнулся.
- Не представляете, как эффективен может быть удар тяжелым предметом по голове.
- Напротив, представляю. И весьма хорошо.
Смутившись, он убрал руку.
- Я прошу прощения, – пробормотал он, – но Вы же понимаете, что…
- Не было другого выхода, да, да, я все понимаю. Проехали, – я вздохнул. – Надо побыстрее упаковать этого субчика и убраться отсюда.
- Сейчас, – кивнул Глен и выскочил из хижины.
Пока он отсутствовал, я без церемоний отодрал кусок грязной рубахи Айриша, вытер то, что некогда было моим завтраком, после чего вышвырнул тряпку в окно и тщательно вытер руки о свои штаны. В плече слегка покалывало, но заострять на этом внимание я не стал – шевелится рука и ладно. Выкинув это из головы, я дождался Глена, взял у него кусок веревки, присел на корточки и уже начал было обвязывать ноги ирландца, как вдруг Мёрдок задушенно ахнул.
- Что? В чем дело? – я непонимающе взглянул на него.
- Уильям… Уильям, Вы ранены!
И прежде чем я успел хоть как-то отреагировать, Глен подскочил ко мне, схватил одной рукой за воротник, вторую положил на затылок и мягко, но крепко надавил, заставляя меня опустить голову. Я справедливо возмутился:
- Эй! Что за дела?
- Вы ранены, причем довольно серьезно, – отозвался Мёрдок. – Снимайте пиджак, рану нужно сейчас же промыть.
- Да с чего Вы взяли? – буркнул было я, но был немедленно перебит.
- С того, что у Вас кровавое пятно на полспины. И что-то мне подсказывает, что это не кровь мистера Айриша.
Я покосился себе за плечо, но разглядеть ничего не смог. Оставалось лишь положиться на слова Глена.
Тяжело вздохнув, я поднялся на ноги и, расстегнув пиджак, стянул его с себя, непроизвольно морщась – от движений боль в плече нарастала, и я с каждой секундой все яснее понимал, что Мёрдок прав: этот ублюдочный ирландец действительно зацепил меня своей заточкой. Когда предмет гардероба оказался у меня в руках, я смог убедиться в этом окончательно – темное пятно расползлось если не на половину, то на добрую треть спины. Ну не подонок ли, а?
- Жилет Вам тоже придется снять, – Глен в эту минуту был ужасно похож на строгого доктора, лечившего меня пару раз в мою бытность ребенком. Даже интонации в его голосе сквозили почти те же самые. – Как и рубашку.
- А без этого никак? – проворчал я, испытывая противоречивые чувства насчет раздевания перед Мёрдоком – с одной стороны мне, конечно, ничего так не хотелось, как почувствовать тепло его пальцев на своей коже, а с другой… с другой это могло бы вызвать совершенно неконтролируемую реакцию моего организма, которая могла бы польстить разве что продажной девке.
Но Глен был непоколебим, и мне пришлось подчиниться. Так что спустя пару минут я, полуголый, стоял к нему спиной посреди комнаты, и по моей спине бежали мурашки не то от прохлады, не то от его взгляда. Секунда шла за секундой, он молчал, и я в итоге не выдержал первым.
- Ну, что там, док? – поинтересовался я как можно более небрежно.
В ответ я услышал лишь прерывистый вздох, а потом стук закрываемой двери. Не понял?
Оказалось, он просто ходил за водой и за чистой тряпкой, которая, видимо, имелась в его мешке. Вновь развернув меня к себе спиной, Глен намочил тряпку в ведре и осторожными круговыми движениями стал обтирать мою кожу. Пока он это делал, я кусал себе язык, чтобы не начать сыпать неуместными комментариями – и чтобы отвлечься от дурных мыслей, конечно, ведь в этот самый момент Глен касался меня, стоя в невероятной близости, и я почти мог чувствовать на себе его дыхание, а еще я мог бы сейчас развернуться, сгрести его в охапку и… кажется, где-то на этом моменте я прокусил себе язык насквозь.
- Все, – увлеченный своими мыслями, я упустил момент, когда Глен отстранился, не только обмыв, но и перевязав мне рану. – Можете одеваться. У Вас есть запасная одежда?
- Ммм, – возвращение на землю проходило медленнее, нежели мне того хотелось. – Рубашка точно была, а вот жилет и пиджак…
- Тогда наденьте пока старые и накиньте плащ. А в городе мы купим Вам новые.
Мы купим?
- Ладно, – я переборол в себе желание переспросить. И почти не удивился тому, что вместе с водой и тряпкой Глен принес в хижину мой вещмешок.
Пока я одевался, он выплеснул грязную воду на улицу, поставил ведро в угол, где оно и находилось до нашего прибытия, а после вопросительно взглянул на меня.
- Едем?
Я кивнул и забросил вещмешок за спину. После мы в четыре руки ухватили Айриша, все еще валяющегося в оключке, донесли его до коня Глена и закинули тому поперек седла. И спустя пару минут опустевший охотничий домик скрылся за сплошной стеной из деревьев.
***
Глен принял решение не возвращаться в город, где произошло наше… знакомство, аргументировав это тем, что вряд ли у местного шерифа найдется пятнадцать тысяч, чтобы заплатить за Айриша. Вместо этого он предложил проехать чуть дальше, в более крупный город, и я уже привычно с ним согласился.
Когда на землю опустились сумерки, мы только-только в него вьехали, и я был этому чертовски рад – спустя несколько часов мое пострадавшее плечо страшно разболелось, и с каждой последующей милей все становилось только хуже. К концу пути я уже едва держался в седле, причем делал это благодаря одному лишь чистейшему упрямству. И поэтому когда копыта наших лошадей зацокали по городской дороге, я готов был воздеть руки к небу и громко славить господа нашего за то, что моя пытка, наконец, завершилась.
- Как, сегодня пойдем к шерифу в гости или дождемся утра? – как можно непринужденнее поинтересовался я и едва узнал свой голос – какое-то хриплое рычание, едва похожее на членораздельную человеческую речь.
Глен живо повернулся ко мне, и его взгляд сообщил, что мои дела плохи.
- Не сегодня, ни в коем случае, – он замотал головой. – Вам нужен отдых. И доктор. И…
- Глен, – перебил я его. – Все в порядке, это всего лишь царапина. Мне выспаться бы, и на утро я буду как новенький, вот увидите.
- И все же.
Он вдруг спрыгнул с коня – я сперва не понял, зачем, и лишь потом мой мутный взгляд заметил вывеску гостиницы. Крепко ухватившись за гриву лошади, я неловко, точно мешок с дерьмом, сполз на землю. Впрочем, на ногах я удержаться все же смог.
Хотя это не помешало Глену буквально протащить меня на себе до номера, любезно выданного нам администратором гостиницы. Думая, видимо, что я разучился ходить, он обхватил меня поперек спины, закинул мою руку себе на шею и почти поволок на второй этаж. Мне хотелось пошутить насчет этого, сказать ему «Не надорвись, ковбой», но я почему-то так и не решился.
Ему пришлось повозиться с замком – еще бы, нелегко управиться одной левой. Я попробовал было заикнуться о том, что могу стоять и сам, но он зыркнул на меня столь яростно, что я счел за лучшее закрыть рот и снова опереться на него. Глен пошерудил еще, замок щелкнул, и мы ввалились в номер.
Первым моим желанием было немедленно упасть на кровать, но и тут Мёрдок проявил характер и не позволил мне этого. Сперва он заставил меня снять задубевшие от засохшей крови пиджак и жилет, скинуть сапоги, потом почти что самостоятельно стянул с меня брюки, но я не успел придумать никакого язвительного комментария, как оказался в постели, укрытый одеялом почти до ушей.
Уложив меня, он слегка вздохнул.
- Спите. Я скоро вернусь.
Стоит ли говорить, что я заснул прежде, чем он скрылся за дверью?
***
Проснулся я нескоро – по крайней мере, меня не покидало такое чувство, – и состояние свое я мог описать только как крайне паршивое: в глотке царила настоящая пустыня, желудок, казалось, прилип к хребту, да еще и я едва мог пошевелить руками. Невероятным усилием повернув голову вбок, я увидел Глена, сидящего рядом с кроватью. Его руки были сложены на груди, голова чуть откинута назад; я видел, как мелко подрагивают его ресницы, и решил было, что он крепко спит, но стоило мне повернуться еще на полсантиметра, как Мёрдок встрепенулся и взглянул на меня. Несколько секунд мы молча созерцали друг друга, а потом он расплылся в широкой улыбке.
- Слава Богу, Вы очнулись, – его голос показался мне божественной музыкой. – А то я уже начал бояться…
- Очнулся, – а вот я, напротив, совсем обрычал. – Очнулся? В смысле? Я всего лишь спал.
- Чертовски крепко спали, – хмыкнул он, с гримаской откидываясь на спинку стула. Интересно, он так всю ночь возле меня просидел?
- И сколько времени я отсутствовал в подлунном мире?
- Три дня, – ответил Глен после крохотной заминки.
- Три?
- Четыре.
- И что со мной было?
Мёрдок вздохнул, пожевал губами. Когда он соизволил отозваться, его голос звучал глухо и донельзя виновато:
- Я, как оказалось, недооценил мистера Айриша слишком сильно. Нож, которым он нанес Вам рану, оказался смазанным какой-то индейской дрянью. Я едва успел привести доктора – не пугайтесь, Уильям, но он знатно покромсал Вам спину. Зато он спас Вам жизнь.
Он взглянул на меня из-под ресниц, но меня хватило только на какой-то полуутвердительный звук. Ну, покромсал, что ж тут теперь – парой-тройкой шрамов больше. Зато я еще задержусь на этом свете. Молодец, доктор.
- Он сказал, что если Вы очнетесь, то очень скоро встанете на ноги, – мне совершенно не нравилось слышать в голосе Мёрдока эти печальные, извиняющиеся ноты, и хотел сказать ему что-нибудь в утешение, но нужные слова, как назло, на ум не шли. – Да, Уильям, может быть, Вы чего-нибудь хотите?
- Пить, – немедленно откликнулся я. – И пожрать бы чего-нибудь не мешало. Да и трубку я был бы не прочь выкурить.
Я ждал, что Глен сейчас фыркнет и язвительно скажет что-то вроде: «А виски и шлюх тебе в постель не принести?», но он лишь кивнул и скрылся за дверью. И через несколько минут я уже жадно прикладывался к кружке, блаженно мыча, и не мог вспомнить ничего вкуснее этой воды – еще бы, почти четыре дня без нее обходился. Четыре дня? Да нет, быть того не может. Не отрываясь от кружки, я вопросительно уставился на Глена, вновь занявшего свой стул.
- Я не мог напоить Вас из кружки, поэтому смачивал тряпку водой и прикладывал ее к Вашим губам. Я надеялся, что это хоть немного поможет.
Мне следовало его поблагодарить, но пить мне в тот момент хотелось больше, и потому я лишь что-то пробулькал в кружку. Но Глен кивнул, по всей видимости, удовлетворившись и этим.
Когда вода была, наконец, выпита, еда съедена, а дым из трубки робко потянулся к потолку, я откинулся на подушки – опираться мне, правда, пришлось только на одну часть спины, поскольку вторая отзывалась болью на малейшее прикосновение.
- А что Айриш? – поинтересовался я как бы промежду прочим.
- Казнен, – лаконично отозвался Глен. – Простите, что не дождались Вас, Уильям – доктор требовал предоплаты, а у меня совсем не было денег, и я в первый же вечер сдал Грегори шерифу на руки. А он оказался весьма скор на расправу, и потому мистер Айриш уже на следующий день повис в петле.
- Мне жаль, что я заставил Вас побегать.
- Что Вы, Уильям, Вы… я…
Он отчего-то вдруг запнулся, замялся, и я непонимающе взглянул на его лицо, пошедшее красными пятнами.
- Мистер Мёрдок?
- Все… Все в порядке, – он судорожно вздохнул. – Я хотел сказать, что не имел ничего против помощи Вам. Напротив, я считал себя не вправе оставить Вас с том плачевном состоянии, что…
- Глен, – слушая его торпливую речь, я все яснее понимал, что пока он будет чувствовать себя виновным передо мной, ничего хорошего у нас не выйдет, – послушайте, мы с Вами оба взрослые люди, занимающиеся опасной профессией, и эксцессы со смертельным исходом случаются в нашей практике на каждом шагу. Поэтому не считайте себя обязанным. Я сам напоролся на нож ирландца – что ж, так мне, дураку, и надо. А Вы…
- Но ведь это я заставил Вас следовать за мной. Я заставил Вас ловить со мной мистера Айриша, – его глаза горели решимостью меня переубедить. – Поэтому именно я несу ответственность…
- Следовать за Вами или нет – я принял решение сам, – мы что, так и будем друг друга перебивать? А то ведь я знаю неплохой способ заставить собеседника замолчать – в таком случае, правда, мне тоже придется заткнуться, да и вряд ли Мёрдок будет в восторге от подобных экспериментов, но мысль, без сомнения, интересная.
- Сам – с моим ножом, прижатым к Вашему горлу.
- Ради Бога, Глен, – в раздражении я хлопнул рукой по колену. – Вы не держали нож у моего горла, и если я говорю, что принял решение сам, значит, я принял его сам. Точка. Поэтому примите мою искреннюю благодарность за доктора, но, пожалуйста, перестаньте считать себя обязанным. Если хотите, Вы уже сполна отплатили мне за все, не бросив в том охотничьем домике или здесь помирать от раны.
- Что ж, ладно, – кажется, ему просто надоело со мной спорить, и он поднялся со стула. – Я приму это к сведению, мистер Макинтайр.
Кивнув мне, он шагнул было к двери.
- Куда Вы?
- Вниз. Что-то в горле пересохло.
- Я с Вами, – я попробовал было встать, но Глен резко этому воспротивился. С силой надавив мне на плечи, он заставил меня вернуться в первоначальную позу. – Эй, в чем дело?
- Вам нужен постельный режим, – о, глядите-ка, строгий доктор вернулся. – Несколько дней хорошо бы Вам вообще не вставать без особой нужды.
- Я особо нуждаюсь в стаканчике доброго виски, – парировал я, предпринимая еще одну попытку встать, но был вновь остановлен его руками. – В конце концов, Глен, это просто смешно.
- Это предписание доктора, – стальным тоном отозвался он. – Лежите, Уильям. Если будете хорошо себя вести, я, так и быть, прихвачу Вам чего-нибудь из бара. Да и к тому же, – Мёрдок открыл дверь, но на пороге обернулся. – Вы же не пойдете в одной рубашке, верно?
И, не дожидаясь моего ответа, он исчез. Наивный, он думал, что это меня остановит.
Выждав пару минут, я решительно откинул одеяло и взглянул на свои голые ноги. Нет, я все понимаю, но штаны-то с меня зачем снимать было? Вздохнув, я сполз с кровати и, передвигаясь преимущественно на четвереньках, занялся поисками столь необходимого предмета своего гардероба.
Занимался я этим довольно долго. Облазив всю комнату, я успел прикинуть на себя штаны Глена – они оказались мне малы, обнаружить в своем мешке заныканную некогда бутылочку с виски, сделать глоток, сделать второй, еще немного поискать свои штаны, допить бутылку, вышвырнуть ее в окно, снова поискать и, наконец, найти их в самом очевидном месте – в шкафу, куда, по-видимому, Глен их и сунул. Оторжавшись, я, кривясь и шипя от боли, кое-как натянул их на себя и огляделся в поисках обуви. Она, к счастью, нашлась прямо под кроватью, и спустя минуту я уже спускался в зал – к гордости своей отмечу, что держался я довольно ровно и почти не цеплялся за перила.
Я уже говорил, что я чертовски везуч? Так вот, я повторю. Ибо стоило мне миновать последние ступеньки, как по всему залу пронесся чей-то мерзкий, гортанный голос:
- А ну, пшел вон! Это мое место, ирландский ты ублюдок.
Я живо огляделся в поисках источника звука. Им оказался пьяный, едва стоящий на ногах бородатый мужик. Сжимая рукой горлышко почти оприходованной бутылки, он, наклонив голову, точно бык перед нападением, стоял возле одного из столиков, за которым сидел – кто бы вы думали? – ну конечно, Глен Мёрдок собственной персоной.
Не дожидаясь, пока это стояние над душой выльется во что-то посерьезнее, я решительно двинулся к бородатому джентльмену. Пока я шел, Глен, кажется, что-то сказал ему в ответ, но что именно, я расслышать не смог, зато более чем хорошо услышал второй крик пьянчуги, ничуть не менее поганый, чем первый:
- Я сказал, убирайся прочь. И не забудь вытереть стул, на котром сидела твоя траханая ирландская задница!
Не размениваясь на разговоры, я подошел к нему ближе, схватил за плечо и, развернув к себе одним резким движением, зарядил ему кулаком в зубы – точнее, в то место под его бородой, где, как я предполагал, находилась его челюсть. Он, взвыв, рухнул на пол, и почти пустая бутылка покатилась по полу. Звук, который она издавала, был предельно ясно слышен в повисшей в зале гробовой тишине. И в этой же тишине, глядя на лежащую свинью сверху вниз, я негромко, размеренно проговорил:
- Или ты немедленно просишь прощения, или будешь сгребать свои зубы с пола.
Не могу не отдать ему должное – он буквально взвился от этих слов, кинувшись на меня из позиции перевернутой черепахи. Но мы находились почти в равных условиях – бородач был в дровину пьян, я же переживал последствия раны, и я предполагаю, что в тот вечер мы оба двигались с изяществом престарелых каракатиц. Впрочем, тогда, в момент драки, это ощущалось совсем иначе.
Уклонившись от его наскока, я зарядил ему в лицо еще раз. Но теперь он был готов и почти успел увернуться, и мой кулак лишь слегка прошелся по его щетине. Злобно на меня зыркая, он сделал ложный выпад, метнулся к бутылке и что было сил саданул ею по ближайшему столику. Половина бутылки разбилась, оставляя в руке бородача гротескно-огромную «розочку» – бутылка была весьма приличного размера. Я смерил ее профессиональным взглядом, снова посмотрел на моего противника… и в этот момент закричал Глен.
Я, разумеется, отвлекся – совершенно непроизвольно и всего на миг, но этого бородачу хватило, чтобы, кинувшись на меня, замахнуться своим оружием. Я снова отшатнулся, но в этот раз, увы, не так удачно – я почувствовал на своей щеке влагу и тепло, а вслед за ними пришла боль.
- Ах ты сукин сын, – сплюнув на пол, я провел по щеке рукавом и скосил на него глаза. Крови было прилично.
Глен завопил снова, но на этот раз я даже не дернул головой – выждав момент, я поднырнул вниз и ударил кулаком бородачу в живот. Это произвело неожиданно мощный эффект – его буквально скрутило пополам, и он завыл, хватаясь за пострадавшее место обеими руками и выпуская «розочку» из ладони. Я не сразу понял, в чем дело, но после меня осенило: я умудрился попасть противнику по печени, которая, судя по всему, была у него самым больным местом.
Неспеша я обошел его вокруг. Люди в зале, окружившие нас, во все глаза следили за неожиданным представлением.
- Ну что, дружище? – меня, впрочем, занимал только он. – Я говорил тебе, что ты будешь собирать свои зубы с пола?
Реакции не было, ну да я ее и не ждал. С наслаждением хэкнув, я размахнулся ногой, и под моим сапогом что-то хрустнуло, когда он соприкоснулся с рожей пьянчуги. В общей сложности я успел ударить его раза три или четыре – совсем неплохо, скажу я вам. А после – все, как обычно: на меня кинулись местные с криком «А ну, отошел от Бородатого Пита, сучонок!», и в зале началась куча мала.
Разнял дерущихся вызванный бьющимся в панике администратором гостиницы шериф с крепкими добровольцами, вооруженными дубинками. Нас растащили по разным углам основательно порушенного зала, поговорили с нами, взывая к нашей совести и благоразумию, заставили пожать друг другу руки. А потом я увидел стоящего поодаль Глена и улыбнулся ему – широко, во весь рот, всеми тридцатью двумя окровавленными зубами. Это, видимо, стало для него последней каплей.
Он кинулся ко мне и, ухватив за грудки, едва ли не поднял над собой. Основательно тряхнул. Кажется, ему хотелось что-то мне сказать – ему многое хотелось мне сказать, судя по лицу, и вряд ли там присутствовало хоть что-то цензурное, но он смолчал, взвалил меня на плечо и потащил наверх. Мои ноги тащились по ступенькам, а я лежал на нем и улыбался, чувствовав себя отчего-то на вершине блаженства. Я не помнил, чтобы раньше драки доставляли мне столько удовольствия, но черт возьми, я готов был многим пожертвовать, чтобы это еще хоть раз повторилось.
Глен дотащил меня до комнаты и бросил на кровать, и к тому моменту, когда я, шипя и ругаясь сквозь зубы, устроился на ней более-менее безболезненно, он успел запереть дверь и нависнуть надо мной, подобно высшему судие. Я думал, что он начнет ругаться сразу, но он молчал. Молчал и я – мне нечего было ему сказать. Ну, не оправдываться же я должен, в конце-то концов?
- Позвольте спросить, мистер Макинтайр, – а, я понял, он ничего не говорил, потому что пытался успокоиться. – Вы всегда так себя ведете?
- Так? – решил я косить под дурачка.
- Вы и дня не можете прожить без того, чтобы не рискнуть жизнью?
Я пожал плечами. Раз он не понимает, зачем я это сделал, я вряд ли смогу ему объяснить.
- Или же Вы стали заниматься этим с того момента, когда решили составить мне компанию?
- Это что, допрос? – в конце концов, я не мальчик, а Глен мне не отец. – Я веду себя так, как считаю правильным, и если Вам это не нравится…
- Представьте себе! – Мёрдок в порыве чувств всплеснул руками и наклонился чуть ниже. – Не нравится. Совсем не нравится. Не знаю, с кем Вы общались до меня, но лично я не испытываю никакого удовольствия видеть Вас постоянно на волоске от смерти. И Бога ради, зачем Вы ударили того мужчину? Он, возможно, и заслужил это, но я Вам не беззащитная девица, чтобы бить по роже всякого, кто скажет мне дурное слово.
- Жаль, – брякнул я, не подумав.
Глен поперхнулся воздухом и пару секунд не мог произнести ни слова. Потом все же выдавил:
- Что?
- Жаль, что Вы не девица, – мне следовало бы остановиться, но алкоголь и адреналин играли в моей крови, и меня откровенно несло. – Все было бы куда проще.
- Что – все? – господи, как же много этот ирландец задает вопросов! Ну, право слово, священник на исповеди.
- Это, например, – я схватил его за лацканы плаща и, притянув ближе, поцеловал, как целуют обычно столичные парни сельских красоток – губы в губы, чуть приоткрыв рот, переплетаясь языками… Я ни секунды не сомневался в том, что Глен отреагирует на это немедленно, причем хорошим ударом, но он даже не думал отстраняться, и в конечном итоге мне пришлось снова взять инициативу в свои руки. Несильно укусив его напоследок за аппетитную нижнюю губу, я отстранился, разрывая поцелуй. Он смотрел на меня сверху вниз, и взор его был мутным, точно у курильщика опиума. Я разжал пальцы и разгладил смятые лацканы его плаща.
- Если бы Вы были девицей, – я насилу вспомнил прерванную мысль, – то это я сделал бы в первый день нашего знакомства.
- А если бы Вы были девицей, – руки Глена легли на мои плечи, и он прикрыл глаза, будто стесняясь смотреть на меня прямо, – я не сделал бы такого никогда.
И он вернул мне поцелуй. Правда, незавидная участь завершать его вновь досталась мне, и спустя некоторое время я оторвался от губ Мёрдока, с удовольствием поймав его недовольный возглас.
- Но прошло пять дней, и мы, кажется, сумели прийти к консенсусу? – прошептал я.
- Сумели, – эхом повторил Глен.
Я притянул его к себе и, опять поймав его губы своими, повалил на кровать.
Дальнейшие наши действия живо напомнили мне мой первый раз, когда желание обладать пересиливало и смущение, и отсутствие опыта. Мы делали это торопливо, неловко, да к тому же руки Глена, гуляющие по моему телу, постоянно задевали те места, на которые не так давно сыпались удары кулаков и дубинок, но это добавляло к акту любви некоей пикантности, острой нотки вечного напоминания о непростительности нашего греха. Впрочем, с адом, гостеприимно распахивающим для меня свои двери, я смирился еще будучи ребенком, а потому без зазрений совести отдавался на волю похоти и возбуждения.
Когда первые порывы страсти были удовлетворены, и мы устроились на узкой кровати, совершенно восхитительно прижимаясь друг к другу голой кожей, я закурил трубку, а Глен вдруг тяжело вздохнул.
- Мне… мне очень жаль, что так вышло, Уильям, – сообщил он печальным тоном.
- Вам не понравилось? – как можно более равнодушно переспросил я.
- Напротив, – очередной тяжелый вздох сопровождал его слова. – Но я, удовлетворяя свои плотские желания, втянул в это и Вас, и теперь чувствую перед Вами вину.
Господи, он что, серьезно?
- Еще скажите, что Вы заставили меня заняться этим, держа нож у моего горла, – отозвался я ехидно.
- Нет, но… Очевидно, что Вы были не в себе.
- Это почему это? – от удивления я даже приподнялся на локте и попробовал заглянуть ему в лицо, но он отвернулся.
- Вы едва-едва очнулись после ранения, Вас крепко поколотили, и еще, к тому же, Вы были пьяны – не думайте, что я не учуял запаха виски.
- Во первых, не меня крепко поколотили, а я хорошенько так отдубасил местных. Во-вторых, я выпил едва ли двести грамм, а для меня это так, только вкус на языке остался. А в-третьих… ранение, говорите? Может, скажете еще, что все это сделал потому, что Вы меня слишком сильно приложили тогда по голове?
Ох, зря я это сказал. Теперь он себя поедом съест.
- Забудьте, я пошутил, – добавил я прежде, чем он успел вставить хоть слово. – Давайте договоримся, что я делал это в твердом уме и полном сознании. И перестаньте, Бога ради, себя постоянно в чем-то винить. Если Вы сейчас же не выбросите эти мысли из головы, то дальнейшего партнерства у нас не выйдет.
Я задымил трубкой, ожидая новой порции аргументов, но ее не последовало. Вместо этого Глен повернулся ко мне и буквально впился в меня взглядом.
- Что? – поднял брови я. Он думает, что я мысли могу читать?
- Вы сказали, «дальнейшее партнерство»?
Я не имел не малейшего понятия, что у него на уме. Голос Мёрдока звучал невыносимо ровно, а лицо превратилось в бесстрастную маску. И это, скажу я вам, прилично так напрягало.
- Мне показалось, что мы достигли определенных успехов в совместной работе, – не придумав ничего умнее, буркнул я. – По крайней мере, ни Вы, ни я не откинули копыта.
- О, да, это, несомненно, успех, – покивал он. Сарказм?
- Ну, если Вы не хотите…
- Я разве сказал, что не хочу?
Настал черед мне напускать на лицо нечитаемое выражение.
- А Вы хотите?
- Да. Да, определенно.
Я увидел, как в свете звезд, льющемся из окна, по-детски счастливо заблестели его глаза. Потушив трубку, я отложил ее в сторону, сжал обеими ладонями щеки Глена и крепко чмокнул его в губы.
- В таком случае, нам надо хорошенько выспаться. У меня на примете есть один заказ, который нам двоим будет как раз под силу.
Глен засмеялся и обнял меня. И этот момент был самым, черт подери, счастливым во всей моей пропащей жизни.
Вопрос: Как вам?
| 1. Отлично | 3 | (75%) | |
| 2. Средненько | 1 | (25%) | |
| 3. Херня голимая | 0 | (0%) | |
| Всего: | 4 | ||
@темы: Тем временем в Р`льехе, Содомское греховодье, ...и в повисшей тишине раздавался натужный скрип пера
-
-
03.01.2017 в 22:17-
-
03.01.2017 в 23:38-
-
08.06.2017 в 14:40-
-
08.06.2017 в 15:16